Наживка

– Надеюсь, ты не хочешь, чтоб я его бросил, не поставив на предохранитель?

– Вы его поставили на предохранитель, прежде чем заткнули за пояс. Пожалуйста, мистер Пульман, за меня не тревожьтесь.

Черт возьми, парень все время на шаг впереди. Марти так и стоял с пистолетом, ужасно тяжелым, когда держишь его двумя пальцами, стремительно и в то же время старательно соображая, полностью уйдя в себя, перебирая варианты.

Оружие сдавать нельзя, и точка. Остаются две возможности. Бросить пистолет и, когда Джефф наклонится, чуть сместив центр тяжести, прыгнуть на него. Или слегка пригнуться, как бы точней метясь в указанное место, но бросить пистолет Джеку и прыгнуть на мальчишку. Джек сам объявил себя метким стрелком и, если быстро среагирует, возможно, успеет воспользоваться моментом. Хотя он столько выпил, что реакция наверняка нулевая.

– Бросайте пистолет, мистер Пульман.

Марти взглянул на парня, который три последних дня работал с ним бок о бок, плакал на похоронах Мори, после того как всадил ему пулю в висок.

– Не могу, сынок.

– Сэр, понимаю и уважаю вашу решимость, – сказал Джефф, тверже перехватив оружие, напрягая на спусковом крючке палец. – Но если не бросите, буду вынужден вас застрелить.

– Все равно застрелишь, облегчу я тебе задачу или не облегчу.

– Не застрелю, мистер Пульман. Я вообще не знал, что вы здесь, пока в дверь не вошел. С вами я никогда не ссорился, поэтому мне незачем вас убивать. Хотя, если придется, убью.

– Стало быть, это ты прятался на чердаке в Брайнерде? – самым что ни на есть прозаическим тоном уточнил Джек с дивана. Послышалось бульканье виски, льющегося из бутылки в стакан.

Черт побери, ты с ума сошел, Джек?

Но глаза Джеффа слабо сверкнули. Джек застал его врасплох, огорошил, как всегда всех вокруг огорошивает.

– Простите? – переспросил он, по-прежнему твердо глядя на Марти, держа на крючке палец.

– В Брайнерде. В пансионате. В охотничьем домике. Ты был на чердаке, видел происходившее, видел нас. Старик за стойкой был твоим отцом?

Взгляд Джеффа на мгновение метнулся к Джеку, и Марти напрягся, чуя первый всплеск надежды с той самой минуты, когда парень вытащил из-под дождевика пистолет.

«Ну, давай, говори», – мысленно приказал он шурину, в чем тот нисколько не нуждался, болтовней зарабатывая на жизнь. Отвлеченные рассуждения, убедительные аргументы, прочее дерьмо собачье – в этом и заключается мастерство адвоката. Теперь Джек делает то, чему его научили. Но, господи помилуй, с какой невероятной отвагой! Марти чуть переместился, наблюдая за Джеком краешком глаза. Тридцать секунд назад он отчаянно пытался протрезветь, а теперь размахивает стаканом, изображая пьяного в стельку.

– По-моему, староват для отца. Дед?

– Отец, – заявил Джефф с окаменевшим лицом. – Мистер Пульман, немедленно бросьте пистолет направо, иначе…

– Будь я проклят. Думаю, адски противно жить с отцом-нацистом. Мне наверняка не понравилось бы. Сочувствую, малыш.

Девятимиллиметровый пистолет слегка дрогнул в руке паренька, лицо стало бледнеть.

«Слишком быстро», – заключил Марти и решил вмешаться.

– Если ты видел произошедшее в Брайнерде, Джефф, тогда тебе должно быть известно, что Джек в твоего отца не стрелял.

Парень невесело улыбнулся:

– Думали что-то другое от него услышать? Я выбежал из своей комнаты, слыша стрельбу. Он держал в руке пистолет.

– Но не спустил курок, – настаивал Марти. – Его заставляли выстрелить в мертвое тело, а он отказался. Не смог.

Джефф на него прищурился.

– Он там был.

– Можешь не сомневаться, был, – заплетающимся языком пробормотал Джек с дивана. – Хочешь знать почему? Потому что мой папа старался заставить меня завершить его дело, точно так же, как твой тебя заставил. Уверяю, малыш, у нас с тобой много общего…

– Мистер Гилберт, помолчите, пожалуйста.

– …но что меня действительно интересует, как ты нас отыскал, черт возьми?

Джефф был по-прежнему сосредоточен на Марти, по-прежнему контролировал ситуацию, но Джек его немного нервировал, отвлекая внимание от «магнума», который Марти прижимал к боку, начиная мало-помалу придвигать палец к предохранителю.

– Ваш отец сделал глупость, приехав в собственной машине. Я запомнил номера, пошел к шерифу, подождал, пока он сообщит в Управление автомобильным транспортом о превышении скорости и узнает имя нарушителя. Как только я его нашел и устроился здесь на работу, оставалось только дождаться появления двух других стариков. Детские игры.

– Почему не обратился в полицию? – спросил Марти, снова слегка шевельнув пальцем.

– В нашей семье принято самостоятельно улаживать дела.

– И теперь твое дело – убить Джека.

– Правильно. Око за око. Не принимайте меня за неразборчивого убийцу. Я восстанавливаю справедливость, и это последний акт возмездия. Вас, мистер Пульман, я убивать не обязан и, разумеется, не хочу. Сначала вообще-то думал остаться в питомнике, помогать миссис Гилберт, может быть, даже на всю жизнь здесь устроиться…

Марти услышал за спиной шумный вдох Джека и с большим трудом сохранил бесстрастное выражение.

– …но когда вас тут увидел сейчас, сразу понял, что надеждой на будущее придется пожертвовать, надо просто выполнить миссию и исчезнуть. Охотно так и сделаю, мистер Пульман, чтобы сохранить вам жизнь. Только бросьте пистолет.

Марти, глядя прямо перед собой, нащупал, наконец, предохранитель кончиком пальца.

– Вы уже сделали выбор, мистер Пульман?

– Пожалуй.

– Черт побери, Марти, отдай проклятый пистолет! – завопил Джек, сорвавшись с дивана.

Марти слегка вздрогнул, и Джефф в тот же миг с поразительной быстротой и точностью выбил левой ногой у него из руки оружие. «Магнум» завертелся по полу, залетел под диван, с громким стуком ударился в стену.

Марти закрыл глаза. Копа с пятнадцатилетним стажем разоружил мальчишка. Будь все проклято, он вообще никого не способен спасти.

Ворота автомобильной стоянки перед питомником были заперты. К моменту прибытия Джино с Магоцци вдоль бровки тротуара уже выстроились четыре патрульные машины, еще две подъезжали по Лейк-стрит. Слава богу, ни огней, ни сирен. Петерсон свое дело знает.

К ним бежал Вигс, прикрывая клочки волос от дождя шляпой, затянутой пластиковой пленкой.

– Патрульная машина на стоянке. Двое ребят перебрались через живую изгородь, осмотрели. Никаких следов Беккера. Не знаю, надо ли было дальше искать. Петерсон велел ждать.

– Постой минуточку, – попросил Джино, вытащил сотовый, прикрыл от воды, набрал номер, прислушался. – Пульман по-прежнему не отвечает.

– Пошли, – бросил Магоцци. – Вигс, расставь по периметру всех людей, сколько есть. Мы заходим на территорию.

Сбросив в машине слишком шумные и неудобные дождевики, они с Джино двинулись вокруг участка, держась близко к изгороди, направляясь к проему в кустах у конторы. Гром и молнии чуточку утихомирились – вспышка-другая и далекий рокот каждую пару-тройку минут, – однако дождь по-прежнему хлестал, соревнуясь с сильными порывами ветра.

Господи Боже, молился не очень-то веривший в Бога Магоцци, пожалуйста, пусть Джефф Монтгомери будет не здесь, а дома, где Макларен и Лангер в этот самый момент защелкивают на нем наручники, пусть больше не будет трупов в жестокой войне, которой не видно конца.

Беккера нашли на клумбе в нескольких ярдах от двери конторы. Он лежал на спине с закрытыми глазами, дождь хлестал в молодое лицо, слева по голове текла кровь. Магоцци не понял, жив он или мертв. Крепко прижал пальцы к горлу, к сонной артерии, где должен биться пульс, почувствовал, но не понял, то ли это пульсирует кровь Беккера, то ли его собственная в кончиках пальцев.

Джино с сотовым телефоном со всех ног помчался к теплице, лихорадочно размахивая руками, подавая полицейским на стоянке сигналы, которые изучал в академии и думал, что напрочь забыл, а в это время Магоцци в одиночестве крался к конторе, где горел свет.