Страница 77 из 77
– Поэтому их удар хватил, когда ты прислал отпечатки Макбрайд.
– Именно.
Шарон зевнула и снова закрыла глаза.
– Корень всякого зла в мужском члене, вот что я вам скажу. История началась десять лет назад, когда Митч зациклился на Макбрайд и принялся устранять соперников.
– Угу, – улыбнулся Джино, – хотя это, возможно, было не впервые.
– Что имеется в виду? – взглянула на него Шарон.
– Как только мы установили его истинную фамилию, всплыли кое-какие сведения. Родители погибли при подозрительном пожаре в доме, когда ему было тринадцать. Его подумывали отправить в колонию для малолетних преступников, но ничего не смогли доказать. Потом он начал приударять за девчонкой из школы, а через месяц ее приятеля и брата нашли мертвыми. Зарезанными насмерть.
– Господи Иисусе, – пробормотала Шарон.
– Угу, – кивнул Джино. – И снова никаких доказательств. Похоже, Макбрайд не первая его одержимая страсть.
Шарон, морщась, приподнялась на локте, глядя на Магоцци.
– Ты ей об этом уже рассказал?
– Она знает, что Митч убил людей в университете. Я слышал, как Диана рассказывала. Об остальном нет.
– Надо рассказать.
– Расскажем со временем. Мы с ними стараемся обращаться полегче, поскольку…
– Нет. Ей надо сейчас рассказать. Разве не понимаешь? Она десять лет считает себя виноватой в убийствах в университете. Думает, будто он убивал исключительно из-за нее, что она породила чудовище. Она должна знать, что здесь есть другая история, что Митч творил зло задолго до их знакомства.
Она вновь откинулась на подушки, закрыла глаза, совсем лишившись сил.
– Магоцци, иди и скажи.
Спустились сумерки, когда Магоцци затормозил у тротуара перед домом Грейс. На переднем дворе Джексон с Чарли валялись в траве. Джексон вскочил на ноги, завидев подходившего по дорожке детектива, а Чарли поднял лапу, приветственно поскуливая. Он присел на корточки, почесал пса за ушами, взглянул на Джексона:
– Как она?
Мальчик озабоченно передернул худенькими плечами:
– Не знаю. Почти не говорит. Остальные недавно ушли, хотя скоро вернутся. Ей лучше, когда они рядом. – Он поднял на Магоцци встревоженный взгляд: – Она до сих пор боится. Я не понимаю. Ведь все кончилось?
Он кивнул, встал на ноги.
– Должно пройти какое-то время. Присмотришь за ней?
– А как же! Клянусь вашей белой задницей.
Грейс долго не подходила к двери. Потом послышалось металлическое звяканье засовов, открывавшихся один за другим, потом дверь чуть-чуть приоткрылась, она выглянула в щелку.
Темные волосы распущены, взлохмачены, рассыпаны по плечам, в глаза больно смотреть. Белый халат абсолютно неуместен в такое время дня. В кармане вырисовывается пистолет. Интересно, сумеет ли она когда-нибудь с ним расстаться.
– Можно войти? – спросил, Магоцци и уже собрался объяснить, что ему надо с ней кое-что обсудить, может, будет какая-то польза, может быть, он сумеет помочь, если она даст ему хоть полшанса…
Она просто стояла, смотрела. Он не мог разгадать ее взгляд, но на мгновение с ужасом перенесся в тот вечер, когда она захлопнула перед ним дверь, потому что он коп, они вечно враждуют, потому что он неразрывно связан с кошмаром, которого она не может забыть.
«Отведи глаза, отпусти ее» – приказал он себе.
Еще чего.
– Я не уйду, Грейс.
Брови чуть шевельнулись.
– Не уйду. Не хочу. Не уйду, пока ты со мной не поговоришь, а если не пустишь, буду до ста лет сидеть тут на ступеньках. Тебя оштрафуют за нарушение общественного порядка.
Голова слегка наклонилась, всего на дюйм, но во взгляде что-то переменилось, словно где-то в душе мелькнула совсем слабенькая улыбка, которая, возможно, со временем появится и на губах.
– Заходи, Магоцци.
Она взяла его за руку и ввела в дом, оставив двери широко открытыми.