Смертельный гамбит

Панели мониторов, расположенные за его спиной, передавали сообщения из одного конца Облака в другой. Реклама обходилась недешево, более биллиона только в самом начале, но в течение нескольких часов их рекламная кампания распространилась на каждый технически развитый мир, расположенный в пределах досягаемости гиперпространственных линий связи. Рекламные ролики, подготовленные индивидуально для каждой расы, культуры или общества, вот уже несколько дней почти беспрерывно заполняли каналы вещания, рассказывая об игре и сообщая о каждом шаге ее участников.

Ролики было необходимо делать, учитывая специфические особенности каждого из миров. Ошибки обходились дорого. На планете Илм единственный промах, в результате которого гаф, принадлежащий классу Обе, был показан стоящим в пределах ста метров от представителя класса Джиил, вызвал волну всеобщего возмущения, и все трансляторы, осмелившиеся передать такую святотатственную картину, были уничтожены.

Планета Офет требовала специального подхода, поскольку на ней прикрывать гениталии от взгляда посторонних считалось безнравственным поступком, имеющим цель привлечь к себе внимание. Местные религиозные деятели, несомненно, подняли бы вой, увидев такой провокационный материал. Таким образом, каждый мир требовал тщательно продуманного подхода, соответствующего специфическим культурным особенностям, и эксперты по рекламе торопились внести необходимые коррективы, поскольку все понимали, что лотерейные билеты - товар краткосрочный, требующий немедленного и массового распространения.

Затем еще проблема с печатанием билетов. Эта была первая трудность, вызвавшая серьезный бумажный кризис во всем Облаке, поскольку билеты печатались десятками миллионов каждый час. На нескольких планетах запасы бумаги были полностью исчерпаны, и когда выпуск билетов приостановился, начались серьезные беспорядки, повлекшие за собой многотысячные жертвы.

Беспорядки также возникали в длинных многокилометровых очередях, составленных из желающих принять участие в лотерее тысячелетия. Пункты продажи билетов были организованы в торговых фирмах, агентствах и правительственных учреждениях, контролируемых различными кохами. Но их все равно не хватало для того, чтобы справиться с наплывом покупателей, находящихся под беспрерывным воздействием рекламной кампании.

В некоторых местах те, кто благополучно приобрел билеты, были разорваны на части толпой в тот же момент, когда они оказались на улице. Еще не все понимали, что просто обладать билетом совершенно бесполезно. Чтобы избежать подделок и исключить различные мошенничества, была разработана сложная система продажи, в ходе которой каждый покупатель билета проходил идентификацию, на корешке ставился номер пункта распространения, а информация о клиенте заносилась в компьютер. Дважды в день сведения из многочисленных лотерейных пунктов поступали в главный контрольный центр на Аторе, что вызвало еще один кризис. Объем сведений был настолько велик, что сотрудники центра оказались перегружены работой. Офисы контрольного центра были завалены необработанной информацией, и в результате еще никто не удосужился провести анализ распределения ставок.

Затем еще кризис, связанный с ограниченными возможностями компьютеров, вызвавший внезапное повышение спроса на системы хранения данных и модули дополнительной памяти. Их было необходимо подключать в горячем режиме, не прерывая работу компьютеров, и этим занимались за тройную оплату ведущие специалисты своей области, чей таинственный жаргон всегда являлся для них гарантией высокого заработка.

Возникли и другие факторы, которые кохи не смогли предусмотреть. За последние пять дней во всей коммерческой деятельности Облака произошел угрожающий спад. Биллионы служащих различных фирм и компаний сказались больными, чтобы получить возможность отстоять очередь за билетами. Миллионы других просто забыли о своих повседневных обязанностях, торопясь принять участие в лотерее.

Корабли оставались на космодромах, пассажиры и члены команды держались возле ближайшего пункта распространения билетов, готовые потратить свое дневное жалованье, как только шансы участников игры изменятся. Положение было еще недостаточно серьезным для того, чтобы вызвать серьезный экономический кризис, хотя тенденция настораживала. Но в данный момент у Золы не было причин для беспокойства, и человек, который первым все придумал, пододвинул к столу кресло, а затем, не спрашивая разрешения, словно это было его законное право, налил себе бренди и закурил сигару.

– Ты видел последние донесения? - спросил Зола, сияя от энтузиазма.

– Уже потрачено два с половиной триллиона на восьмидесятидневные билеты, - воскликнул Курст. - Учитывая сбой в компьютерных и коммуникационных системах, я готов предположить, что к концу этой недели мы продадим десять триллионов билетов!

– Десять триллионов за первые десять дней, - про шептал Зола, пораженный цифрой. - Это больше чем сто пятьдесят билетов на каждого жителя Облака!

– Когда мне в голову приходит идея, то это почти всегда хорошая идея, - произнес Курст самодовольным тоном.

– Я счастлив, что эти три ублюдка прожили так долго,- сказал Зола. - Если бы кто-нибудь из них позволил себя убить в первый же день, это сразу сократило бы количество возможных исходов и нанесло серьезный удар по нашей лотерее. У меня уже возникло такое чувство, что за ними там кто-то присматривает.

Курст внимательно посмотрел на Золу, надеясь выведать у него какие-нибудь секретные сведения. Он уже пытался проникнуть в компьютерную сеть, по которой передавалась необработанная информация, поступающая с поверхности Дыры, но кохи прекрасно понимали, что такие сведения могут оказать серьёзное влияние на тенденцию распределения ставок, и принимали всевозможные меры для того, чтобы они оставались строго конфиденциальными. В первые дни участники игры вели активное противоборство, в ходе которого произошло четыре покушения на Элдина и два на Сигму. Но, словно по волшебству, все покушения окончились неудачей, и в конце каждого дня держатели акций с облегчением переводили дух, ведь если бы кто-нибудь из участников погиб, продажа билетов сразу бы стремительно упала.

– Есть какие-нибудь признаки того, что ситуация на рынке стабилизируется? - спросил Зола.

– По моим оценкам, после десяти дней игры доходы от продажи билетов сократятся приблизительно на треть. Я ожидаю, что спад начнется буквально сегодня. Смерть одного из участников где-нибудь в середине срока была бы очень кстати. Она снова подхлестнет интерес - психологи считают, что к тому времени нервная система среднего жителя Облака будет пере гружена информацией и произойдет снижение интереса, но как только один из участников погибнет, желающие приобрести билеты снова наводнят пункты распространения и спрос останется устойчивым до конца игры.

Внимательно выслушав Курста, Зола с улыбкой подлил бренди своему гениальному другу.

Курст улыбнулся в ответ. Существовали и другие нюансы, но о них пока не стоило рассказывать. В конце концов, идея принадлежала его подруге, работавшей на бирже, и тот маленький бизнес, который они собирались вместе организовать, не нуждался в участии Золы.

– Теперь расскажи мне про свои идеи, - попросил Зола, и Курст, встретившись взглядом с кохом, широко улыбнулся.

– Как ты могла с ним связаться? - сокрушенно покачав головой, произнес Букха. - Твой дядя - с одной стороны, и глава твоей семьи - с другой, сошлись в смертельном поединке, а ты присоединилась к Золе, который превратил игру в кровавое развлечение для толпы. Звание коха требует от его владельца определенного достоинства; лояльность к тем, кто с тобой одной крови, должна быть превыше всего.

– Кровь здесь ни при чем, - ответила Тия. - Мой статус коха в данный момент эфемерен. Если Корбин выживет, он сделает все, чтобы меня уничтожить.

Букха с сожалением вздохнул.

– Я всегда был о тебе лучшего мнения. Я думал, Элдин окажет на тебя благотворное влияние.