Страница 36 из 57
— Мы ее отучим возражать, — с кривой усмешкой сказала Хемилья и любовно потрогала висевшую на поясе короткую толстую плеть.
— Ступайте, — отпустила их Бризейс и, оставшись одна, присела на скамью.
Открылась потайная дверца в стене, и в зал вошла старуха с морщинистым, как сушеная смоква, лицом. Седые волосы были собраны на затылке в пучок, придавая голове еще большее сходство с этим фруктом. Тело было сухощавым и жилистым, оно еще сохраняло признаки былой силы.
— Что слышно, Питфея? — спросила королева, указывая на скамью рядом с собой.
Старуха по привычке огляделась по сторонам и, склонившись к уху королевы, зашептала:
— В третьем отряде несколько молодых высказывались против тебя и вспоминали твою сестру.
— Имена?
— Вот, — старуха вытащила из рукава рубахи свиток.
— Хорошо, давай дальше, — потребовала королева.
— Оримби…
— Оримби?! — воскликнула королева, вздрогнув от неожиданности.
— Да, моя повелительница, — продолжала старуха, — Оримби. Она вчера тайно встречалась с командиром пятого отряда Рунитой, той самой, что дружила с Акилой. Мы за ней следим, но пока не узнали ничего предосудительного. Однако зачем ей, спрашивается, встречаться с Оримби?
— Хорошо, я это запомню, а ты следи за ними, и в случае чего немедленно доноси.
Когда старуха ушла, Бризейс еще долго сидела в одиночестве и размышляла.
«Не доверяй никому, иначе кто-то обязательно предаст, — говорила она себе. — Даже Оримби! Мои глаза и уши… — Холодок пробежал по телу королевы. — Неужели и она против меня? Надо хорошенько следить за ней… А может, просто заманить в подвал и пытать, пытать, пытать… — Она в ярости сжала кулаки. — …Пока не скажет правду! Ладно, с этим можно немного обождать. Акила еще далеко, время пока есть».
Вроде бы все в государстве было спокойно, но, тем не менее, шпионы ежедневно доносили повелительнице о крамольных речах ее подданных. Бризейс до поры до времени не проявляла своей осведомленности, не хотела настраивать против себя народ, только сосредоточенно внимала всему, о чем докладывали соглядатаи, и заносила имена в особый секретный свиток. У нее был план: всех, кто окажется в этом списке, собрать в один отряд и перед появлением сестры отослать подальше, на границу с Меру. Когда же голова Акилы украсит собою длинный заостренный шест, королева призовет ненадежное войско обратно, и никто даже не пикнет, когда она будет решать, какой смерти они достойны.
— Я считаю, тебе надо проникнуть на борт и поговорить с Конаном, — сверкнув глазами, сказала Паина. — Ведь раньше вы с ним прекрасно находили общий язык.
— Заткнись! — вспыхнула Акила. — Опять забываешься! Сама знаю, что делать.
Королева хмурила лоб и, сжав кулаки, большими шагами мерила поляну. Она сама оттолкнула киммерийца, и теперь гордость запрещала идти к нему с просьбой, Гордость женщины и гордость королевы! Но она так же хорошо понимала, что мерзавка Гермия права — Конана им не одолеть, даже если они нападут втроем, а уж победить целый отряд и вовсе нереально.
— Что тут такого — обратиться к нему с просьбой! — дерзко продолжала Паина. — Он же любит тебя и сделает все, что захочешь.
— Почем ты знаешь? — ехидно спросила Гермия.
— Обе заткнитесь! — закричала Акила, прижав ладони к ушам. — Я сказала, заткнитесь! Трещите, как сороки…
Караванщики, улегшиеся спать на дальнем краю поляны, за гаснущим костром, недовольно забормотали.
— Тихо! — прикрикнула на женщин Акила, будто это они подняли шум. — Паина, лучше подбрось веток в костер!
Паина, бурча под нос, подчинилась, и вскоре над костром вновь заплясали языки пламени, выхватывая из темноты взволнованные женские лица.
«Боги, помогите мне принять решение!»— молила королева.
В ней боролись чувство долга и боязнь унизиться перед киммерийцем, которому в Стигии она прямо сказала, что рядом с ней нет места мужчине.
«Нет, этого я понять не могу! — мрачно размышляла Паина. — Разве можно отдавать мужчине сердце, чтобы потом терпеть такие страдания? Кому это нужно? Мужчина — просто двуногая тварь, он может сделать тебе ребенка, но больше ни на что не годен… Ну, разве что в рабы, да и то хлопот не оберешься. Не понимаю Акилу, не понимаю! Конечно, этот Конан не такой, как все, он несколько раз спасал Акилу в пути — и в пустыне, и в Джанагаре… Но ведь он всего-навсего мужчина!»
«Пожалуй, мне пора действовать самостоятельно, — думала между тем Гермия. — До Страны амазонок я добралась, а кто победит в их междоусобице, мне в высшей степени безразлично. Пожалуй, лучше, если это будет сестрица Акилы. Как-никак, в ее руках сейчас власть… Значит, надо браться за дело!»
Неожиданно Акила и ее подруга почувствовали, как на них навалилась огромная тяжесть, веки точно свинцом налились, и очень скоро их поглотил мертвый сон.
— Вот и хорошо, полежите, пока я с вами разберусь. — Гермия легко поднялась и подошла к спящим караванщикам. — Да и вам не помешает заснуть покрепче. — Сделав над ними несколько плавных пассов руками, она направилась к лошадям.
Колдунью не пугала ночная поездка, в темноте она видела не хуже, чем в ярком свете. Лошадь, ведомая твердой рукой, рысью бежала вдоль подножия холма по узкой, полузаросшей травой тропе, к темнеющим вдали горам — там, по словам Акилы, встал лагерем караван, присланный Бризейс за грузом оружия.
Гермия была довольна собой, даже напевала вполголоса давным-давно услышанную песню. Было тихо, только временами налетал ночной ветерок и шумел в кронах деревьев, которые небольшими купами возвышались над низким кустарником. Внезапно острый слух Гермии уловил тишайшие звуки, их источник находился где-то впереди. Колдунья прислушалась: так и есть, в ее сторону направляется всадник.
— Что ж, поглядим! — Она спешилась и, взяв кобылу под уздцы, отошла в тень ближайших деревьев.
Скоро на сером фоне облачного неба показался силуэт. Всадник осторожно пробирался по тропе в сторону лагеря, только что покинутого колдуньей.
«Так, — определила Гермия, — женщина. Уж не к моей ли слонихе она направляется? Что ж, — хихинула она, скрипнув зубами, — интересно посмотреть, умеет ли она летать».
У коня вдруг подломились передние ноги, застигнутая врасплох амазонка перелетела через его голову и упала на землю. Не дожидаясь, когда она поднимется на ноги, к ней подскочила Гермия и приставила кинжал к горлу.
— Говори, мерзавка! Что тебе здесь нужно? Ты ищешь Акилу?
— Ты на ее стороне? — обрадовано воскликнула пленница, совсем еще юная девушка. — Я должна найти королеву Акилу и помочь ей встретиться с ее сторонницами. Недалеко отсюда наше становище, и там есть женщины, которые сочувствуют Акиле. Но это должно остаться тайной до тех пор, пока мы не заберем оружие с корабля. Нас немного, но если я приду с Акилой, мы победим сторонниц Бризейс.
— Я сама приведу Акилу, — пообещала Гермия. — Ты мне не нужна.
Девушка хотела возразить, но нож Гермии полоснул по ее горлу. Колдунья подержала голову жертвы несколько мгновений, чтобы та не дернулась и не забрызгала ее кровью, потом, убедившись, что амазонка не шевелится, приникла ртом к ране и долго наслаждалась вкусом теплой крови.
Насытившись, Гермия оттолкнула труп.
— Доставайся шакалам, тварь!
Колдунья вновь вскочила в седло и тронулась, напевая под нос все ту же песенку.
— Ты уверен, что мы пришли, куда хотели? — спросил Конан. — Что-то я на берегу никого не вижу…
— Не волнуйся, старый моряк не подведет. Может быть, они еще не подошли. Амазонки далековато отсюда живут. Мы договорились встретиться именно здесь, видишь вон ту скалу, — Саудан указал рукой на берег, — похожую на верблюда?
— Вижу, — кивнул киммериец, очень не любивший ждать.