Проект «Виртуальность»

— Неужели от таких киллеров нет никакой защиты?

Лара на секунду задумалась.

— Можно носить корсет, генерирующий электромагнитные волны определенных частот, вызывающие сбой в работе электронных механизмов. При приближении к подобной вещи у нашего брата начинаются головные боли, усиливающиеся с сокращением расстояния. Крайне неудобно, правда, да и для здоровья не особо-то полезно. Поэтому куда большую популярность получило компактное устройство, способное сигнализировать о наличии поблизости киборга. Однако оно не стало панацеей — вслед за ним было разработано еще меньших размеров контр-устройство, маскирующее биомеханическую сущность.

— Значит, универсальной защиты создать нельзя?

— А разве когда-нибудь было возможно? Как только одни создают хитроумный замок, другие сразу же начинают искать к нему ключ. Соревнованию тому многие тысячи лет — вначале щит против стрел, кольчуга против копья, потом бронежилет против пуль, противогаз для защиты от ядовитых газов и так далее. Это неизбежно, и в чем-то отражает философские постулаты о вечном движении материи и о единстве и борьбе противоположностей.

— Скажи, Джоана, а каково твое мнение по вопросу, чем явилось создание киборгов для человеческой цивилизации — благом или злом?

Лара улыбнулась.

— А чем было для нее, например, изобретение автомобиля? Благодаря нему миллионы людей получили возможность перевозить грузы и путешествовать на расстояния, ранее бывшие для них неодолимыми. И тут же нелишне вспомнить о том, сколько ваших вполне достойных сограждан погибло внутри этих железных ящиков, или под их колесами. У каждой медали две стороны, и они неразделимы. Так и здесь — мы такие, какими вы хотите нас видеть. Мы — ваше зеркало.

Она хотела добавить еще что-то, но ее перебил неожиданный возглас Янки:

— Ой, посмотрите туда! Падающие звезды!

Все невольно оглянулись в указанную сторону. Яркий болид пронзил небо и упал к юго-востоку от них; место падения озарилось вспышкой. Через пару секунд к нему добавился второй, затем — третий, четвертый…

— Метеоритная бомбардировка начинается! — озабоченно сказал Роберт. — Корабль имеет автоматическую защиту, но мы слишком далеко! Нам лучше вернуться.

Совет сочли разумным без обсуждения, и наши герои потопали в укрытие, даже не потушив костер (заливать было нечем, но и пожару разгореться негде; догорят дрова — погаснут сами). Несмотря на то, что пикник был прерван метеоритным дождем, никто на него в обиде не был — когда еще увидишь такое зрелище?

Поскольку время было ночное, все разбрелись по каютам. Спать Артуру совершенно не хотелось, и он решил дочитать «Марсианские хроники», лежавшие в верхнем ящике комода, — там еще оставались рассказы, до которых в прошлый раз не добрался.

Но книги на месте не оказалось.

Глава 9

Утро началось как обычно; все отправились продолжать свои дела. Порадовала, правда, целая посылка электронных писем от их друзей из Виртуальности, которым было крайне интересно узнать о приключениях космических аргонавтов. Наши герои, в свою очередь, с большим интересом ознакомились с последними новостями виртуального мира. Артуру, в частности, пришло письмо от его коллег из Научного Центра, к которому они приложили краткое описание последних достижений в области биологии. Ответные послания решили сочинить вечером, а пока продолжить археологические изыскания.

Уже около руин Артура догнала Хелла:

— У меня есть новости. Ты мог бы уделить мне несколько минут?

— Давай через два часа встретимся в оранжерее.

И он свернул в сторону, делая вид, что внимательно рассматривает вчерашние раскопки. Потом прогулялся до места их ночной посиделки. «Дрова» сгорели полностью, оставив после себя лишь небольшие кучки сероватой золы. Порадовавшись гениальности инженерной мысли, создавшей подобное чудо, вернулся в лагерь, где в тот момент группа его товарищей собиралась посетить место предполагаемого падения метеоритов. Они звали с собой и нашего героя, но тому пришлось отказаться — иначе не успел бы к означенному времени на корабль.

Хелла уже ждала его, спрятавшись в тени буйных зарослей Rhapis excelsa, Scindapsus schott и Hoya bella — она всегда обожала скрытность и таинственность. Артур со своей стороны решил не тянуть и сразу брать быка за рога. Едва лишь ее лицо показалось из яркой зелени, сурово, насколько мог отобразить данное чувство, спросил:

— Итак?

— Они приходили вновь, и мне удалось задать им вопрос, о котором ты говорил.

— И?

— Они произнесли незнакомое мне слово. Видя, что я не понимаю, пытались объяснить. Я поняла только, что это что-то типа негатива и его нужно окрасить. Жаль, я совершенно не разбираюсь в технике, здесь уместнее был бы Роберт или Чезаре.

— Что-нибудь еще было?

— Сказали, что им очень интересно наблюдать за нами. Обитать на пустынной планете довольно скучно.

— Но благодаря чему они могут существовать столь долго?

— О том мы не беседовали, промелькнуло лишь утверждение, что в альтернативных формах жизни возможности поистине безграничны.

Артур задумчиво потер виски.

— Давай так: я попробую разобраться с так называемыми «негативами», а ты продолжай общение. Если твои слова истинны, для меня того будет достаточно. Не знаю, конечно, как насчет других…

— Если поверишь ты, другие тоже. А как ты хочешь их раскрасить?

— Еще не знаю. Надо подумать.

И с этими словами он покинул оранжерею, по пути размышляя над новой задачей.

Раскрасить — но как? Кроме того, он никак не мог вспомнить точное значение слова «негатив»; из глубин памяти всплыло, что оно как-то связано с фотографированием. В их супертехнологичный век автоматические фотокамеры сами настраивали оптимальную съемку, а специальные печатные автоматы считывали информацию, воспроизводя изображение в любых ракурсах, в двумерном плоскостном или трехмерном пространственном вариантах. Роль человека стала минимальной: нажать на кнопку и получить результат. Хотя, насколько мог помнить Артур, его отец в детстве рассказывал, что когда-то фотографирование было целым искусством, и хорошие фотографы могли зарабатывать им на жизнь. Ведь нужно было перед каждым снимком настраивать резкость, яркость, время выдержки, а затем полдня возиться с пленкой, чтобы получить черно-белые карточки, желтеющие и тускнеющие со временем. В их семейном фотоархиве сохранилось несколько таких. На них были изображены прадеды и прабабушки нашего героя, давно покинувшие этот свет, а тогда — молодые и полные сил, одни или в компании таких же молодых приятелей и подруг.

Интересно, а что останется от его поколения? И что будут думать о нем потомки лет через семьдесят? Возможно, перебирая старые вещи, станут жалеть нас. А может, наоборот, завидовать, поговаривая между собой: ах, какой спокойной и счастливой была жизнь в старомодном XXI веке. Интересно, а если бы мы на машине времени перенеслись сразу на столетие вперед, смогли бы понять своих далеких потомков? История непонимания отцов и детей насчитывает, наверное, не одно тысячелетие и неизвестно, закончится ли с приходом века всеобщего процветания. Будучи оптимистом по натуре, Артур верил, что таковой рано или поздно наступит.

Отвлекшись наконец от философских рассуждений, он понял, что уже успел покинуть корабль и находился на полпути к лагерю. Мысли вернулись вновь к разговору с Хеллой. Когда-то на университетских практикумах они окрашивали специальными красителями ткани живых организмов. Но кто мог сказать, как устроены глаза марсиан? Их спектр зрительного восприятия мог быть смещен в инфракрасную или ультрафиолетовую область, и тогда то, что они воспринимали цветным, для нас будет белым, и наоборот. Но пусть спасительная идея придет через озарение, а пока неплохо проведать свою супругу — уже полдень, и она наверняка скучает одна на своей станции.

К его приходу Светлана дорисовала вчерашнюю картину и начала следующую. На холсте наш герой различил контуры «Стремящегося».