Страница 4 из 5
«Смотри здесь!» – кричал один из героев, и я тотчас соображал, что это буквальный перевод «Look here!». И все в таком же духе.
Как я теперь понимаю, это была своеобразная теоретическая подготовка к моей будущей деятельности.
И, когда началась перестройка и в один прекрасный день частный сыск был узаконен, я не колебался ни минуты.
Тем более, что у меня появился Приятель.
К тому времени «ящик», в котором я работал, конвертнулся в контору, куда можно придти, потрепаться с друзьями и обсудить свежую прессу – не более того.
А работать, когда тебе не платят зарплату, я считаю ниже собственного достоинства.
Тем более, когда не платят за работу, которая отняла у меня год жизни.
Я имею в виду компьютерную программу, которая должна была активизировать работу следователей.
Впрочем, тут была одна тонкость.
Вот, уже запамятовал – целевой заказ это был или перспективный калым?
Как бы там ни было, я взялся за это дело по просьбе Стаса Козлова, с которым мы сначала сидели за одной школьной партой, а потом вместе учились в универе.
Позже Стас вписался в стройные ряды ГБ, а я «сыграл в ящик», как любил шутить в то время.
Стас предложил мне работу над этой программой, ссылаясь на необходимость начальства срочно переместиться на кресло, стоящее ступенькой повыше.
Таким образом, сам Стас благополучно усаживался в солидное кресло своего бывшего шефа, и в этом я должен был ему помочь. Такой себе естественный апгрейд (своего рода модернизация – улучшение благосостояния и карьерный рост).
Работа увлекла меня с головой.
Произошло это не в последнюю очередь потому, что в ней счастливым образом совместились мое пристрастие к криминальному чтиву и любовь к компьютеру.
Речь шла о создании принципиально новой программы с постоянно пополняющимся банком данных и обладающей аналитическими способностями.
Несомненно, система должна была быть открытой к неизбежным – технический прогресс, как-никак – добавлениям и усовершенствованиям, которые, как я понимаю, в дальнейшем были бы уже вне моей компетенции.
Стас клялся и божился, что в случае удачи он пробьет этот заказ как официальный и называл мой процент.
По самым скромным подсчетам, эта сумма позволила бы мне безбедно существовать несколько лет, пребывая в состоянии блаженного ничегонеделания.
Мне приходилось добросовестно запихивать в банк данных невероятное количество фактического материала, активно подключая к этой работе бездельничающих девиц в своем отделе.
Помнится, я разрешал им пострелять садистов в их любимых игрушках только после того, как они загонят в память машины определенное количество листов. Получалось, что и девушкам приятно, и делу польза.
Но господин Случай вломился в мою жизнь, как это обычно и бывает с данным опасным субъектом, в самый неподходящий момент.
В тот самый момент, когда программа была уже близка к завершению, и я лишь глюкалу полировал, т.е. исправлял ошибки, Стас погибает в авиакатастрофе.
В результате – груда обломков, Стаса нет в живых, судьба заказа повисает в воздухе.
«А не пойти ли тебе, Валера, в КГБ самому?»
Эта дурацкая мысль появилась у меня всего один раз, и я немедлено ее отверг.
Действительно, глупо было бы придти в «серый дом» и сказать, что, вот, мол, ваш сотрудник заказал мне разработать сверхсекретный программный продукт.
Даже и не представляю себе, чем бы это могло для меня кончиться.
Короче, недоделанная программа несколько месяцев тихо-тихо висела на моем запароленном рабочем компьютере, пока я не решил довести работу до конца.
Не последнюю роль сыграл тот факт, что «ящик» стал медленно, но верно разваливаться.
И уже ничто не мешало мне вплотную заниматься этой работой, которую я уже считал для себя основной.
Кроме примеров из судебной практики всех времен и народов, досье на преступных авторитетов, вырезкок из газет, датированных числами после 8 августа 1992 года, в эту же программу мне удалось уместить всю Большую Советскую Энциклопедию.
Спецлитературу тогда поставлял мне Стас, а детективы -это уже по моей части.
Да, похоже, вся художественная литература в этом жанре, что прошла через мои руки, была в конспективном виде упрятана внутрь электронной памяти. Мне удалось научить машину самостоятельно подключаться к информационной сети и выуживать оттуда свежую информацию, которую та втихую систематизировала и укладывала в свои бездонные недра.
И вот, когда я, наконец-то поставил у себя пентюх, перетащил на свой винт все разработки, связанные с программой и до той поры без дела лежащие в запертом ящике моего рабочего стола.
А как я доводил свою машину до ума – это особый разговор.
Зато сейчас могу похвастаться двумя винчестерами по 7 Гбайт каждый, устройством речевого ввода информации, звукоанализаторами, картотекой отпечатков пальцев и системой фоторобота.
Так что Приятель со временем стал для меня незаменимым и о том, что для меня будет значить его потеря, я даже запрещал себе думать.
Можно сказать, что Приятель рос вместе со мной.
Мои финансовые возможности были напрямую связаны с его интеллекутуальным развитием, то есть всяческим усовершенствованием, но уже не самой программы, а спецаппаратуры, ее обслуживающей.
А процесс этот, господа, бесконечен.
На это, кстати, и уходят почти все мои гонорары.
И если вы думаете, что моя квартира забита дорогой мебелью, потолок отделан навесными панелями, а пол покрыт паркетом из красного дерева, то вы глубоко ошибаетесь.
Если что и есть в этой халупе стоящего – то это аппаратура. А все остальное как-то само по себе.
Так что выходит такое замкнутое производство-потребление: деньги, заработанные с помощью Приятеля, я трачу на апгрейд. Ну, и на жизнь немного остается.
Закончив с вводом данных, я набрал команду «АНАЛИЗ» и отправился в зал на кушетку.
Вообще-то, можно было бы и подождать, ведь в принципе, не исключено, что Приятель может справиться с этим заданием за час с небольшим.
Но я решил, что не имеет смысла торчать у монитора, наблюдая за миганием красной лампочки, свидетельствующей о таинственной работе, которая сейчас совершается в недрах его жесткого диска.
Оставив технику включенной, я прошел в комнату и завалился спать.
Утром меня разбудил пронзительный звук сверла, врезающегося в древесину.
Разумеется, в ту же секунду меня посетил мгновеный сон о визите к зубному врачу.
Мне снилось, что я пришел к дантисту и завел с ним долгий и занудный разговор, стараясь оттянуть тот момент, когда мне придется отдать свои зубы во власть его бормашины. Врач начинает нервничать, а я задаю все новые и новые вопросы до тех пор, пока он силой не усаживает меня в кресло и начинает сверлить мне передний зуб.
Так бывает, что во сне причина – в данном случае -звук и следствие – сон – меняются местами.
Более того, существует любопытная гипотеза, что во сне время течет в обратную сторону.
Так, человеку снится, что его вот-вот гильотинируют, и вот, во сне наступает брякпойнт и человек просыпается в холодном поту, ударившись головой о спинку кровати.
А во сне, натурально, этот момент совпадает с самыми последними секундами его жизни – отточенный нож уже несется к шее.
Вот и получается, что удар затылком о деревяшку, от которого человек пробудился, вызвал сон о гильотине, который протекал в обратном направлении.
Так и у меня – я врубился с первым же звуком сверла, впившегося в мой зуб во сне и в деревяшку – наяву, но сон, как мне показалось, длился едва ли не час.
Я протер глаза, посмотрел на часы и привычно ругнулся на соседа.
Пенсионер Сашка Садомов мог потягаться с любым будильником – аж с шести утра у него сама собой нажималась кнопка турбо и он уже начинал что-то строгать, сверлить и забивать гвозди, не принимая во внимание право на отдых окружающих.
Занимался он этим любимым делом часов до двенадцати ночи, а с утра все повторялось по-новой.