Миссия выполнима

Лиэм Макнили стоял возле гостиницы на широком деревянном настиле размером с футбольное поле, который раскинулся под открытым небом. Обычно сюда выставляли столики, где обедали многочисленные лыжники, но сегодня в гостинице не было ни одного туриста. Премьер Перес-Бласко проявил щедрость и снял отель «Пердидо Спа» на все время, пока Фэрли собирался заниматься лыжным спортом. Столики убрали, вместо них посреди настила одиноко высился военный вертолет Фэрли с уныло опущенными лопастями.

Поначалу у Фэрли действительно была идея покататься на горных лыжах, но после взрывов в Вашингтоне он потерял к ней всякий интерес. Однако испанскую программу уже нельзя было изменить. Поэтому он сидел здесь, выжидая, отдыхая и готовясь к будущим встречам.

В этот день ранним утром на черном лимузине из Мадрида прибыл министр иностранных дел Торрес. Макнили, как главый помощник и доверенное лицо Фэрли, встретил гостей на парковочной площадке и проводил их в банкетный зал, который администрация отеля предоставила для проведения переговоров.

Вместе с Торресом приехали его переводчик, два секретаря и некто по имени Домингес – похожий на бандита коротышка, который на деле оказался директором Гуардиа сивил.[4] Сторону Фэрли представляли Макнили и Майер Рифкинд, глава секции Секретной службы, которая отвечала за охрану Фэрли. Вся их маленькая группка заняла только один угол в огромном зале, где они чувствовали себя неловко и натянуто, как последние гости, засидевшиеся за столом после окончания многолюдного банкета.

Но работать с Торресом было приятно, и они быстро составили график визита Фэрли в Мадрид. Домингес уже проделал большую часть предварительной работы, оставалось только скоординировать действия испанской и американской служб.

Подобные визиты всегда требовали долгих и сложных приготовлений. Точное время прибытия, точное место приземления вертолета, который должен встретить Перес-Бласко, расстановка охраны, маршрут следования кортежа во дворец. Домингес и Майер Рифкинд провели больше часа, вместе рассматривая карту. Здесь – толстый палец стучит по карте – Перес-Бласко и Фэрли сделают «незапланированную» остановку, чтобы выйти из машины и пообщаться с народом. Телохранители предварительно проверят квартал, обследуют все окна, крыши и витрины и займут места вдоль следования кортежа.

Здесь будут установлены видеокамеры, чтобы заснять проезд автомобилей. Тут должна хорошо получиться еще одна «неожиданная» остановка, когда Фэрли и Перес-Бласко выйдут, чтобы попробовать жареных орешков у уличного торговца.

Все это были обычные средства и приемы так называемой «личной дипломатии».

Испанский гуардиано будет вести машину, а его американский коллега из Секретной службы – сидеть рядом на переднем сиденье. Еще одна такая же пара должна занять откидные сиденья лимузина, расположившись лицом к высокопоставленным персонам. Гуардианос в своей узкой форме и жестких треуголках обеспечат боковое прикрытие на мотоциклах. В переднем и заднем автомобилях разместится дополнительная охрана.

В три пятнадцать кортеж прибудет в королевский дворец; Фэрли и Перес-Бласко выйдут из лимузина, гуардианос образуют вокруг них живую стену, и оба руководителя проследуют во дворец, сопровождаемые сзади агентами из секретных служб.

В середине дня запланирован обед. Перес-Бласко и Фэрли будут сидеть на отдельном возвышении. Устроит ли это Макнили? Перес-Бласко представит высоких гостей, вот копия его краткой речи. Фэрли также скажет в ответ несколько слов. Нельзя ли Торресу сейчас получить текст его выступления? Затем высокопоставленные гости пообщаются с репортерами и покинут зал; Фэрли и премьер вместе со своими помощниками уединятся для приватной беседы…

Тем временем на широкой лестнице, сияя радушной улыбкой, появился Клиффорд Фэрли. На нем был домашний пиджак с кожаными накладками на локтях; тепло пожав руки всем присутствующим, он присоединился к беседе.

Когда все вопросы протокола были решены, Торрес собрался уезжать. Вся группа вышла из отеля на площадку, и Макнили слегка улыбнулся пилоту вертолета, проходя мимо него к стояночной площадке. Люди из Секретной службы внимательно оглядывали углы, тени, склоны гор и даже небо, им платили за то, чтобы они делали одно-единственное дело, но зато делали его профессионально.

Фэрли и Торрес вместе с сопровождающими спустились к дороге. Подъехал лимузин, и гуардианос усилили свою бдительность. Позже, пытаясь восстановить последовательность событий, Макнили никак не мог вспомнить, в каком порядке все это происходило. За лимузином Торреса подъехала машина прессы; помощники и телохранители залезли в салон, пока Торрес и Домингес прощались с Фэрли, это было после того, как они сделали обычные заявления для прессы: дискуссия была очень плодотворной, все идет по плану, мы ожидаем откровенного обмена мнениями в Мадриде…

Несколько служащих отеля подошли к краю площадки, чтобы посмотреть на происходящее. Там же были пилот вертолета и его помощник, они курили, посматривали на часы и скучающе поглядывали по сторонам. Торрес и его люди были уже внутри длинного автомобиля. Это было вполне современное транспортное средство: двухдиапазонное радио, пуленепробиваемое стекло, дверные замки, которые открывались только изнутри. В эпоху политических похищений технология безопасности развивалась семимильными шагами. Толстый стеклянный экран выполз из спинки передних сидений и, поднявшись до потолка, закрепился с легким щелчком. Торрес, выглядывая с заднего сиденья, все еще махал рукой, улыбался и говорил в открытую дверь; потом дверца захлопнулась, и автомобиль мягко покатился к горному шоссе.

Пилоты уже вернулись обратно к вертолету, когда Макнили и Фэрли подошли к площадке; Макнили это отчетливо запомнил. Кучка журналистов рассеялась после безуспешной попытки взять интервью у нового президента.

Фэрли направился к лестнице внутри гостиницы, и агенты из Секретной службы обступили его, как овчарки охраняемое стадо. «Нет, – подумал Макнили, – скорее как рыбы-прилипалы». Фэрли приходилось проявлять терпение: он любил открытое пространство и большое количество свободного места и терпеть не мог, если кто-нибудь вертелся у него под ногами. Для человека его типа было очень важно иногда побыть наедине с собой. Что ж, ему придется научиться.

Макнили остановился на площадке рядом с вертолетом. «А что, если…» – подумал он и машинально оглядел окрестности в поисках стрелка с длинной снайперской винтовкой, оснащенной оптическим прицелом, который спрятался где-нибудь в одной из этих зеленых рощиц… Убийство всегда было довольно легким делом. Если человек действительно хочет вас убить, есть только один способ его остановить – убить его первым. Если же вы не знаете, кто он такой, и даже не знаете, существует ли он вообще, тогда у вас просто нет шансов.

Мрачные фантазии. Само это место наводило на такие мысли: мавзолейная атмосфера огромной пустой гостиницы, желтовато-серое небо с едва пробивавшимся солнцем, сухой холодный ветер, отчужденное молчание гор.

Потом он спрашивал себя, не было ли это чем-то вроде предчувствия, легкого приступа ясновидения или прилива повышенной чувствительности в предверии дурного дня. Но он никогда не верил таким вещам; да и снайпера нигде не оказалось.

Он подошел к двери, ежась от прохлады и подумывая о часе или двух работы в своей комнате. Однако одиночество не вдохновляло его на труд – он предпочитал работать среди шума и суеты. Пустынные залы наводили на него тоску и выталкивали за дверь; и в конце концов он решил, что ему лучше вообще не возвращаться в гостиницу.

Вместо этого он решил немного поболтать с пилотами. Это были морские офицеры, оба легкие в общении и приятные на вид, за это качество их выбрали в не меньшей степени, чем за летное мастерство. Сам Макнили с девятилетнего возраста увлекался сборкой моделей аэропланов и до сих пор вспоминал об этом с удовольствием.

– …Несущий винт в сорок пять футов. Мощность? Легко идет на ста тридцати. Сегодня днем, как нечего делать, долетели до Мадрида за тридцать пять минут, при сорокапятиминутном запасе топлива.

4

Гуардиа сивил(Guardia Civil) – Гражданская гвардия (жандармерия)