Страница 36 из 72
— У нас еще есть время, по крайней мере пара часов. Даже если по твоей наводке уже успели навести шорох, — торопливо шептал Валера, притиснутый к ней толпой. — Вряд ли тебя сразу кинутся разыскивать.
В голосе его слышалась неуверенность, он словно хотел получить от девчонки подтверждение.
— А если да?
Но ей самой уже было невтерпеж. От духоты и скученности в вагоне, от пережитого болевого шока закружилась голова, затошнило.
Оказавшись на перроне, оба прислонились к колонне, поддерживающей белый закругленный свод.
— Сунутся к тебе на квартиру, потом начнут меня разыскивать, — бормотал Валера себе под нос, не слишком заботясь, слышит его спутница или нет.
— Я хочу уехать, одолжи мне денег.
— У самого в кармане триста тысяч. Куда ехать — без денег, без документов.
— В Твери у меня тетка живет.
— Дура. Если тебя захотят отыскать, то вычислят тетку в два счета.
Катя захныкала:
— Я никому ничего не сделала. Мне угрожали. Ты бил меня — это ты виноват! Если до меня доберутся, я тебя сразу заложу!
— Тихо ты, сучка, — сутенер огляделся по сторонам.
Две женщины обратили внимание на выяснение отношений, но предпочли не вмешиваться — тем более что подошел поезд.
— Прекрати истерику. Предположим, мы сейчас слиняли в какую-нибудь дыру. Что дальше? Сдавать тебя напрокат случайным людям? На второй же день залетим.
— А если самим пойти в милицию? Что-нибудь придумать, сказать, что за нами охотится мафия.
«Эту сучку в самом деле нельзя оставлять одну, — подумал сутенер. — Возьмет и заявится в отделение.»
— Как же — выделят тебе добрые дяди спецназовцев для круглосуточной охраны.
— Пусть хоть за решетку сунут. Пережду, пока все кончится.
— Кончится, — проворчал Валера, потянув ее за собой.
Он пока не видел впереди просвета. Эти враждующие кланы неистребимы — они пускают корни во все направления. Только попади в черный список…
Надо бы связаться с остальными девчонками. Предупредить, чтобы в его отсутствие не занимались самодеятельностью.
Встречу с Меченым Вельяминову организовали в номере-люкс гостиницы «Метрополь». Увидев верхний край родимого пятна, обрезанного жестким воротом сорочки, следователь подумал, что другой клички у этого человека и быть не могло.
С шикарным интерьером номера резко контрастировал аскетичный, попросту говоря пустой стол: только пепельница и красно-белая пачка «Мальборо». Меченый явно не стремился ублажить представителя органов и наладить с ним дружеский контакт. Пустой стол ясно указывал, что проблем для беспокойства у человека с родимым пятном нет. Он согласен на неофициальную беседу со старшим следователем ГУОПа, если она не займет слишком много времени.
Вельяминов откинулся в кресле. На таких разговорах один на один он чувствовал себя как рыба в воде.
Часто из поведения собеседника удавалось извлечь гораздо больше, чем из его слов.
— К сожалению у нас с вами не слишком радостный повод для встречи, — после такого краткого вступления он достал фотографии поднятого со дна реки «вольво» и троих утопленников. — Вам, наверно, знакомы эти люди?
Меченый внимательно просмотрел снимки и покачал головой:
— Никак нет. Кто с ними так сурово обошелся?
— Городские улицы не слишком удачное место для гонок.
— Эти трое явно вышли из того возраста, когда гонки устраивают из любви к искусству. Мрачные физиономии, думаю они и при жизни выглядели не лучше. Я не держу таких субъектов даже в службе безопасности своей фирмы.
— По крайней мере они имеют отношение к ночному клубу «Калахари». Один из них застрелил моего внештатного осведомителя по этому заведению, Я таких дел не оставляю без последствий — По-моему они уже налицо, — заметил человек с родимым пятном.
— Они будут гораздо серьезнее. Я сделаю все, чтобы закрыть «Калахари» до тех пор, пока не получу ответы на все вопросы.
Меченый и бровью не повел:
— У меня нет доли в этом бизнесе.
— Замечательно, тогда вы ничем не рискуете.
«Рассчитывает на крепкую спину из ФСБ», — мелькнуло в голове Вельяминова.
— Сколько сейчас? — он взглянул на свои дешевые часы. — Восемь вечера. Минут через двадцать начнется рейд ОМОНа. Я попросил ребят, чтобы не церемонились. Посмотрим, кто чем балуется в этом гадюшнике.
Меченый сцепил пальцы рук, удерживаясь от желания немедленно схватиться за сотовый телефон.
— А вы не слишком торопитесь? По моим сведениям у хозяев этого заведения есть высокие покровители.
— Высокие покровители не станут вмешиваться, когда мы выложим на стол конфискованное оружие и наркотики. Я хорошо знаю этот тип людей, их поддержка никогда не простирается слишком далеко.
— А что, если я предложу свои услуги в качестве посредника?
Меченый решил осторожно прощупать ситуацию. Он ясно представил себе последствия рейда скорых на расправу парней, ненавидящих «золотую» молодежь, всевозможных тусовщиков, гомиков и крутых. Нечто среднее между землетрясением и бомбежкой.
Вельяминов шел на встречу именно за этим. Он пока не собирался замахиваться на Меченого. Такую фигуру нужно долго «разрабатывать», прежде чем щелкать наручниками. Сейчас он вел конкретное дело об убийстве Риты Аристовой и хотел довести его до конца.
— Хорошая идея. Но если сейчас придержать ОМОН, эффекта неожиданности я в ближайшее время не получу. А где гарантия, что ответы на мои вопросы окажутся четкими и достоверными?
— Давайте сперва уточним — вы согласны с моей ролью третьей стороны?
«Называйся хоть десятой, лишь бы я получил о г тебя отступные», — подумал Вельяминов.
— Если да, введите меня в курс дела. В двух словах — о чем вы хотите узнать?
— Мне нужно посадить на скамью подсудимых убийцу Аристовой и его сообщников. Это та цена, за которую я согласен забыть, что в Москве существует заведение под названием «Калахари».
— Я-то думал, что ответ на ваш вопрос можно получить, не вешая трубку…
— Так оно и есть. Этот человек обязан знать ответ, если он в самом деле контролирует «Калахари».
— Он может подсунуть недоброкачественный товар.
— О непосредственном исполнителе я знаю достаточно — детектор лжи сработает мгновенно.
Меченый на секунду задумался.
— Мне трудно что-то гарантировать. Сколько у нас еще времени в запасе?
— Меньше десяти минут.
— Поступим так. Я вообще не стану сейчас ни с кем контактировать. Отложите вторжение на полчаса — вполне возможно я сам сумею удовлетворить ваше любопытство.
Вельяминов набрал номер.
— Савченко, ты? Придержи пока ребят. Рвутся в дело? Все будет в порядке — пар они сегодня выпустят.
— Спасибо за доверие.
Человек с родимым пятном подошел к окну и остановился, разглядывая разноцветье вечерних огней: неподвижные прямоугольники окон, бегающую по кругу рекламу, непрерывную череду красных и золотых светлячков на мостовой.
— Дело в том, что я знал Риту. Одно время даже звал ее на работу в свою фирму. Но она была вольным художником по натуре.
— Я вас не видел на похоронах.
— Меня не было в России.
Воцарилось молчание. Человек с родимым пятном курил, стоя у окна. По его лицу перемещались бледные отсветы. Тщательно подогнанные двойные рамы почти полностью гасили звуки уличного движения..
— Я держу ОМОН, — напомнил Вельяминов. — Ребята уже настроились.
— Да-да. Вернемся к делу. Если пригласить меня для дачи официальных показаний, я скажу, что не имею понятия ни о какой Аристовой. Не найдете свидетелей — припереть меня к стенке. Вы поступили совершенно правильно, когда решили встретиться в неофициальной обстановке. Здесь я могу признаться: да, я имею сведения о тех, с кем она общалась в последнее время. Поделитесь своей информацией, и я, может быть, подскажу вам где искать.
После некоторого раздумья Вельяминов достал еще один снимок: фоторобот, составленный по показаниям свидетелей. От следователя не ускользнуло промелькнувшее выражение удивления на лице собеседника. Так реагируют только на знакомые черты, попавшиеся на глаза в неожиданном месте.