Страница 48 из 65
Простите, что говорил так долго, — закончил он, — но я сдерживал это в себе, и я не мог поговорить с кем-то еще. Если бы я рассказал, они вызвали бы священника или предложили сходить к психологу. Теперь я не прошу объяснений, на вопрос как это возникает? Какие обстоятельства необходимы для его возникновения?»
Вы задаете этот вопрос, потому что хотите испытать это снова, не так ли?
«Кажется, что это скрытый мотив моего вопроса, но…»
Пожалуйста, давайте продолжим оттуда. Что является важным — не то, что случилось, а что вам не надо искать это. Жадность порождает высокомерие, а что является необходимым — так это смирение. Вы не можете искусственно взрастить смирение, если вы так сделаете, это больше не смирение, а еще одно приобретение. Важно, не то, что вам не следует иметь другой такой же опыт, а что должна быть невинность, свобода от памяти об опыте, хорошем или плохом, приятном или болезненном.
«О, господи, вы просите меня забыть то, что стало иметь для меня всеобъемлющее значение. Вы просите невозможного. Я не могу забыть это и не хочу».
Да, сэр, это трудно. Пожалуйста, послушайте с терпением и пониманием. Что у вас теперь? Мертвая память. В то время, как это происходило, это было живым существом и не было «меня», которое переживало бы то живое существо, никакая память не цеплялась за то, что было. Ваш ум был тогда в состоянии чистоты, без поиска, выяснения или удержания, он был свободен. Но сейчас вы ищете и цепляетесь за мертвое прошлое. О, да, оно мертво, ваше воспоминание разрушило его и создает противоречие дуальности, противоречие между тем, что было, и тем, на что вы надеетесь. Конфликт смертелен, а вы живете с темнотой. Это по-настоящему случается, когда эго отсутствует, но память об этом, жаждущая большего, усиливает эго и мешает живой действительности.
«Тогда, как мне стереть это захватывающее воспоминание?»
Снова, ваш вопрос указывает на желание возвратить то состояние, не так ли? Вы хотите стереть память о том состоянии, чтобы испытать его в дальнейшем, так что жажда все еще остается, хотя вы и хотите забыть то, что было. Ваша жажда того необычайного состояния похожа на ту, когда человек находится в зависимости от выпивки или от наркотиков. Что на самом деле важно, это не дальнейшее переживание той действительности, а то, что эту жажду необходимо понять и она должна добровольно раствориться, без сопротивления, без воздействия воли.
«Вы имеете в виду, что само запоминание того состояния и мое страстное побуждение испытывать его снова, мешает произойти чему-то подобному или, возможно, иной природы? Неужели я не должен ничего делать, сознательно или подсознательно, чтобы вызвать его?»
Если вы действительно понимаете, то это так.
«Вы просите почти невозможного, но никто этого не знает».
Авторитет и сотрудничество
Она была секретарем крупного представителя деловых кругов, объяснила она, и работала с ним много лет. Она, должно быть, была трудоспособной, так как это проявлялось в ее отношении и в ее словах. Собрав немного денег, она оставила ту работу пару лет назад, потому что желала помогать миру. Все еще весьма молодая и энергичная, она хотела посвятить остальную часть своей жизни чему-то разумному, так что подумывала о различных духовных организациях. Перед поступлением в институт она обучалась в женском монастыре, но то, что ей там преподавали, теперь казалось ограниченным, догматическим и авторитарным, и, естественно, она не могла принадлежать такому религиозному учреждению. После изучения нескольких других она наконец-то остановилась на том, который, казалось, был более углубленным и имел большую важность, чем большинство, и теперь она активно действовала в самом центре той организации, помогая одному из ее главных рабочих.
«Наконец-то я нашла то, что дает удовлетворительное объяснение целой проблемы существования, — продолжала она. — Конечно, они имеют свои авторитеты в лице Мастеров, но не стоит верить в них. Я, бывало, верила, но это ни здесь, ни там. Я принадлежу внутренней группе, и, как вам известно, мы занимаемся некоторыми видами медитации. Очень немногим теперь рассказывают об их инициировании Мастерами, не столь много как прежде. В эти времена они более осторожны».
Если можно спросить, почему вы все это объясняете?
«Я присутствовала на вашем обсуждении недавно, когда было заявлено, что всякое следование — это зло. С тех пор я посетила еще несколько обсуждений, и, естественно, встревожена всем, о чем говорилось. Видите ли, работать на Мастеров не обязательно означает следовать им. Существуют авторитеты, но именно мы нуждаемся в авторитетах. Они не требуют от нас повиновения, но мы отдаем его им или их представителям».
Если, как вы говорите, вы принимали участие в обсуждениях, разве вы не думаете, что то, что вы говорите сейчас, довольно незрело? Искать защиты в Мастерах или их представителях, чей авторитет основан на их собственной ими выбранной обязанности и удовольствии, является по существу тем же самым, что искать защиту в авторитете церкви, не так ли? Одно можно рассматривать как узкое, а другое как обширное, но оба очевидно обязывающие.
Когда кто-то сбит с толку, он ищет руководства, но то, что он найдет, будет неизменно результатом собственного замешательства. Лидер так же сбит с толку, как и последователь, который из-за собственного противоречия и страдания выбрал лидера. Следовать за другим, будь то Лидер, Спаситель или Мастер, не вызывает ясности и счастья. Только понимание замешательства и его породителя — вот что является освобождением от противоречия и страдания. Это кажется довольно очевидным, верно?
«Возможно, для вас, сэр, но я все еще не понимаю. Мы должны работать по правильным направлениям, и те, кто знает, могут и действительно устанавливают некоторые планы ради нашего руководства. Это не подразумевает слепое следование».
Нет никакого поучающего следования, всякое следование есть зло. Авторитет развращает, в высоких ли кругах или среди бездумных. Бездумные не станут вдумчивыми следуя за другим, каким бы великим и благородным он ни был.
«Мне нравится сотрудничать с моими друзьями в работе ради чего-то, что имеет всемирное значение. Чтобы работать вместе, мы нуждаемся в некотором авторитете над нами».
Разве это сотрудничество, когда существует вынуждающее влияние, приятное или неприятное, авторитета? Разве это сотрудничество, когда вы работаете ради плана, установленного другим? Разве тогда вы не сознательно или подсознательно приспосабливаетесь из-за страха, надежды на награду и так далее? И соответствие является сотрудничеством? Когда над вами авторитет, доброжелательный или тиранический, может ли быть сотрудничество? Несомненно, сотрудничество возникает только тогда, когда есть любовь к вещи самой по себе, без страха наказания или неудачи и без жажды успеха или признания. Сотрудничество возможно только, когда имеется свобода от зависти, жадности и от стремления личного или коллективного господства, власти.
«Не слишком ли вы радикальны в этих вопросах? Ничего никогда не было бы достигнуто, если бы нам пришлось ждать, пока мы не освободились бы от всех тех внутренних причин, которые являются очевидно злом».
Но чего вы достигаете теперь? Должна быть глубокая честность и внутренняя революция, если суждено быть иному миру, должны быть по крайней мере некоторые, кто сознательно или подсознательно не увековечивают противоречия и страдания. Личная амбиция и амбиция по отношению к коллективному должна исчезнуть, поскольку амбиция в любой ее форме мешает любви.
«Я слишком расстроена всем, что вы сказали, и я надеюсь, что смогу вернуться в другой день, когда я немного успокоюсь».
Она возвратилась многими днями спустя.
«После того, как я вас навестила, я ушла одна, чтобы объективно и ясно обдумать все это, и провела несколько бессонных ночей. Мои подруги предупредили меня не слишком тревожиться из-за того, что вы сказали, но я была встревожена, и мне самой пришлось разобраться с некоторыми вещами. Я прочитала некоторые из ваших бесед более вдумчиво, без сопротивления, и многое прояснилось. Никакого возвращения не будет, и я не драматизирую. Я ушла из организации на совсем, со всеми вытекающими последствиями. Мои подруги, естественно, расстроены и думают, что я вернусь, но боюсь, что нет. Я сделала это, потому что понимаю суть сказанного. Посмотрим, что теперь произойдет».