Источник судеб

Сем Итх и Кол Эрикс собрали своих людей и на многочисленных кораблях отправились на континент, куда уже прибыли спасшиеся атланты из простонародья, ибо их главные города — центры знаний были разрушены первыми же толчками и извержениями вулканов, и высшие сословия, ученые, правители и аристократы, погибли. Что произошло дальше, вам известно гораздо лучше меня.

— Пикты и атланты начали воевать друг с другом, погрузившись в полную дикость, коей карает Митра гордецов и безбожников, — начал Пресветлый, довольный, что может блеснуть своими знаниями истории. — Оружие делали из камня, которым пикты пользуются до сих пор, презрительно относясь ко всякому металлу. Тем временем возникали новые государства гирканцев: Ахерон, империя магов и колдунов, располагавшаяся севернее Стигии, а так же зародыши Шема, Кофа, Заморы…

— Погоди-ка, — нетерпеливо прервал Конан жреца, — я что-то уже слышал о двух братьях-пиктах, почитаемых этим народом за родоначальников. Правда, звали их как-то по-другому…

— Семитха и Кульрикс, — тихо произнес юноша. — Это прародители колен пиктских. Так рассказывают. Правда, жрец нашего племени утверждал, что мы происходим от сестры их Банну…

— И что Семитха съел Кульрикса, — добавил Конан. — Или наоборот, не помню…

— Мне знакома эта легенда, — улыбаясь, продолжал брегон. — Известно, что дикие народы переносят в прошлое обстоятельства своего нынешнего существования. В их сказаниях короли превратились в вождей племен, а их борьба за власть — в байку о съеденной ноге и перегрызенном горле. Но это не имеет отношение к делу. Важно то, что Мах Банну, известная современным пиктам под именем прародительницы Баннут, в отличие от своих братьев была сведуща в тайных знаниях. Совершив обряд и вознесясь мыслью к вершине Мирового Древа, она узрела будущее и решила не плыть на материк. Ее судьба и судьба ее народа оказалась более счастливой, чем участь иных беглецов.

— Значит, не все острова пиктов погрузились в море? — спросил Конан.

— Увы, ваше величество, все до единого. Я сказал лишь, что Мах Банну и ее люди не отправились на континент. Они поплыли на север, где лежал остров, населенный народом Фир Болг, странной смесью изгоев из Атлантиды, с Пиктского архипелага и с неизвестного ныне континента, лежащего далеко на западе. Вступив на берег, королева потребовала половину территории и получила отказ. Тогда произошло сражение при Маг Туиред, в котором великий полководец Нуаду разгромил войска пятерых братьев, властвовавших над островом, предводительствуемые многомудрым Дагдом. Нуаду потерял в той сече руку, но Дагд отдал ему свой меч, и королева вступила в город Лиатдруим, сакральный центр островитян. Там она возложила божественную стопу на сверкающий Лиа Фалль, Камень Делений, который издал тонкий вскрик и засиял еще сильнее, чем прежде. Тогда побежденные признали в Мах Банну свою властительницу и зажили в мире под ее милостивым правлением. Остров с тех пор именуется Инис Фалль, или Землей Богини Банну.

— Воистину, — воскликнул Конан, — много я слышал удивительных историй, но эта чудеснее всех! Выходит, фаллийцы — потомки пиктов?

— Да, ваше величество, — с поклоном отвечал брегон, — я и этот юноша, одолевший на ваших глазах демона, ведем свою родословную от народа божественной Банну. Только его племя — потомки тех, чьи корабли отбились во время плавания к острову Фир Болг и пристали к гирканским берегам. Память о великой королеве дошла до нынешних поколений через века, хотя и считается ныне среди пиктских друидов ересью.

— Дивиатрикс обвинял в том жреца Перакраса, — прошептал Потерявший Имя.

— Не удивительно. Власть друидов зиждется на темноте народа, считающего каменный топор верхом военной технологии, а плохо прожаренное мясо — самой изысканной пищей. Хотя, надо отдать должное Дивиатриксу и его сподвижникам, за многие века они достигли больших успехов в области магического искусства. Не даром пиктские друиды считаются могучими колдунами у людей цивилизованного мира, которые за многие века вражды так и не смогли продвинуться западнее Черной реки.

— Сила идолопоклонников призрачна, а слухи о могуществе друидов сильно преувеличены! — возмущенно воскликнул Обиус.

Фаллиец не стал возражать, а Конан только саркастически хмыкнул. Уж он-то, не раз побывавший в Пустошах Пиктов, отлично знал, что могут творить тамошние колдуны, шаманы и друиды. Рассказ Да Дерга захватил его, и королю не терпелось услышать продолжение.

И брегон поведал, как Мах Банну, окончив свое земное существование, удалилась вместе с ближайшими сподвижниками в небесный чертог Маг Map, откуда покровительствует своему народу. Королева-жрица завещала фаллийцам никогда не покидать острова, а свои тайные знания передала касте фелидов — мудрецов-поэтов, призванных сохранять мир и спокойствие в Долине Фалль. Земля Богини Банну разделена на пять королевств, но центральная власть принадлежит монарху, сидящему в стольном Лиатдруиме. Его корона не передается по наследству — властителем острова может стать лишь человек, которому благоволит Лиа Фалль, Камень Делений. Когда очередной монарх умирает, претенденты на престол, определяемые мудрыми фелидами, вступают на камень, и тот, под кем он вскрикивает, становится повелителем пяти королевств. Вот уже многие века на острове царит мир, процветают искусства, науки и белая магия…

— И что же, — ревниво спросил Пресветлый, — фаллийцы поклоняются лишь этой Банну?

— О нет, — почтительно отвечал брегон. — Богиня Банну — одна из многих, пребывающих на ветвях Мирового Древа. Она — наша покровительница, к ней обращены молитвы, ей посвящаются песни фелидов. Однако дети Банну не достигли бы процветания, забыв, что все божества — лишь эманации Единого, Творящего и Несотворенного Митры. Хотя называем мы его другим, более древним именем: Джеббал Саг.

Конан потер лоб, пытаясь вспомнить, где и когда он уже слышал это сакральное имя. Памятью варвар обладал отличной, но за долгие годы странствий повидал и наслышался столького, что хватило бы на несколько жизней, и задача была не из легких. Кажется, что-то связано с Кордавой, столицей Зингары, королем которой он чуть не стал в молодости. Но при чем здесь древнее божество?..

Размышления короля прервал Обиус, принявшийся свысока втолковывать брегону, что, хотя Митра и известен в разных землях под множеством имен, но темные боги никак не могут быть проявлениями Лучезарного, являясь его антагонистами и вечной противоположностью перманентного процесса творения… Ничего не поняв из этой зауми и мысленно помянув Крома, киммериец велел Пресветлому отложить теологические споры до лучших времен, а брегону — немедленно изложить суть дела. Чутье варвара подсказывало, что дело созидания, за которое он взялся, построив Турн, обернулось тем, чем всегда оборачивалась судьба: впереди маячили новые приключения, битвы, седло в изголовье и плащ вместо одеяла.

— Мир и процветание не могут длиться долго, — сказал Конан брегону. — Если бы все было хорошо на твоем острове, ты не отправился бы в Аквилонию. Зачем тебе понадобился этот пикт и… я?

— Вы очень проницательны, государь, — по губам Да Дерга скользнула едва приметная улыбка. — Равновесие добра и зла — основной закон нашего мира. Конечно, у фаллийцев есть враги. Зовутся они фоморами и обитают в железном замке на небольшом острове, отделенном проливом от нашей земли. Это полудемонические существа, одноглазые и одноногие, обитавшие там испокон веку. Они воевали еще с народом Фир Болг, а потом — с племенами Богини Банну. Как это обычно бывает, война чередуется с миром, и за многие века фоморы успели даже породниться с людьми, так что теперь среди них немало двуногих, хотя глаз у всех один: этот признак оказался неподвластен смешению крови. Пока короли Долины Фалль сохраняли единство, наш народ успешно сдерживал фоморов. Время от времени совершались битвы, но каждый раз обитатели железного замка вынуждены были убираться на свой остров.

— Что же изменилось? — спросил король. — Ваши короли перессорились?