Страница 60 из 150
Почему же А.И.Солженицын не попытался воспользоваться забрезжившими перед ними возможностями? Объяснение этого, по всей видимости, нужно искать в том, что в середине декабря 1967 г. он вел переговоры не только с Секретариатом Правления Союза писателей.
«…В декабре 1967 г., – пишет Александр Исаевич, – рвалась в Москву на переговоры со мной Ольга Карляйль, ей визы не дали – и тогда она попросила съездить в Москву туристом (а между тем – встретиться со мной) Степана Николаевича Татищева, молодого парижского славяноведа» (6). «…Татищева пустили беспрепятственно, в Москве он сразу позвонил Еве», Н.И.Столяровой (7), а «…Ева привела его на встречу со мной к Царевне» (8).
Характеризуя в «Теленке» эту встречу, А.И.Солженицын ограничился общими фразами: «Сам предмет переговоров (вопросы наизусть, ответы на память) тогда казался важен, ничего важного из них не последовало» (9). В «Зернышке» он отмечает, что главная цель приезда С.Н.Татищева заключалась в получении доверености для О.Карлайл на издание романа «В круге первом». Дать такой письменный документ А.И.Солженицын не решился. Одновременно С.Н.Татищев якобы передал, что Карлайли интересуются «Архипелагом» и готовы тоже взять на себя его издание за границей. Если верить Александру Исаевичу, он согласился передать Карлайлам «Архипелаг», когда он будет окончательно завершен (10).
По свидетельству О.В.Карлайл, ей было отказано в визе не в 1967, а в январе 1970 г. Что же касается 1967 г., то в декабре этого года для переговоров с А.И.Солженицыным она действительно использовала посредника, но им был не С.Н.Татищев, а ее брат Александр (11).
Встреча А.И.Солженицына с Александром Вадимовичем Андреевым состоялась не ранее 18 – не позднее 22 декабря (12) «Он, – пишет О.В. Карлайл о брате, – два с половиной часа беседовал в Москве с Солженицыным…Как сообщил наш посланец, выход книги придется сдвинуть на более ранний срок, а не переносить на январь 69 г., как мы предварительно предполагали (чтобы не печатать в конце года). Если потребуется, издавать хоть в июне…Затем последовало ошеломляющее известие. Мы передали Солженицыну просьбу: если это возможно, через какое-либо исключительно надежное лицо переслать нам письменное подтверждение нашей с ним договоренности. Солженицын ответил, что он в принципе не возражает, но в настоящий момент пускать в ход документ с его подписью исключается – это крайне опасно…А пока…он предлагает иной вариант. Он отправит нам рукопись еще одной своей книги, гораздо более серьезной по охвату материала и по политической значимости…Это подробное описание советской лагерной системы. В июне мы рукопись получим». Поэтому уже сейчас можно начать переговоры о ее издании с «Харпер энд Роу» (13).
После этой встречи А.И.Солженицын отодвинул в сторону «Раковый корпус» и вернулся к «Архипелагу». Правда, вместо того, чтобы «изучать историю гласных судебных процессов», он 26 декабря начал работу над второй редакцией «Архипелага» с чтения неопубликованных воспоминаний А.Адамовой-Слиозберг. Об этом свидетельствует письмо, которое он адресовал ей на следующий день (14). Затем Александр Исаевич начал писать новую, шестую часть «Архипелага», посвященную ссылке. Работа шла интенсивно, и 9 января 1968 г. Наталья Алексеевна записала в дневнике: «С. кончил VI часть (у Агафьи Ивановны)». Пересмотрев написанное, А.И.Солженицын вернулся к тексту. Поэтому 11 января в дневнике Н.А.Решетовской появилась новая запись: «С. кончил VI часть. Хороший вечер» (15). Таким образом, шестая часть «Архипелага» была написана не ранее 27 декабря 1967 – не позднее 11 января 1968 г. Это 72 страницы типографского текста или 5,4 а.л. При средней скорости работы (0,3 а.л.), их можно было написать за 16 дней. Это значит, что за главы об открытых судебных процессах А.И.Солженицын мог взяться только после 11 января.
*29 декабря 1967 г. А.И. Солженицын вернулся в Давыдово (Решетовская Н.А. Дневник // Архив Н.А. Решетовской).
Сразу же по окончании шестой части, Александр Исаевич передал ее для перепечатки Наталье Алексеевне, в дневнике которой мы читаем: «17 января. С. был огорчен, что я не кончила для него печатание». И далее: «Я встала 18-го в 6 утра и успела допечатать до ухода на экзамен» (16). Почему Александр Исаевич так торопил свою жену с перепечаткой «Ссылки»? Оказывается, 18-го он собирался в Москву (17), где у него уже были назначены встречи и куда он, вероятно, должен был явиться с готовым вариантом шестой части «Архипелага».
«В середине января, – вспоминала Н.А.Решетовская, – Александр Исаевич съездил в Москву» (18). С кем он там встречался и чем занимался, мы пока не знаем. Известно лишь, что в этот приезд он получил возможность ознакомиться с письмом А.Т.Твардовского к К.А.Федину, которое было посвящено литературной судьбе А.И.Солженицына (19), и, вероятно, тогда же впервые встретился с математиком Игорем Ростиславовичем Шафаревичем, который станет затем одним из его ближайших друзей и единомышленников (20)
*И.Р.Шафаревич женат на Любови Юрьевне Висковской (р.1921), – мать которой Любовь Николаевна являлась дочерью Николая Ивановича Гучкова (1860-1935) от его брака с Верой Петровной Боткиной (ум.1916) (Воробьева Ю.С. Родословная Гучковых // Из глубины времен. №12. СПб., 2000. С.228-230)..
В Москве А.И.Солженицын пробыл три дня (21), вернувшись домой, он сделал передышку: читал и писал письма, познакомился с присланными ему на отзыв рассказами трех студентов Литературного института, на два из них написал рецензии (22) и только после этого, 25-го, отправился в Давыдово, где вернулся к работе над «Архипелагом» (23). Правда, и там он продолжал заниматься корреспонденцией. 30 января 1968 г. датировано его новое письмо А.Адамовой-Слиозберг (24)
На этот раз в Давыдово Александр Исаевич пробыл менее месяца, 12-го числа он приехал в Рязань на два дня (25). 24-го к мужу отправилась Наталья Алексеевна, предполагая там отметить день своего рождения (26). Но, вспоминала она, «Саня приготовил подарок – предложил отпраздновать его дома – в тепле» (27). К тому же, пишет сам А.И.Солженицын, «к марту у меня начались сильные головные боли, багровые приливы» (28). Необходимо было отдохнуть. Проведя дома около недели, 2 марта Александр Исаевич уехал в Москву (29). Тогда же покинула Рязань и Наталья Алексеевна. “Теперь мы остались втроем…, – писала 3 марта Л.А.Самутину Мария Константиновна, – Дочура моя уехала в санаторий, до 6 апреля ее не будет” (30).
Проведя в Москве около недели, 8 марта Александр Исаевич направился в Ленинград. (31). Здесь он посетил квартиру Томашевских (32), а также имел встречу с Л.А.Самутиным, который передал ему свои записки о власовцах и воркутинском восстании заключенных. Этот материал был использован в «Архипелаге» (33). По свидетельству Н.А.Решетовской, домой ее муж вернулся 14 марта (34).
* Л.А.Самутин утверждал, что он встречался с А.И.Солженицыным в Ленинграде 18 марта, специально приехав для этого из Воркуты (Самутин Л.А. Я был власовцем… СПб., 2002. С.244).
Из этой поездки, по свидетельству Натальи Алексеевны, Александр Исаевич привез «фотографии и рисунки из книг, которые нужно скопировать» (35). «Всю вторую половину марта и начало апреля, – вспоминала Наталья Алексеевна, – муж напряженно работает. Кислорода, к которому всегда так тянется, ему явно не хватает: изводят головные боли. Как-то носом шла кровь. А в тот день, когда кончил писать о Соловках, было сильное головокружение» (36). Как явствует из дневника Н.А.Решетовской по возвращении из Москвы и Ленинграда А.И.Солженицын занимался третьей частью «Архипелага»: 1 апреля 1968 г.: «С. работает над Соловками» (37), 3 апреля 1968 г.: «С кончил писать о Соловках» (38). Есть основание думать, что это была последняя написанная им страница книги.
Исходя из этого, мы можем предполагать, что доработка первой части книги, в которую вошли материалы о судебных процессах, была произведена не ранее 25 января – не позднее 24 февраля. Насколько же велик был книжный материал, на основании которого «зимой 1967-1968 гг. в Солотче» происходила доработка Архипелага? (39).