Солженицын – прощание с мифом

Тогда жев 1976 г. в Дании вышла брошюра К.С.Симоняна “Кто такой Солженицын?”, в которой ее автор, характеризуя свои взаимоотношения со знаменитым писателем и, обьясняя причину прекращения дружбы с ним, связывал это с тем, что А.И.Солженицын оклеветал его как на следствии в 1945 г., так и позднее в 1952 г., дав неверные показания (6). Правда, у читателей брошюры невольно возникал вопрос: если все это являлось правдой, почему ни в 1945 г., ни в 1952 г. К.С.Симонян не был арестован?

Прошло еще полтора года, и 15 февраля 1978 г. во втором номере гамбургского журнала «Neue Politik» появилась статья «Советская служба безопасности. Сообщение провокатора Ветрова – он же Александр Солженицын. Из посмертных документов Франка Арнау». Здесь был опубликован тот самый донос, якобы написанный А.И.Солженицыным 20 января 1952 г. и подписанный кличкой «Ветров», который начал циркулировать еще весной 1976 г. (7)

Вот его текст:

«В свое время мне удалось по вашему заданию сблизиться с Иваном Мегелем. Сегодня утром Мегель встретил меня у пошивочной мастерской и полузагадочно сказал: «Ну, все, скоро сбудутся пророчества гимна, кто был ничем, тот станет всем». Из дальнейшего разговора с Мегелем выяснилось, что 22 января з/к Малкуш, Коверченко и Романович собираются поднять восстание. Для этого они уже сколотили надежную группу, в основном, из своих – бандеровцев, припрятали ножи, металлические трубки и доски. Мегель рассказал, что сподвижники Романовича и Малкуша из 2, 8 и 10 бараков должны разбиться на 4 группы и начать одновременно. Первая группа будет освобождать «своих». Далее разговор дословно: «Она же займется и стукачами. Всех знаем. Их кум для отвода глаз тоже в штрафник затолкал. Одна группа берет штрафник и карцер, а вторая в это время давит службы и краснопогонников. Вот так-то». Затем Мегель рассказал, что 3 и 4 группы должны блокировать проходную и ворота и отключить запасной электродвижок с зоне.

Ранее я уже сообщал, что бывший полковник польской армии Кензирский и военлет Тищенко сумели достать географическую карту Казахстана, расписание движения пассажирских самолетов и собирают деньги. Теперь я окончательно убежден в том, что они раньше знали о готовящемся восстании и, по-видимому, хотят использовать его для побега. Это предположение подтверждается и словами Мегеля «а полячишка-то, вроде, умнее всех хочет быть, ну, посмотрим».

Еще раз напоминаю в отношении моей просьбы обезопасить меня от расправы уголовников, которые в последнее время донимают подозрительными распросами.

20.1.52. Ветров».

На донесении сверху написано: «Сов. секретно. Донесение с/о Ветров от

20/I -52 г.» Чуть ниже под углом: «Доложено в Гулаг МВД СССР. Усилить наряды охраны автоматчиками. Стожаров». Еще ниже: «Е.А.» и под донеснием: «Верно: Нач. отдела режима и оперработы Стожаров» (8).

Знакомство с этим доносом и рукописями Солженицына показывает почти полную идентичность почерка (можно отметить лишь разное написание строчной буквы «д»).

«Почерк, – комментирует этот документ А.И.Солженицын, – был неплохо подделан – применительно именно к лагерным моим годам (у моей первой жены сохранились мои фронтовые и лагерные письма…)…Почерк-то подделан, хотя на самом видном месте, в подписи, графический ляпсус (что полагается по правилам чистописания, а у меня исчезло еще со школьных времен). Были заметные передержки и в языке, но главное – в сюжете: «донос» на украинцев…, а нас-то с украинцами за две недели перед проставленной датой разъединили в разные зоны, – где же чекистам через 20 лет все уследить? (хотя об этом и в "Архипелаге" написано, ч.V, гл.2, но они по лени не доглядели)…И какая же резолюция начальства на подготовку побега и восстания? – вместо молниеносного упреждающего удара, арестов – «доложено ГУЛаг СССР», – в сам ГУЛаг, в Москву! Далекошенько! Ну, можно ли нагородить столько профессиональных промахов?» (9).

Это дает основание рассматривать данный документ как фальшивку. Нетрудно догадаться, кто мог быть ее изготовителем.

Не успели разойтись круги после публикации Ф.Арнау, как в июне 1978 г. в США появилась книга Ольги Карлайл «Солженицын: В круге тайном» (10), в которой она поделилась некоторыми воспоминаниями о своих контактах с писателем и попыталась раскрыть некоторые из тех пружин, которые привели к издательскому взрыву 1968-1969 гг., а затем присуждению А.И.Солженицыну Нобелевской премии (11).

Еще летом 1977 г. миланское издательство «Тети и Ко» опубликовало Книгу чешского журналиста Т.Ржезача «Спираль измены Солженицына» (12). Вслед за тем было подготовлен ее русский вариант. 22 марта 1978 г. он был здана в набор в издательство «Прогресс» и уже 1 апреля подписан к печати (13). Книга Т.Ржезача представляла собою публицистическую попытку дать биографию писателя, начиная с его детских лет и кончая высылкой за границу. Характеризуя использованные им источники, автор перечислял около двух десятков лиц, с которыми он встречался и чьи сведения использовал при написании книги. Среди них мы видим Н.Д.Виткевича, И.И.Езепова, Л.З.Копелева, Н.А.Решетовскую и др. (14)

Казалось бы, это давало основание для серьезной публикации. Однако знакомство с книгой оставляет очень неприятное впечатление. И дело не только в том, что с самого же начала в книге чувствуется очень тенденциозный отбор фактического материала, цель которого нарисовать неприглядный образ героя (трус, карьерист, развратник, атисемит, лагерный осведомитель), но и в том, что почти с самого же начала возникает ощущение недоверия к автору, к приводимым им фактам и даваемым обьяснениям.

Прежде всего книга пестрит многочисленными ошибками и даже нелепостями. Так, например, Т.Ржезач отправляет Н.Д.Виткевича вместе с А.И.Солженицыным в Экибастуз, хотя первый там никогда не был (15). Там же в Экибастузе Т.Ржезач знакомит А.И. Солженицына с Н.И.Зубовым, между тем они познакомились только в Кок-Тереке (16). Кромольную переписку между А.И.Солженицыным и Н.Д.Виткевичем он обьясняет их стремлением попасть за решетку и таким образом спасти свою жизнь, хотя, как мы уже знаем А.И.Солженицын и Н.Д.Виткевичем находились далеко от передовой и за все время войны ни разу не были даже ранены (17).

Когда книга появилась в печати, Л.З.Копелев направил в редакцию эмигрантского журнала «Посева» возмущенное письмо, в котором обвинил Т.Ржезача в грубом искажении сообщенных ему сведений (18).

В том же 1978 г. в ГДР вышел в свет двухтомный роман «Der Gaukler», что озщначает «Фокусник», «Площадный шут». Автором романа был уже упоминавшийся Генри Тюрк, а главным героем – А.И.Солженицын (19).

Характеризуя этот роман, Александр Исаевич пишет: «КГБ вовсе убрано…зато вся моя жизнь с 1964 г. и литературная судьба пронизаны направляющей рукой ЦРУ: именно оно решило сделать из новомировского автора международную звезду, внушило мне писать «Архипелаг» и дало план его…А когда я послушно стал писать – то агентша ЦРУ с Москве еще редактирует и меняет мои рукописи перед тем, как отсылать их на Запад. Она же диктуем мне, какие надо делать заявления для печати – и я их охотно делаю. ЦРУ же советует мне произнести речь перед съездом писателей, а если не удастся – то написать письмо к съезду вот по таким тезисам…» и т.д. (20)

Кто инициировал написание романа, мы не знаем. Вероятнее всего, за Генри Тюрком, как и за Томашем Ржезачем, тоже стоял КГБ. Вскоре после этого в 1979 г. в СССР увидела свет рассчитанная на массового читателя книга Н.Н.Яковлева «ЦРУ против СССР», в которой известный американист тоже характеризовал А.И.Солженицына как агента западных, прежде всего американских спецслужб. Показательно, что при этом он демонстрировал незнакомство ни с воспоминаниями Н.А.Решетовской, ни с книгой Т.Ржезача, ни с публикацией Ф.Арнау (21).

В литературе можно встретить мнение, что «после 1978 г.» произошел «отказ Солженицына и его стороннников от сотрудничества с правозащитным движением» в СССР (22). С этим мнение трудно согласиться полностью, так как продолжавший действовать в Советском Союзе РОФ поддерживал самые разнообразные течения внутри диссидентского движения, в том числе и правозащитное.