Воздушная битва за Севастополь 1941—1942

Согласно отчету 116-го мрап за период с 22 февраля по 22 июня 1942 г., из 31 МБР, с которым он начинал свою боевую работу, в результате артобстрелов было уничтожено шесть, а бомбардировок — две летающие лодки. Еще 14 получили по­вреждения. В создавшихся к началу июня условиях, несмотря на всю важность ночного воздействия на аэродромы против­ника, командованию пришлось отдать приказ о переводе од­ной из двух эскадрилий полка в Геленджик.

В заключение описания первого этапа немецкого воздуш­ного наступления на Севастополь необходимо кратко расска­зать об усилиях советской ударной авиации. ДБ-3 и СБ бом­бардировочной группы действовали в основном по ночам, атакуя с высот 1400—2000 м немецкие аэродромы и скопле­ния войск в прифронтовых населенных пунктах. С 25 мая к боевой работе наконец-то приступил 23-й шап. При этом эс­кадрилья УТ-16 привлекалась к ночным штурмовым ударам, выискивая вражеские подразделения, остановившиеся на ночлег вдоль дорог или на окраинах населенных пунктов. У-26 осуществляли ночные бомбардировочные удары с высот не более 1000 м по населенным пунктам, а также войскам на по­зициях. Напряжение для пилотов составляло по 3—4 вылета за ночь для ДБ-3 и СБ, 4—5 для У-26 и до 5—7 для УТ-16. Увы, не обходилось без потерь: в ночь на 27 мая пропали без вести два УТ-16 (летчики Борисов и Потягин), на следую­щую — ДБ-3 ст. лейтенанта Ермолаева, в ночь на 31 мая — У-2 сержанта Гнутова. Днем из состава БАГ летали только Пе-2 — на фоторазведку с высот от 4000 до 6500 м. Совершая еже­дневно от трех до пяти вылетов, «пешки» вели тщательное на­блюдение за аэродромами противника и железнодорожными станциями вплоть до Николаева и Джанкоя. Во всех случаях экипажи брали с собой на задание бомбы, которыми атаковы­вали наиболее заманчивые цели. Так, днем 23 мая на аэро­дроме Саки одиночный Пе-2 нанес повреждения «хейнкелю» из I/KG100. Ближняя прифронтовая разведка велась в основ­ном истребителями И-16. На основании добытых ими данных в воздух поднимались штурмовики, которые совершали один — два массированных удара по немецким автоколоннам и бли­жайшим железнодорожным станциям в отчаянной попытке отсрочить начало немецкого наземного наступления. Впро­чем, большого результата эти действия не дали.

В целом обстановку в конце весны — начале лета в Сева­стополе достаточно точно передал в своих мемуарах коман­дир 1-й эскадрильи 6-го гиап Михаил Авдеев: «Затишья… под Севастополем не было. Во всяком случае для нас, летчиков. Они трижды в день умирали и воскресали, чтобы снова сесть в кабину и уйти в бой. Гремел воздух над Херсонесским мая­ком. Круглые сутки гудели на аэродроме моторы самолетов. Одни уходили на задание, другие возвращались, третьи тут же, неподалеку от маяка, схватывались с «мессершмиттами».

Воздух раздирали пулеметно-пушечные очереди и неис­тово ревевшие на форсажах моторы. А кому из нас приходи­лось особенно туго, тот спешил пройтись над Казачьей бух­той. И тогда рявкала автоматическими пушками спасительни­ца наша плавучая батарея «Не тронь меня». «Мессершмитт» ошалело шарахался в сторону и уходил. Иногда батарее уда­валось и сбить вражеский самолет.

С утра идо вечера с небольшими перерывами на Херсонес­ском аэродроме рвались крупнокалиберные снаряды немец­кой дальнобойной артиллерии. Горели самолеты, падали люди.

Прикрытие аэродрома и главной базы — Севастополя, на­леты на аэродромы противника, сопровождение штурмови­ков и бомбардировщиков на передний край и в тыл врага и всегда с боями над землей и над водой — этим жила наша 5-я эскадрилья… (автор продолжал называть свою эскадрилью 5-й эскадрильей 32-го иап, которой она числилась до начала ноября 1941 г. — М. М.).

Весна в Крым приходит рано. Стихают ветры и успокаива­ется море. Безоблачно небо. Лучшей погоды для летчиков придумать невозможно. Летали они кто сколько может, до из­неможения. Постепенно ухудшалось питание — все труднее и труднее стало пробиваться судам в Севастополь».

АВИАЦИОННАЯ ПОДГОТОВКА НАЗЕМНОГО НАСТУПЛЕНИЯ (2—6 июня 1942 г.)

Кому-то может показаться странным выделение этого пя­тидневного периода из 250 дней обороны Севастополя. Что можно успеть сделать за пять дней? Оказывается, очень мно­го — меньше чем за неделю самолеты люфтваффе сделали вылетов больше, чем за весь предшествующий семимесяч­ный период осады города. Это не случайно. Вот что по этому поводу писал в своих мемуарах Манштейн: «Вместо огневого налета решено было начать артиллерийскую подготовку за 5 дней до начала наступления пехоты бомбовыми ударами и мощными дальними огневыми нападениями по обнаружен­ным районам сосредоточения резервов противника и по его коммуникациям. Затем артиллерия должна была, ведя мето­дический корректируемый огонь, в течение 5 дней подавить артиллерию противника и обработать огнем оборонительные сооружения, расположенные на передовых рубежах. Тем вре­менем VIII авиационный корпус имел задачу непрерывно про­изводить налеты на город, порт, тылы и аэродромы».

Более детальная характеристика действий немецкой авиации приводится в отчете 3-й ОАГ:

«Непосредственно перед наступлением последовал ряд сокрушительных ударов немецких бомбардировщиков по го­роду с задачей зажечь город и порт и по линии фронта. Бом­бардировщики прибывали непрерывно, волнами с разных на­правлений, группами по 6, 8, 17 и более самолетов. Отмечено в отдельных случаях одновременное нахождение в воздухе по 60—100 машин. Бомбометание производилось в основном с пикирования бомбами различных калибров и назначений. Мелкие бомбы, преимущественно зажигательные, применя­лись в снарядах, типа нашего РРАБ (ротативно-рассеиваю­щая авиационная бомба. — М. М.), но иного устройства. Од­новременно с бомбами сбрасывались листовки. Отмечена, особенно в дни первых ожесточенных бомбардировок наших войск, слабая эффективность действия авиабомб по вой­скам, расположенным укрыто. Лишь впоследствии, по мере ослабления нашего противодействия (недостаточно снаря­дов для зенитной артиллерии, скованность нашей истреби­тельной авиации), когда немцы имели возможность почти безнаказанно с высот 1000—800 м бомбить, эффективность увеличилась, и наша пехота на отдельных участках была ос­лаблена громадным количеством металла, непрерывным по­током обрушивающимся на нее. В этот период ударам под­верглись командные пункты крупных штабов, которые нем­цам были известны заранее, и в частности наш КП (бывший КП ВВС ЧФ), огневые позиции береговых и полевых батарей, линии связи и другие объекты. Линейная связь была наруше­на, боевое управление затруднено. В связи с этим была выяв­лена наша слабость в подготовке использования средств свя­зи, в частности радио и дублирующих средств.

Истребители немцев в этот период имели основную задачу уничтожения наших истребителей в воздушном бою. Поэтому, имея количественное и качественное превосходство, ими был ус­тановлен непрерывный барраж на подступах к аэродрому Хер­сонесский маяк группами 2—4 Bf-109. Вылет остальных истреби­телей, расположенных в непосредственной близости к фрон­ту, происходил по-зрячему или по вызову радио с самолетов.

Задача уничтожения наших истребителей в воздушных бо­ях решалась немцами успешно, об этом свидетельствует ко­личество наших боевых потерь, из которых около 50% явля­ются самолетами, сбитыми в воздушных боях. Кроме того, значительная часть наших истребителей, возвратившихся с воздушных боев, имела повреждения, выводящие самолет или летчика на длительный срок из строя. Несмотря на то что соотношение потерь в воздушных боях по количеству сбитых самолетов в нашу пользу, но наши потери были тяжелей, так как количественно наши средства были меньше, а возмож­ность восстановления подбитых самолетов в условиях Сева­стополя — затруднена».

Таблица 3.9

АКТИВНОСТЬ НЕМЕЦКОЙ АВИАЦИИ НАД СЕВАСТОПОЛЕМ В ПЕРИОД СО 2 ПО 6 ИЮНЯ 1942 г.

(ЧИСЛО САМОЛЕТО-ПРОЛЕТОВ САМОЛЕТОВ ВСЕХ ТИПОВ)