Вопрос статуса

Впрочем, от всех этих рассуждений настроение отнюдь не поднялось. Может, дело в том, что дома она до ванной добраться так и не успела. Арика выбрала один из ручьев — пока солнце не село и окончательно не похолодало — и нырнула в прохладную воду. Но и купание не помогло, более холодные струи, идущие возле дна, раздражали, да и озерцо оказалось неприятно мелким.

Наскоро ополоснувшись, Арика выбралась на берег. Выдернула из выручалки полотенце, кинула на землю, уселась, обхватив колени руками и мрачно глядя на воду. Шагов она не услышала, и, ощутив теплые ладони на предплечьях, подскочила. Только увидев, что это Жорот, расслабилась и раздраженно поинтересовалась:

— Не боишься синяк заработать… где-нибудь?

— Идем ужинать.

Арика вяло кивнула. К костру абсолютно не хотелось, сама мысль об обществе мужчин вызывала раздражение. Причем конкретно против этих мужчин она ничего не имела, тем более против Жорота, срабатывало именно нежелание видеть никого из «представителей рода человеческого».

Колдун хмыкнул столь явному отсутствию энтузиазма. Руки перекочевали на шею и плечи, принялись то ли гладить, то ли массировать. Раздражение немного улеглось.

— Извини. Я понимаю, что у тебя откат, но я был занят.

— Какой еще… Ч-черт!

Арика чуть не схватилась за голову. Ну да, вот и причина ее раздрая. И ведь Жорот не раз упоминал о повышенном сексуальном возбуждении после магического излечения, но она почему-то проецировала это только на него. А о себе даже и не подумала. Докатилась. Истерить из-за неудовлетворенности, как идиотка последняя… Стоп. Но значит, у него то же самое, и даже хуже — раны-то у колдуна были серьезней.

— Так ты даже не поняла, в чем дело? — мягко усмехнулся мужчина.

Арика раздраженно дернулась — нет, теперь-то ясно, почему окружающих убить хочется, но желание от понимания не уменьшалось. А еще было и неуютно, что не догадалась сама о причинах, пока носом не ткнули.

— А я удивлялся, что ты тут торчишь, а не домой ушла…

— Не всем же быть настолько выдержанными, — невпопад огрызнулась Арика.

Она завидовала умению колдуна держать себя в руках, хоть и не «черной завистью», но достаточно сильно. Мужчина, кажется, все прочел на ее лице.

— Дело привычки, — пожал Жорот плечами. — Кстати, ты очень неплохо держишься для первого раза.

Вот почему Арике послышалась в его голосе ирония? Женщина покосилась на колдуна и… в ней взыграла стерва. Нет, нормально! Она тут бесится почем зря, а его высочество весь такой невозмутимо-спокойный. Вот сейчас и проверим, насколько твоей невозмутимости хватит.

Но осуществить «подлые намерения» ей возможности не дали. Жорот неожиданно встал и пошел к костру — солнце зашло, и огонь прекрасно просматривался между деревьев — бросив напоследок:

— Не задерживайся.

Арика, не выдержав, хмыкнула, побыстрей одеваясь — было уже совсем прохладно. Опять прочел на ее физиономии, что она собирается вытворить? Или все же не настолько невозмутим, как выглядит? Ну да ладно. Она еще отыграется. Когда-нибудь. Что любопытно, недовольство всем на свете поутихло. Арика хмыкнула еще раз. Все же, когда знаешь причину неприятностей, жить легче. В том числе и потому, что можешь прикинуть, когда эти самые неприятности закончатся. Хотя бы приблизительно.

Прислушиваясь к спокойному дыханию колдуна, Арика в который раз предприняла попытку заснуть. И опять бесполезно. Ну и хватит над собой издеваться. Она осторожно выбралась из объятий мужчины. Жорот очень редко засыпал первым, обычно она находила о чем его расспросить и вырубалась чуть не в процессе разговора. А сегодня только и успела поинтересоваться, действительно ли все местные звери обладают способностями хамелеонов.

— Очень многие, — негромко подтвердил колдун. — Но их мимикрия именно магического свойства, так что просто используется нейтрализующее заклинание.

— Завтра покажешь?

— Обязательно. Я как-то не сообразил, что ты его не знаешь…

Арика замолчала, а когда задала следующий вопрос, ответа не получила. Вгляделась в расслабившееся лицо мужчины, едва видное в полумраке и поняла, что он заснул. Сильно, видно, вымотался сегодня.

Она накрыла мужа одеялом, так, чтобы до него не добирался прохладный воздух, накинула одежду и выбралась к костру. К ее удивлению, Вортинг не спал, подкармливая огонь ветками. Уже ж ближе к полуночи! Если вообще не заполночь. Сегодня они с Жоротом увлеклись, кажется. Слегка. Она усмехнулась про себя — еще бы, с этими чертовыми откатами…

Проводник встретил ее внимательным взглядом.

— Не спится? — поинтересовалась женщина.

— Неважно. Завтра выходим только во второй половине дня, верно?

— Предписание целителя, — хмыкнула Арика. — Отдохнуть как следует.

— Вы… тоже некромант? — вдруг спросил Вортинг.

Она, глядя в его настороженное лицо, чуть улыбнувшись, покачала головой:

— Я трансформер.

— Превращение в животных? — уточнил явно успокоившийся мужчина.

— Пластическая трансформация… Ну, изменяю лицо, реже тело. Могу ненадолго, могу на всю жизнь, — отозвалась Арика, щурясь на языки пламени. И тут же вернула вопрос:

— А чем вас так нервируют некроманты?

Вортинг скупо усмехнулся, отвел взгляд, но все же ответил:

— Среди моих знакомых много обладателей «страж-черепов».

— Простите… — Арика растеряно уставилась на проводника. — О чем речь? Я в Клане совсем недавно, а там, где я жила, такого не было.

Слово за слово она услышала любопытную историю. Оказывается, довольно большой процент местных семей проклят. Выражается это в том, что в домах в правом углу от входа находится череп. Вполне себе материальный, и когда приходит кто-либо новый в гости, а также обязательно раз в сутки, череп трансформируется в голову и «обличает» — рассказывает о том, как его убили, и кто это сделал. Обычно виновник — предок семейства, проживающего в доме. Иногда уже пра-пра-пра-пра… То есть проклятие передается из поколения в поколение. В одно время в этой местности был распространен обычай кровной мести, так что «семейства с черепами» отнюдь не редкость.

Пытаться похоронить череп бесполезно. После похорон в дом сутки невозможно зайти — ощущение такое, что тебя давят стены, или жуткая паника, или неконтролируемый страх, или еще что. Иногда люди даже с ума сходили, если вовремя не сбегали на улицу. А на следующий день череп появляется на прежнем месте.

Избавиться от него можно только с помощью некроманта. Да и навести такое проклятие можно, тоже только заключив договор с некромантом, но если «навести» они никогда не отказывают, то уговорить снять еще не удавалось никому.

— И что такого страшного в этом проклятии? — уточнила Арика. — Ну, говорит. Мало ли, что предки понаделали.

— Мало ли, — усмехнулся Вортинг. — Из-за «стражей» здесь распространена очень строгая иерархия, особенно это касается браков. Редко кто соглашается родниться с «проклятыми», тем более, что частенько проклятие распространяется и на новоявленных родственников. Соответственно, местные разделились на два клана, но «проклятые» по умолчанию малочисленней и потихоньку вымирают.

— А бывает, что проклинают невиновных?

— Вроде как не случалось, — признал мужчина.

— Проклятие, наверное, же кончится когда-нибудь? — продолжала уточнять женщина.

— На моей памяти и памяти моего отца и деда черепа исчезли у шести семей, — отозвался Вортинг. И добавил. — И у одной появился.

— Ага. То есть, вы все под дамокловым мечом, да? Но… ведь это только за убийство, верно?

— Ну да, — неохотно признал проводник. — Но иногда бывает, что убийство необходимо.

— Но не за каждое же! — продолжала настаивать женщина.

— Не за каждое… Только если договоришься с некромантом, — мрачно отозвался тот.

— Так. Это все понятно. Но за что вы некромантов-то не любите? — вновь задала вопрос Арика. — Как я поняла, проклятие насылают не они, а ваши собственные земляки, причем немаги.