Штам. Начало

— Я не уверен, что это правильно, — пробурчал Фет. — Спускаться вниз, чтобы сразиться с монстром на его территории.

— У нас нет другого выхода, — ответил Сетракян. — День — единственная часть суток, когда мы точно знаем, где он. — Он посмотрел на светлеющее небо. — Ночь на исходе. Идем.

Они подошли к калитке в низком заборе, которая запиралась на ночь. Эф и Фет быстро перебрались через нее, потом помогли Сетракяну.

Шум чьих-то шагов — шло несколько человек, быстрым шагом, при этом они кого-то волокли — заставил их углубиться в парк.

Под деревьями стояла тьма. Они слышали журчание фонтана и доносящийся с улицы шум проезжающих автомобилей.

— Где они? — прошептал Эф.

Сетракян достал из кармана термовизор. Оглядел парк, потом протянул его Эфу. Эф увидел ярко-красные фигуры, быстро двигающиеся по холодному фону.

И получил ответ: они везде. Вампиры стекались к какому-то месту, расположенному к северу от них.

Скоро стало понятно, куда они идут. Их как магнитом тянуло к небольшому домику, который стоял с бродвейской стороны парка. На таком расстоянии они могли разглядеть только общие контуры темного сооружения. Оставалось только наблюдать и ждать, когда последний вампир исчезнет в домике. Новых вампиров термовизор Сетракяна более не обнаруживал.

Света прибывало и, подбежав к домику, они увидели, что это информационный киоск, закрывающийся на ночь. Фет распахнул дверь, внутри никого не было.

Они вошли. На деревянном прилавке лежали туристические проспекты с описанием маршрутов и расписанием автобусов. Фет направил луч ручного фонарика на крышку люка в полу. На створках имелись ушки для висячего замка, но сами замки отсутствовали. Большими буквами там было вычеканено: «УГТ» — Управление городского транспорта.

Фет откинул сначала одну створку, потом другую. Эф стоял с лампой наготове. Ступени вели в темноту. Сетракян осветил выцветшую надпись на стене, когда Фет уже начал спускаться.

— Аварийный выход, — сказал Фет. — После Второй мировой войны старой станцией «Ратуша» перестали пользоваться. Рельсовый путь поворачивал по слишком крутому для более современных и скоростных поездов радиусу, платформы кому-то показались слишком узкими. Хотя поезда шестой линии вроде по-прежнему здесь поворачивают. — Он огляделся по сторонам. — Должно быть, наземную часть прежнего аварийного выхода снесли и заменили информационным киоском.

— Отлично, — кивнул Сетракян. — Пошли.

Он последовал за Фетом, Эф шел в арьергарде. Закрывать за собой створки крышки они не стали, чтобы в случае необходимости иметь возможность быстро подняться на поверхность. Грязь и копоть покрывали края ступенек, но посередине их счистили подошвы ног. Внизу было чернее, чем самой черной ночью.

— Следующая остановка — тысяча девятьсот сорок пятый год, — пробасил Фет.

Лестничный пролет закончился у открытой двери, которая вела к более широким ступеням. По ним они спустились в старый вестибюль под выложенным плиткой куполом, который увенчивался световым фонарем. Сквозь грязное стекло они разглядели уже синеющее небо. Лестницы и доски лежали у стены, рядом с билетной кассой. Турникетов не было, станция принимала пассажиров в те далекие годы, когда до использования жетонов еще не додумались.

Из дальней арки лестница, ширины которой хватало только на пять человек, спускалась на узкую платформу. Они прислушались, остановившись у арки, но до их ушей донесся лишь визг тормозов далекого поезда. Потом спустились на заброшенную платформу.

Они словно попали в кафедральный собор. С арочных потолков свисали бронзовые люстры, только лампы в них, увы, не горели. Керамические плитки были выложены зигзагами — рисунок напоминал гигантские застежки-молнии. Через два воздушных фонаря на платформу проникал аметистовый свет, остальные фонари когда-то заделали свинцовыми заглушками, опасаясь воздушных налетов даже после того, как Вторая мировая война закончилась. Свет проникал и еще через какие-то щели, очень слабый свет, но все-таки они видели уходящий вдаль, проложенный по дуге рельсовый путь. Облицовка стен местами выкрошилась, но большие белые плиты с синими буквами, складывающимися в слово «РАТУША», сохранились.

Слой пыли, лежащий на платформе, пятнало множество следов вампиров, которые вели в темноту тоннеля.

Они подошли к краю платформы, спустились на рельсы. Выключили фонари, и ультрафиолетовая лампа Эфа высветила множественные многоцветные лужи мочи. Сетракян уже собрался достать термовизор, когда они услышали за спиной шум. Опоздавшие спускались из вестибюля на платформу. Эф выключил лампу черного света, и они отошли к стене тоннеля.

Опоздавшие спустились с платформы, шурша ногами по щебенке, которой были засыпаны шпалы. Сетракян следил за ними по термовизору. Он увидел две оранжево-красные фигуры, ничем не отличающиеся от других вампиров. Первая исчезла, и Сетракяну потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что вампир проскочил в стенной проем, который они пропустили. Второй вампир остановился у проема, но не нырнул в него, а посмотрел в их сторону. Сетракян не шевельнулся, зная, что ночное видение у вампира еще не развилось, поскольку обратили его недавно. Что-то горячее оранжевое потекло по ноге, переходя в теплое желтое и совсем уже остывая на земле: существо опорожняло мочевой пузырь. Вампир по-прежнему смотрел в их сторону, как хищный зверь, почувствовавший добычу, потом наклонил голову и исчез в стенном проеме.

Сетракян двинулся в обратную сторону, остальные последовали за ним. Вонь свежей, еще теплой вампирской мочи заполняла тоннель, запах жженого аммония вызвал у Сетракяна давние, отвратительные ассоциации. Они обогнули лужу, направляясь к стенному проему.

Эф достал из ножен меч и пошел первым. Узкий проем расширился в жаркий тоннель, в котором пахло паром. Он едва успел включить ультрафиолетовую лампу, как вампир, сидевший на корточках, поднялся и набросился на него. Эф не успел вовремя выставить перед собой меч, и вампир прижал его к стене. Эф выронил лампу, она упала около ручейка грязной воды, текущего вдоль стены. В густо-синем свете Эф увидел, что вампир — женщина, точнее, была женщиной. Блейзер поверх грязно-белой блузки. Черная тушь, подчеркивающая мертвенность глаз. Ее челюсть опустилась, язык закруглился кверху… и тут из проема вышел Фет.

Он кинулся на вампиршу с кинжалом, ударил в бок. Она отпрянула от Эфа, развернулась и атаковала уже Фета. Он ударил вновь в то место, где полагалось находиться сердцу, в грудь, пониже плеча. Вампирша отшатнулась, но опять рванулась к Фету. Третий удар пришелся в нижнюю часть живота. Вампирша зарычала, но не от боли, а от недоумения. И снова пошла в атаку.

Но Эф уже пришел в себя и, когда вампирша шагнула к Фету, взмахнул мечом, держа его обеими руками. Он еще не успел сжиться с мыслью о том, что теперь ему придется убивать, а не лечить, а потому удару не хватило силы, чтобы обезглавить вампиршу. Но позвоночник он перерубил, так что голова упала вперед. Руки повисли, тело затряслось, вампирша упала на землю.

Времени на то, чтобы прийти в себя, им не оставили. Громкие шаги эхом разнеслись по подземелью. Второй вампир убегал, чтобы предупредить остальных.

Эф подхватил с земли ультрафиолетовую лампу и побежал следом, зажав в другой руке меч. Он представлял себе, что преследует того самого вампира, который заманил сюда Келли, и злость ускоряла его бег. Тоннель повернул направо, где труба выходила из камня и горячая вода, дымясь, стекала в дыру. Землю и стены покрывала плесень, блестевшая в черном свете лампы. Эф видел впереди силуэт вампира, который бежал, растопырив пальцы рук и словно бы скребя ими воздух.

Еще один поворот тоннеля, и вампир исчез. Эф остановился, огляделся, принялся водить лампой из стороны в сторону, запаниковал… но тут увидел ноги вампира. Тварь, улегшись на спину, шустро уползала в лаз в стене. Эф рубанул по грязным ногам, но опоздал, меч воткнулся в землю.

Эф встал на колени, однако не смог разглядеть, что находится на другой стороне лаза. Он слышал шаги и знал, что Фет и Сетракян сильно отстали. Решив, что ждать нельзя, Эф лег на спину и пополз, извиваясь, в дыру, выставив над головой руки с мечом и лампой черного света.