Ледяной страж

— Ну что, сучий потрох, не любишь? — ликующе закричал он.

Монстр снова бросился на него, но варвар уже приготовился отразить удар.

Он, как змея, выскользнул из-под накрывавших его лап и, точным движением нанеся удар мечом по туловищу твари, выскочил позади нее. Меч отскочил от оперения, как от железной кольчуги, выбив сноп искр. Чудовище, потеряв человека из виду, перебирало лапами, похожими на корни огромного дерева. Киммериец стремительно перемещался позади него, стараясь не попасться ему на глаза, однако маневр ему не удался. Монстр заметил его и, взмахнув крыльями, резко повернулся и ткнул варвара клювом. Он не мог схватить его, поскольку клюв был наполовину обрублен, но мощный удар все же сбил Конана с ног, и он отлетел на несколько шагов в сторону. Птица крутила шеей, выбирая место для следующего удара, и это спасло Конана. Он метнул кинжал, и тот, просвистев в воздухе как стрела, воткнулся в глаз монстра, выбив фонтан бурой жидкости.

Чудовище дернуло шеей, намереваясь попасть в киммерийца, но с одним глазом ему это не удалось. Покалеченный клюв ткнулся в землю рядом.

Варвар, собрав все свои силы, нанес двумя руками удар мечом в самое основание шеи монстра, туда, где стальное оперение не закрывало голую кожу. Из раны хлынула темная масса, чуть не сбившая варвара с ног. Он отскочил в сторону — и вовремя: гигантская тварь билась в судорогах, ее свернувшаяся набок голова описывала круги по земле, сметая клювом кости и мелкие камни. Огромные крылья, словно плуги, вспахивали землю вокруг. Конан отбежал еще дальше от бьющейся в агонии твари, чтобы не оказаться ненароком задетым.

— Благодарю тебя, Митра Животворящий! — Грудь варвара вздымалась как кузнечные мехи — схватка выдалась нелегкой.

Вдруг он почувствовал боль во всем теле и обнаружил, что из многочисленных царапин и порезов, оставленных клювом и острыми перьями чудовища, обильно сочится кровь. В пылу битвы он не заметил ран, но сейчас они дали знать о себе. Моросящий дождь смывал кровь, но она проступала снова, оставляя на теле варвара багровые потеки.

Конан бросил взгляд на издыхающее чудовище. Оно дернуло еще пару раз крыльями и затихло. И тут же и чудовище, и стена, из которой киммериец совсем недавно вышел, и поляна, усеянная костями, — все вдруг стало стремительно съеживаться, как бы отъезжая вдаль, и через несколько мгновений киммериец стоял на покрытой редким кустарником плоской вершине длинного холма, протянувшегося через весь остров, на самом деле, оказавшемся не таким уж большим.

На море, недалеко от берега, дрейфовала оставленная им лодка, и два гребца что-то весело горланили ему во всю глотку.

— Конан! — услышал он возглас и посмотрел вниз, на подножие холма. Шагах в пятидесяти от него стоял Бахтар и махал ему рукой. — Где ты был? — кричал он. — Скрылся в тумане — и ни слуху, ни духу. Мы уж думали, опять пропал.

— Я иду к тебе! — Варвар бегом спустился с холма.

— Где это ты так? — встревожился Бахтар, указывая на многочисленные порезы на теле киммерийца.

— Наверное, пока продирался сквозь кустарник, — мрачно ответил Конан. — Ладно, пошли к лодке, пора возвращаться на корабль.

Они вернулись на «Утреннюю звезду». Варвар никому не рассказал о происшествии, случившемся с ним на острове, рассудив, что не стоит давать людям повод для лишних искушений. Ведь не всем по силам преодолеть то, что выпало ему, а охотников повторить путь к сокровищам может найтись немало.

— Врет твоя карта, — сообщил он Саудану, — островок маленький, и никаких признаков, что там когда-то были люди.

— Но клады оставляют не только люди, — осторожно возразил капитан.

— А вот от этого надо держаться подальше, — отрезал варвар, — волшба — это не для меня.

Когда Акила со своим караваном приблизилась к подножию гор, обнимающих северный берег моря Вилайет, весна еще только вступала в свои права. Было промозглое, дождливое утро, солнце почти не выглядывало из-за мохнатых серых облаков, быстро несущихся по небу совсем низко над землей. Вершины гор почти сплошь были укутаны этим серым бесконечным покровом.

— Здесь надо двигаться осторожнее, — предупредила ее Паина, — твоя сестричка могла выставить дозоры.

— Сама знаю! — сурово отозвалась Акила. — Поедешь вперед и посмотришь, все ли там спокойно, а мы пока встанем здесь лагерем.

— Можно, я поеду с ней? — спросила Гермия.

— Ну что ж, я не против, если вам вдвоем будет веселее. Но смотрите, не напоритесь на дозор. Сама знаешь, что с тобой сделают, — напомнила она, обернувшись к Панне.

— Не беспокойся, — усмехнулась та, — не первый день живу на свете.

Подстегнув плетками коней, женщины ускакали вперед, по узкой тропинке, огибающей низкие отроги.

— Стой! — скомандовала Акила караванщикам. — Привал. Подождем здесь до завтра.

Лагерь разбили на защищенной от ветра поляне. Мулы и лошади охотно принялись щипать молодую травку, как будто поспешившую вылезти из земли к их приезду, караванщики развели костер и поставили палатки, чтобы укрыться от дождя, а Акила, взяв лук, отправилась на охоту. Она знала, что здесь должны в изобилии водиться горные козы, по мясу которых она соскучилась за время странствий вдали от родной земли.

Акила легко перепрыгивала с камня на камень, пробираясь к видневшимся вдали зарослям кустов, где, как она знала, любили лакомиться молодыми веточками эти чуткие животные.

Когда до кустарника осталось шагов сто — сто пятьдесят, она двинулась крадучись, прячась за камни, чтобы не спугнуть дичь. Она увидела шевелящиеся ветки и почти сразу разглядела небольшое стадо коз, неторопливо бредущее среди редких кустов, рядами поднимавшихся по склону холма. До стада было еще далековато для уверенного выстрела, и она подобралась поближе. Наконец, выбрав свою цель — коза стояла боком и методично срывала с куста приглянувшиеся ей листья, — Акила наложила стрелу и, натянув тетиву, спустила ее. Стрела попала в цель, но не очень удачно, в заднюю ногу. Коза издала жалобно «ме-е-е», и все стадо помчалось вдаль по склону холма.

Акила огорченно вздохнула, Однако она знала, что козы далеко не уйдут, поэтому пошла вслед за стадом. Охотница шла упругим быстрым шагом, обходя большие камни или перепрыгивая с одного на другой. Близость родных мест, сам воздух этих гор несказанно ее радовал, и даже пасмурная погода не могла испортить приподнятого настроения.

Она была права — стадо отбежало шагов на триста, не более, и вот уже видно несколько коз среди зарослей. Акила вновь стала неслышно подбираться к ним. Коза, которую она ранила, слегка припадала на заднюю ногу: видимо, стрела все-таки серьезно задела ее. Она опять оказалась ближе всего к Акиле. Охотница подкралась поближе к стаду и выстрелила. На этот раз стрела вонзилась точно в цель, животное дернулось, будто пыталось прыгнуть, а затем упало и покатилось вниз по склону холма. Остальные козы, испуганные падением своей товарки, стремглав помчались прочь.

«Одной хватит», — решила королева.

Она прошла шагов пятьдесят, направляясь к тому месту, куда, как она приметила, скатилась коза, и обогнула край холма. Блеснула гладь воды, и Акила поняла, что море совсем рядом. Амазонка сделала еще несколько шагов, и то, что она увидела, заставило ее стремительно броситься на землю. Акила осторожно подползла к большому камню и выглянула из-за него. Ей не померещилось.

Корабль! Совсем недалеко от берега покачивалось на волнах большое двухмачтовое судно, точь-в-точь как те, на которых обычно путешествуют туранские купцы. Если приглядеться, можно заметить расхаживающих по палубе людей и мерные взмахи больших весел.

Корабль явно шел к берегу, но предполагаемая стоянка была скрыта от глаз Акилы изгибом берега. Маловероятно, что царицу могут заметить с корабля, и все-таки осторожность не помеха. Акила внимательно осмотрелась, запоминая, где искать убитую козу. Она решила выяснить, что здесь понадобилось этим туранцам.