Вдогонку за судьбой

7

– Ты говорил, что солгал мне трижды. Может быть, настало время выложить всю правду?

Хок поглядел на Анджелу поверх кружки с кофе, испытывая некоторую растерянность. Он только что признался, что убил человека, а ее первой реакцией было перевести разговор на другую тему. Почему-то ему казалось, что она прореагирует иначе. Ему потребовалось большое усилие, чтоб не выказать свое удивление, но он сдержался.

– Ты имеешь в виду что-то еще, кроме лжи насчет смерти от кокаина? – уточнил он.

– Да.

– Я сказал, что в доме, где мы остановились, находятся люди, которые спокойно могут тебя убить. – Хок поставил кружку на столик. – Но там была только одна женщина, которой платят за то, чтобы она ничего не видела и не слышала.

– Это две. – Анджела поймала его взгляд и не отводила глаз. – Какова же последняя?

Хок глубоко вздохнул и пожалел, что сказал ей, что солгал три раза. Конечно, он мог бы просто отказаться отвечать, но это лишь заставит ее стать более подозрительной и не поверить остальному, что он собирается ей рассказать.

– Ты спросила, есть ли у меня еще другое имя, кроме Хоксворда, – напомнил он.

– Ты солгал насчет своего имени?

– Да. – Он сохранял бесстрастное выражение лица в надежде, что она не станет продолжать свои расспросы. Ему следовало догадаться, что Анджела не из таких.

– А я-то думала, что мы говорим о вещах действительно серьезных, – фыркнула он. – Ну, и как же тебя зовут?

– Тебе незачем это знать.

– Не скажешь?

– Нет.

Глаза ее озорно сверкнули.

– Если я постараюсь, то сумею вытянуть из тебя ответ. Когда я готовила обед, то видела на кухне целую упаковку муки.

Хок уставился на нее, не разжимая губ и стараясь сохранить непроницаемый вид: он не знал, как реагировать на ее слова. Сутки еще не прошли с той минуты, как он грозил ей смертью от кокаина, заставив проглотить капсулу с мукой, а она уже шутила на эту тему. У Анджелы был необыкновенный характер.

– Что-то не так? – улыбнулась она. – Неужели люди вроде тебя не понимают шуток?

Ее улыбка глубоко тронула его. Ему казалось, что подобного он уже никогда не испытает. Неужели этот кошмар когда-нибудь кончится, и он сможет жить полноценной жизнью, и в нем возродятся все нормальные человеческие чувства? Хок ощутил, что в глубине души у него зашевелилась робкая надежда.

– Прости, Ангел, – улыбнулся он в ответ. – Ты меня застала врасплох. В следующий раз я соображу быстрее.

Поднявшись с дивана, он собрал посуду и отнес на кухню.

– Хок?

Он обернулся и встретился с ней взглядом. Вся шутливость исчезла с ее лица, и трудно было поверить, что всего минуту назад она смеялась.

– Да?

– Ты расскажешь мне о человеке, которого убил?

– Расскажу. Когда-нибудь, – пообещал он. – Но уже поздно, и как я уже сказал, мне необходимо выспаться. Завтра предстоит нелегкий день.

– Мы останемся здесь еще на день?

– Да. И мне хотелось бы знать, – добавил он, – куда ты собиралась отправиться на те две недели, которые, по словам секретарши, тебя не будет в офисе.

– Зачем? – удивилась Анджела.

– Потому что я не хочу, чтобы кто-то помчался в полицию заявлять о твоем исчезновении, когда ты не приедешь в запланированный срок. – Хок понимал, что она вряд ли ему об этом скажет, но даже ложь дала бы некоторую информацию.

– Спроси у своего Сэмми, – отрезала она. – Он, кажется, знает все.

Анджела поднялась и отнесла кружку в раковину. Он заметил, что она старательно сторонится его. «Какая сообразительная женщина», – со вздохом подумал он.

Остановившись в нескольких шагах от него, она подняла глаза.

– Надо что-то сделать с твоим порезом.

– Уже сделано. У меня в сумке есть бактерицидный крем.

– Ну, разумеется. – Она насмешливо фыркнула. – Я должна была догадаться, что человек, который носит с собой вазелин и рвотный корень, не станет путешествовать без антибиотика. Я лишь удивлена, что у тебя нет с собой бритвы.

– Почему же, есть, – откликнулся он без тени раздражения. – Но к тому времени, когда я понял, что надо было взять свою, а не ту, что в ванне, у меня пропало настроение бриться.

Хок готов был поклясться, что заметил тень улыбки на ее губах, но она тут же наклонила голову и отвернулась, так что он не мог удостовериться, прав или нет. Он дал ей возможность зайти в спальню первой и первой воспользоваться туалетом, затем подождал, пока она заберется под одеяло, и последовал за ней. Анджела сразу же выключила свет. Легко двигаясь в темноте, Хок поставил свою спортивную сумку так, что мог в любой момент дотянуться до нее и пистолета. Он не думал, что Анджела предпримет новую попытку побега, но с ней все время надо было быть настороже. После чего, сняв носки и рубашку, он приподнял одеяло и скользнул в кровать.

Не так предпочел бы он спать с красивой женщиной, но только так можно было соблюсти целомудренную дистанцию между ними. Хок представлял себе, что вполне может во сне потянуться к ней, и сомневался, что она доброжелательно отнесется к естественной физической реакции его тела на близость столь очаровательной соседки.

Повернув голову на подушке, он удивился, заметив белки ее глаз: она смотрела на него в темноте.

– Что такое, Ангел? Не спится?

Не отвечая, она закрыла глаза, оставив его наедине со своими мыслями. Хок подождал, пока она уснет. Это заняло немало времени, которое он посвятил тому, чтобы разработать запасной план на случай, если его завтрашняя поездка окажется бесплодной. Наконец ровное дыхание Анджелы убедило его, что она спит, и он последовал ее примеру, так ничего и не придумав.

Когда крепко спящая Анджела повернулась к Хоку и доверчиво положила руку ему на грудь, он накрыл ее своей и вдруг понял, что, хотя действовать он будет по-прежнему, мотивы его поступков уже стали другими.

Он, несомненно, должен остановить Константина. Но теперь он станет делать это не только для того, чтобы отомстить за мертвых и сохранить свою жизнь, но и чтобы защитить эту женщину, которая заняла место в его сердце.

Хок не собирался будить Анджелу, когда в шесть утра поднялся и отправился в душ. Однако, выйдя из спальни, побрившись и одевшись, увидел, что она тоже встала и, сидя на своем излюбленном месте на подоконнике, пьет кофе. На его приветствие она не откликнулась, так что Хок прошел на кухню и нашел на плите горячий кофейник. Сняв с него воронку, он выкинул фильтр с гущей в мусорную корзинку и налил себе кружку ароматного кофе. Затем с кофейником в руках подошел к ней, чтобы предложить ей добавку.

Анджела молча протянула ему кружку, стараясь не встречаться с ним взглядом. Хок отнес кофейник на кухню и, вернувшись, сел на диван. Только тогда она подняла на него глаза. Ее взлохмаченные со сна волосы сияли на утреннем солнце роскошной каштановой копной.

– Вчера вечером ты сказал, что сегодня у тебя куча дел, – сказала она.

На ее голос, низкий и хрипловатый, чувственно откликнулись какие-то струны в душе Хока, заставляя мечтать о жизни, в которой он каждое утро, просыпаясь, слышал бы его.

Она откашлялась и добавила:

– Значит ли это, что ты куда-то уезжаешь?

– Да.

– Куда?

– Не могу ответить. – Он осторожно сделал глоток душистого кофе, потом, чуть не обжегшись, второй. «Хороший кофе. Она умеет его варить», – подумал он, но решил не хвалить ее вслух. Видно было, что мысли ее заняты чем-то серьезным, что исключало легкую болтовню.

– Как долго тебя не будет? – поинтересовалась она.

– Несколько часов. Возможно, весь день. – Хок понимал, почему она хотела это знать, и встревожился. – Анджела, со вчерашнего дня ничего не изменилось. Ты все равно не можешь уехать отсюда. Пока меня не будет, каждый час кто-то из людей Сэмми будет проверять, на месте ты или нет. И прятаться не стоит. Ничего это тебе не даст, кроме боли в суставах.

– Я с ума сойду, сидя здесь весь день без какого-то занятия, – с капризной ноткой в голосе произнесла Анджела.