Страница 99 из 150
В дебрях эпопеи
Как мы уже видели, оказавшись за границей А.И.Солженицын, на протяжении 1974 г. почти не занимался литературным творчеством. В начале 1975 г. он вернулся к эпопее и сосредоточил свои усилия на ленинских главах, но писал их, по его же словам, всего лишь пять недель, после чего работа над «Красным колесом» вновь приостановилась, по крайней мере, до его возвращения из Соединенных Штатов Америки. Никаких сведений о том, чем именно он занимался с конца лета 1975 до весны 1976 г. пока обнаружить не удалось.
Работа над эпопеей возобновилась только в мае 1976 г., когда Александр Исаевич специально посетил Гуверовский институт в Стэндфорде. Причем до начала 1977 г. он занимался почти исключительно переработкой “Августа”, в результате чего была создана вторая двухтомная его редакция.
После этого открылась возможность завершить первую редакцию “Октября”. Однако, если верить А.И.Солженицыну, на протяжении 1977-1978 гг. он был занят новым Узлом – “Март Семнадцатого” и работал над ним до лета-осени 1978 г., когда вынужден был оторваться сначала для речи в Гарварде, потом для полемики с О.Карлайл и, наконец, для спора с Т.Ржезачем. Кроме того, именно в это время началась подготовка первых трех томов его нового, на этот раз 20-томного собрания сочинений. А когда все это уже было позади и можно было полностью сосредоточиться на “Красном колесе”, работа “над огромным четырехтомным “Мартом” снова остановилась: “весной 1979”, пишет А.И.Солженицын, “я испытал внутренний кризис” (1).
Чем он был вызван, мы не знаем. Не исключено, что одна из его причин заключалась в том, что Александра Исаевича все более и более одолевали сомнения относительно осуществимости его замысла. В 1978 г., касаясь возможности завершения своей эпопеи, он в очередной раз констатировал: «Неоправданно надеялся я. Нельзя и за двадцать лет. И даже вообще целиком – нельзя» (2). Но если нельзя целиком, следует ли продолжать то, чтобы было начато?
В июле 1979 г. был издан очередной, четвертый том Собрания сочинений, который составила повесть “Раковый корпус” (3). В том же 1979 г. Александр Исаевич принял участие в подготовке к печати книги В.В.Леонтовича «Истории либерализма в России». Она открыла собою серию “Исследования новейшей русской истории”. К ней А.И.Солженицыным было написано предисловие (4).
К осени творческий кризис прошел, и Александр Исаевич сел за «Октябрь Шестнадцатого». Характеризуя позднее работу над этим Узлом, он писал: «В 1975-1979 по материалам эмигрантских печатных изданий, зарубежных русских хранений и мемуаров участников событий, присланных автору, найдено немало дополнений и исправлений к «Октябрю» – и в конце 1979, в 1980 многие главы еще переработаны. Добавочно написаны главы о царской семье (64, 69, 72, они не предполагались прежде)» (5).
Одновременно А.И.Солженицын неоднократно отрывался на публицистику (6). В частности, в октябре 1979 г. он написал небольшую заметку «Персидский трюк», посвященную полемике с Е.Г.Эткиндом и с некоторыми другими эмигрантами, которые полемизируя с идеями А.И. Солженицына о предпочтительности для России авторитарной формы и необходимости религиозного возрождения, сравнивали его с аятоллой Хомейни (6).
В ноябре, когда в печати наконец появилась его брошюра «Сквозь чад», посвященная полемике с Т.Ржезачем (7), Александр Исаевич начал писать статью «Чем грозит Америке плохое понимание России» (8). В ней он прежде всего выступил против смешения понятий Россия и Советский союз, чем, кстати, до этого грешил сам (см., например, «Письмо вождям»). Смешения не с точки зрения географии, а с точки зрения сущности этих понятий. Подчеркивая, что Россия является только частью советской империи и сама подвергается угнетению, А.И.Солженицын обращал внимание на то, что в существующем мире нет русской угрозы, но есть угроза советская. В связи с этим он протестовал против тех зарубежных ученных, которые пытались рассматривать СССР как наследника и продолжателя русских традиций. Между тем, по мнению А.И.Солженицына, революция уничтожила прежние традиции и создала общество, не имеюшее ничего общего с прошлым. Из этого делался вывод, что Западу нужно думать не о русской угрозе, а о советской и бороться нужно не с Россией, а с СССР. Подчеркивая, что коммунистическая экспансия приостановилась только из-за разногласий между СССР и Китаем, автор статьи указывал, что если эти разногласия удастся преодолеть, западный мир весь будет под пятой коммунизма. Исходя из этого он призывал Запад к бдительности, к отказу от делового сотрудничества как с Китаем, так и с СССР (9).
В январе 1980 г. для журнала «Тайм» А.И.Солженицын написал новую статью «Комммунизм: у всех на виду – и не понят». В ней он продолжал разоблачать политику разрядки и бить в колокола по поводу советской угрозы. Единственной правильной политикой западных стран он считал отказ от сотрудничества с советским правительством и обьединение своих усилий с «порабощенными народами» для борьбы за уничтожение советской системы. Статья заканчивалась словами: «Пять лет назад всеми моими предупреждениями правительственная Америка пренебрегла. Вольно вашим деятелям пренебречь и сегодняшними. Но сбудутся и они» (10).
Летом 1980 г. первая редакция «Октября», наконец, была завершена, и Александр Исаевич вернулся к «Марту». Но через несколько месяцев работа над ним снова была приостановлена. «Летом 1980, пишет А.И.Солженицын, – пришлось опять бросать «Март» и напряженно включаться в навязываемую полемику» (11). По всей видимости, в данном случае речь идет о той полемике, которая развернулась летом и осенью 1980 г. на страницах журнала «Foreign Affairs» вокруг его статьи «Чем грозит Америке плохое понимание России». Следствием этого стала новая статья А.И.Солженицына «Иметь мужество видеть». В ней он попытался ответить некоторым из оппонентов (12).
Отмечая в своих воспоминаниях, что после его высылки за границу к нему хлынул поток воспоминаний представителей первого поколения эмигрантов, А.И.Солженицын пишет: «Сперва этот наплыв – принимала Аля…Мне же первей предстояло отбирать свидетельства о «Гулаге», для последней редакции «Архипелага» – и таких свидетелей, к прежним, советским, добавилось еще три десятка. Наконец, к осени 1980 мог я сесть за воспоминания только революционные» (13). Обратите внимание: работая на протяжении трех с лишним лет над «Мартом» и имея на руках неопубликованные воспоминания о революции, Александр Исаевич, оказывается, вплоть до осени 1980 г. не удосужился их даже перелистать. Между тем, по его же собственным словам, к этому времени работа над первой редакцией «Марта» уже близилась к завершению.
А когда, наконец, у А.И.Солженицына появилось время, чтобы обратиться к неопубликованным воспоминаниям о революции, от них его оторвали другие дела. Поскольку отвечая публично на книгу О.Карлайл «Солженицын: В круге тайном», Александр Исаевич довольно бесцеремонно отзывался об ее авторе, в октябре 1980 г. супруги Карлайл подали на него в суд за вмешательство в их личную жизнь и потребовали два миллиона долларов компенсации. (14). «Несколько месяцев перед тем – счастливая безмятежная работа над «Мартом». – читаем мы в воспоминаниях А.И.Солженицына, – как раз подошел к самым трудным главам завершения 1-й редакции – прощание Михаила с Зимним дворцом, отречение Михаила – всё обрубливай». Разбирательство продолжалось девять месяцев. 23 июля 1981 г. суд отказал Карлайлам в их иске (15).
«Когда в первой редакции уже составил, обеспечил огромный объем 4-х томного «Марта» – собственно Февральская революция – пишет А.И.Солженицын, – отвалился назад, к «Августу» и «Октябрю», доводить их до окончательности, тоже немалая работа» (16).
Первая редакция четырехтомного «Марта» была завершена не позднее декабря 1980 г. Следовательно, его написание потребовало максимум трех лет (1977 г., большая часть 1978 г., полгода в 1979 г и не более полугода в 1980). И это одновременно со сбором материала, его обработкой и переплавкой в художественный текст. Кроме того, за эти годы автор неоднократно отвлекался: и на подготовку собрания сочинений, и публицистику, и на участие в общественной жизни, и т.д.