Страница 5 из 12
Ясудзиро. Перестань говорить гадости.
Гэмпати. Бойкая и голодная публика эти американцы. Куда нам против их жизненной силы. (Глубоко вздохнув.) У меня, например, духу больше не хватает. Представляешь, я теперь боюсь садиться за карты. Только в дурака играю. В дурака! По двадцать, по тридцать центов. А что, вдруг тысяча-другая набежит? Вот поеду как-нибудь в китайский квартал… У тебя-то на все хватает духу, а? Знаешь, что денег нет, а сам…
Ясудзиро. Да перестань ты. Мне в последнее время здорово не по себе.
Гэмпати. Вот-вот. Тебе нужен стимул. Будь поэнергичнее, ты же мужчина…
Ясудзиро. Мотаешься, мотаешься с этими заказами, ног под собой не чуешь от усталости, а комиссионные грошовые. Изо всех сил работал – и никакого толку.
Гэмпати. Дело в характере. Сочувствую. От меня и то будет толк, если с умом использовать. Только этого никто не понимает. Ну, да что говорить. Тем хуже для общества.
Ясудзиро. Нас всех валят в одну кучу, без разбора. Никто не желает видеть в человеке личность. Как будто мы заводные куклы! С пустой головой, только руки-ноги движутся.
Гэмпати. Это точно. Завели пружинку – и пожалуйста. (Изображает движущуюся куклу.)
В глубине сцены появляются Харуко и Тосико. Увидев, как Гэмпати изображает куклу, они начинают было смеяться, но тут же замечают в поведении мужчин что-то странное и напряженно замолкают. Гэмпати, пытается допить виски.
Ясудзиро. Да вот даже эти дома, которые нас обступили, – как они давят, как тягостно от них. Сколько ни барахтайся, все равно ты просто-напросто статист из массовки! Собственная воля только мешает. Втянула тебя эта машина и крутит, пока с ног не свалишься, пока не рухнешь.
Гэмпати. Дружище, ты не для того рожден, чтобы быть коммивояжером в этой занюханной фирме. Ты другого полета л-личность. Ты прирожденный профессор! Да тебе бы в Японии газеты должны были бесплатную рекламу сделать, если поедешь на родину: «Возвращение профессора Ясудзиро Нагао».
Ясудзиро. Брось. Опять понесло.
Гэмпати. Ты человек темпераментный. Это все она – глупая, да притом еще и опасная. Ты, конечно, поспешил.
Ясудзиро (встает). Ладно, я еще взмою ввысь над этим Нью-Йорком и погляжу оттуда на весь этот сброд!
Гэмпати. Вот-вот! Продолжай в том же духе! Ты человек с будущим. Планы созревают постепенно. Я вот уж два десятка лет как распрощался с родиной. И не зря. Одна изумительная девочка меня ждет в китайском квартале.[6]
Оба нетвердо спускаются по лестнице.
Харуко делает несколько шагов вперед, как бы вдогонку. Но тут же ее глаза застилают слезы.
Тосико. Харуко-сан!
Харуко. Он у меня болен. Поэтому и злится…
Тосико. Но мне почему-то все-таки страшно…
Харуко. Нет-нет, ничего страшного. Нью-Йорк тут ни при чем. Пьет он, в этом все дело!
Тосико. Ты думаешь?
Харуко. Да, да. А Рё-сан тебя очень любит, просто он весь ушел в торговлю…
Тосико. Да. А чем страдает Ясудзиро-сан?
Харуко. Он болен. А Рё-сан очень крепкий. Сразу видно, что спортсмен.
Тосико молчит.
Этот Гэмпати-сан немного не в себе. С серьезнейшим видом всем объявляет: я, мол, родился под Бруклинским мостом. (Рассмеявшись чему-то своему.) Говорят, что за границей вредно столько лет жить холостяком… (Пауза.) Посмотри, какое небо красивое. Все-таки Нью-Йорк – странный город.
Тосико. Ой!
Харуко. Что такое, Тосико-сан?
Тосико (прижимаясь к Харуко). Да вот же, эти дома… Если всмотреться, кажется, будто они медленно приближаются, наступают на тебя, как будто душат.
Харуко. Да? Я как-то не обращала внимания… (Тем не менее пугливо озирается по сторонам.)
Действие второе
Квартира супругов Ямасита. В глубине сцены – две двери. Правая служит входом в квартиру, левая выходит в коридор, ведущий в спальню и кухню. Справа наискосок – пианино, на котором японские куклы. Слева окно; на подоконнике – горшки с цветами. Рядом – столик с пепельницей и сигарами. По стенам развешаны разные картинки: фотография какого-то пейзажа, портрет императора Мэйдзи,[7] репродукция японской гравюры. С потолка свисает старомодная люстра. Посредине комнаты – большой стол. Только что закончился обед. Посуда еще не убрана.
У окна сидит миссис Ямасита, она курит сигарету в длинном мундштуке. Рядом развалился в кресле Мацу дз о в купальном халате. Рёumи и Тосико сидят на диване справа и разглядывают альбом с фотографиями. В глубине сцены в кресле отдыхает миссис Хара; Гэмпати с деловитым видом ходит по комнате. Он вынимает зажигалку и собирается закурить сигару.
Миссис Хара. Смотри-ка, откуда это у тебя такая шикарная вещица?
Гэмпати. Эта, что ли? (Гордо улыбаясь.) В прошлый уикэнд на Кони подцепил.
Миссис Хара. Ну конечно, недаром ты у нас специалист по аттракционам.
Гэмпати. Парень был злой как черт, так что несложно было. А к тому же приятель уехал кататься на бесстыжем поезде, ну вот…
Миссис Хара. Да уж!
Гэмпати. Отличная штука: садишься с девочкой, и начинает вас швырять – то ты к ней прижмешься, то она в тебя вцепится, очень весело.
Миссис Хара. Э, так что же ты, с девицей был? А не врешь?
Гэмпати. То есть как это – вру?
Мацудзо. Откуда же у тебя, черт возьми, такие деньги?
Гэмпати. Ха, на девочек у меня денег всегда хватает.
Миссис Хара. А, так это небось потаскушки из китайского квартала.
Гэмпати (не реагируя на реплику). Я японок не люблю. Парни за ними гоняются, так они нос задирают. Все время норовят свою выгоду соблюсти, совсем как «волосатые». Сможешь ли ты, дескать, меня содержать, и все такое. (Щелкает зажигалкой.) А то вот еще эти браки по фотографии. Фотограф из кого угодно красавицу сделает. Иной раз даже дорогу им оплатишь… (Миссис Хара нарочито громко кашляет.) Дорогу даже…
Мацудзо (издевательски смеется). Неужели даже дорогу оплачиваешь? (Снова смеется.)
Гэмпати невозмутим.
Да, в Америке девушкам жаловаться не на что.
Миссис Ямасита. Не дело это – брак по фотографии.
Мацудзо. А что, человек с человеком всегда договорится. И договариваются ведь, самое странное. Что за девушки: готовы ехать на край света…
Миссис Ямасита сильно толкает Мацудзо. Тот надувается.
Миссис Хара (указывая на молодую пару, тихо). Что же вы?
Гэмпати. Да ну… В Нью-Йорке-то барышень не хватает.
Миссис Хара. Неловко, в самом деле.
Гэмпати (продолжая безуспешно щелкать зажигалкой). Нью-йоркские японки все никуда не годятся. (В конце концов выходит из себя.) Покупают вот такой хлам, а потом о японцах дурная слава идет. (Делает вид, что хочет швырнуть зажигалку на пол, но на самом деле прячет ее в карман. Достает спички и закуривает.)
Рёити (к Тосико). Это знаешь кто? Гейши, которых родители привезли с собой из Японии. Сен-Луисская выставка – это в годы русско-японской войны. Смотри-ка, между гейшами, в сюртуке и цилиндре стоит, прямо как солдат по стойке «смирно» – это отец!
Тосико. Ой, и правда! (С трудом сдерживает смех.)
Миссис Хара заглядывает сзади.
Гэмпати. А, Сен-Луис. Я тоже в ту пору был красавчиком.
Мацудзо. Ты все время ныл, по дому скучал.
Гэмпати. А ты тоже был веселый, энергичный, не то что теперь. По части карт – какой молодец!
Мацудзо. Однажды выиграл за два дня почти три тысячи. С долгами смог расплатиться. Если б я тогда вернулся в Японию, все было б честь по чести.
Миссис Ямасита. Вы про что ни заговорите, непременно на это сбиваетесь: ах, если бы то да сё. Ты пойми, с тех пор двадцать лет прошло. Болтай, да знай меру.
6
Район Нью-Йорка, где находятся китайские рестораны, гостиницы и т. п.
7
Император Мэйдзи (1852–1911), годы правления – 1868–1911.