Властимир

— Легко же тебе насмехаться, змееныш проклятый, — ответил Лже-Буян. — Не могу я петь сейчас — не до песен мне!

— Соловей в клетке не поет, хоть она из чистого золота, — кивнул Буян, — но Буян-гусляр всегда пел — и когда плохо ему, и когда смерть ему грозила. Для того и голос ему боги дали!

Рука молодца сама выхватила меч. Лже-Буян шарахнулся в сторону, уворачиваясь от прямого удара. Прогнева вскрикнула, когда встретились два меча.

Закрыв свою душу от врага, Буян понял, что поступил верно — враг мог угадать его удары и отвести их. Теперь же битва была на равных, и сразу стало ясно, что Лже-Буян плохо бьется на мечах. Он отражал удары, как испуганный мальчишка, махая мечом, как косой. Буяну не составило труда отвести его меч в сторону и пронзить врага насквозь.

Прогнева вскрикнула, закрывая лицо руками, и тихо сползла по стене. Обтерев меч о плащ, Буян подошел к ней и поднял, покорную и безвольную, силой подтаскивая к трупу.

— Смотри, — строго сказал он, — кого ты принимала за Буяна.

Девушка глянула и отшатнулась. Тело Лже-Буяна менялось на глазах, теряя человеческий облик. Прогнева отвернулась с отвращением. Со смертью чары рассеялись, и перед людьми лежал убитый Ркай. Буян, конечно, не знал, что прикончил главного гэта, которого не спасли ни обман, ни знания, ни даже странное влечение к земной девушке.

Буян ласково обнял возлюбленную.

— Ну, что, Прогневушка, не пора ли домой собираться?

Но она вдруг отпрянула от него с ужасом:

— Не касайся меня, Буян! Меня Змей обнимал-целовал. Тебе после него зазорно станет. Оставь меня!

Она повернулась было убежать, но гусляр опять сжал ее в объятиях.

— Постой, Прогнева! Видел я, когда сюда скакал, в одном месте подземном озерцо с водой ключевой, чистой. Есть в тороках у меня травы целебные, чародейные. Среди них трава — луговая заря. Омакни ее ты в то озеро да в воде его искупайся — тут же грех твой с тебя и снимется!

Прогнева кивнула ему с такой доверчивой радостью, что Буян просиял. Он усадил девушку рядом с собой на коня и поскакал к тому озеру. На берегу он полез в тороки, наугад выхватил пучок сухих трав и вручил его своей суженой.

Сам Буян отвернулся, обнимая морду льнущего к нему Воронка и слушая, как плещется в прохладной воде Прогнева, что-то напевая.

Когда она оделась и вышла к нему, свежая, чистая, с мокрыми волосами, еще красивее, чем была, он поднял ее на руки и понес, не сводя с нее глаз. Воронок побрел следом.

ГЛАВА 19

Арии хозяйничали в очищенных от гэтов пещерах. Всюду слышался их говор, сверкали факелы. Буяна и Прогневу встретили и объяснили, где искать Чистомысла.

В широкой и просторной пещере, куда открывалось сразу несколько выходов, столпились арии, окружив женщину с двумя мальчиками. Увидев входящего Буяна, который осторожно вел в поводу Воронка с сидевшей в седле Прогневой, она подбежала к нему и обняла.

— Вот и встретились! — воскликнула она радостно. — Говорила я, что все будет хорошо! С победой вас… А это кто?

Буян нежно глянул на Прогневу, которая уже подозрительно сузила глаза, не сводя глаз с незнакомки.

— То невеста моя, Прогнева, — ответил гусляр, и девушка облегченно улыбнулась.

— Невеста твоя красавица, — одобрила женщина. — Счастья вам с нею, любви и согласия, а еще сыновей добрых — красотою в вас да отвагою!

— Родишь мне сыновей, Прогнева? — спросил Буян.

Девушка стыдливо отвела взор.

Их разговор прервал усиленный эхом топот и истошный рев. В грот выскочил крылатый Змей. Он неловко взмахнул крыльями, одно из которых волочилось по земле. За ним скакало несколько всадников, размахивая арканами. Веревки опутали лапы, шею и кончик здорового крыла зверя, и он рухнул на землю.

Тотчас же все арии, что были в гроте, бросились на него, стали связывать дергающиеся лапы и накинули на глаза Змею плащ.

— Смотрите, не повредите крылья! — раздался над ухом Буяна знакомый крик.

Гусляр оглянулся — позади него стоял Чистомысл: в доспехах, с обнаженной головой и мечом на бедре. Он опирался на свой посох. Поймав взгляд Буяна, волхв кивнул ему и Прогневе особенно.

— Вот и встретились мы, Буян-гусляр, — молвил он. — Поговорить нам надобно!

Они отошли в сторону.

— Его теперь убьют? — Буян указал на связанного Змея.

— Зачем убивать калеку? У него крыло сломано, не видишь разве? Мы его вылечим и приручим. Будет нашим верным помощником.

— Змей?

— А что из того?

— Но он и его змееныши хотели вас всех уничтожить! Они смерти вашей желали, а вы жизнь им спасаете! Как же так?

— Когда ты проживешь столько же, сколько я, ты поймешь, что любая жизнь спасения и прощения достойна, — назидательно молвил волхв. — Ты научишься ценить даже жизнь врага, потому что не ты ее дал ему и не тебе ее отнимать. Ты поймешь, что жизнь — это все! Весь мир!

— Мир?! — крикнул Буян возмущенно. — Тебе хорошо так говорить, тебе и богам — вы же не знали, что нам пришлось пережить. Змей мести справедливой достоин!

Чистомысл улыбнулся в усы, его светлые глаза повеселели:

— Не знали, говоришь?.. А отшельник, что говорил с Вла-стимиром? То я был!.. А отрок в замке викингов, что про меч князю сказал да слепому певцу песню в уста вложил?.. А ласка в Новгороде? Это все Пепел был — всадник, который вас из болота к дубу вывел. По моей указке он вам помогал.

Чистомысл подмигнул оторопевшему Буяну.

Мимо них волоком протащили связанного Змея. Он уже не сопротивлялся и присмирел.

— Но это что же выходит? — прошептал Буян. — Значит, боги с нас глаз не сводили?

— Ты близок к истине, гусляр. Мы следили за вами, когда было можно. Вы нашими глазами и ушами в этом мире были. Через вас мы и об угрозе нового вторжения Организации узнали… Не бойся — теперь нам никто не страшен. И все благодаря вам!

— Но как же вы следили за нами? Мы же не часто ваших посланников видели.

Чистомысл коснулся оберега на груди Буяна:

— А вот кто нам путь указывал да советы подсказывал. Гусляр удивленно поднял брови:

— Оберег? Но он же молчит почти всегда. Раньше чаще говорил.

— Да, — согласно кивнул Чистомысл. — Но есть у нас его преемник, новый оберег, душа земли, ее заступник. Он и привел нас сюда.

— Кто ж он? Князь?

— Нет, вещий Боян, — ты!

Буян покраснел, думая, что шутит волхв. Но глаза Чистомысла были добры и спокойны. Он смотрел на юношу, как отец на любимого сына.

— Это как же так? — выдохнул гусляр.

— Помнишь ту Купалину ночь, когда неведомо кто в твоем обличье князя от зла защитил?.. То оберег был. В ту ночь оберег твой тобою стал, а ты — оберегом. С того дня начала перетекать в тебя оберегова сила — в тебе увеличиваться, а в нем уменьшаться, покудова совсем почти не растаяла.

— Но тогда выходит, — Буян погладил замерший камень, — что оберег и должен был замолчать?

— Верно, должен. Просто не было подле тебя никого в тот день, кто б истину растолковал… Оберег сей в века стародавние вырезал волхв Резанец, богатырь с силой чудесной, и другу своему отдал, в путь на бой его провожая. По имени того волхва город Резань был назван. Отдал он оберегам свою силу, но не мог дать им вечности. Все в мире стареет, всему свой предел положен. Ты был послан нам умирающим камнем. Знали мы, что новый оберег рожден будет от смертного мужа смертной женой и сбережет он душу живую в мире нашем. Ныне знаешь ты многое, коли не все, Боян-вещун, камень-оберег. Ответь нам — пойдешь ли с нами?

Волхв протянул ему руку, но Буян не спешил отвечать.

— А кто вы? — наконец спросил он.

— Ты знаешь уже — арии, или дэвсы. Одни называют нас богами, другие — слугами темных сил. Мы живем на этой земле давно… Нет. Я умолкаю. Смертным о нас все знать нельзя, а ты пока не встал в наши ряды.

Буян оглянулся на Прогневу:

— Но как же я могу пойти за вами? Ведь у меня она…

— Человеку всегда трудно решиться покинуть родных и друзей, чтобы обрести новую семью, — молвил волхв. — Ты нужен нам, Боян, как воздух, как надежда, но я не тороплю и говорю тебе: ты можешь отказаться и никто на тебя зла держать не будет.