Бескрайняя плоть

— Власть? — недоверчиво переспросил Зудов — Над чем это, если я даже прокладку не могу из портфеля просто так вытащить!

— Ну…это — моя шутка, может, не столь уместная. Кстати, посмотри, они у тебя там в портфеле так, между прочим, и лежат. Ведь они тебе понадобятся, Зинаида Захаровна, помнишь ведь: шаг на грунт, и…

— Помню-помню, — огрызнулся З. З. — Третий пол. Да…охренительная власть, когда я в собственной пипиське не могу быть уверен!

— Фу, фууу… — укоризненно забормотал человек, — опять гадости, гнусь какая-то. Неужели у тебя никаких интересов других нету? И не издевайся, пожалуйста, над "третьим полом". Это — наша мечта. Законы Луны, как и законы мира, где нет законов, поверь, не мы устанавливаем. Но мы найдём третий пол!!! Я уже почти нашёл его! И тогда…И тогда…И тогда…

— И тогда тебе больше не понадобится ни прокладок, ни презервативов, — злобно закончил за него Зудов.

— Фууу…Мерзость. Нет — он неисправим! Зачем его к нам? Кто его сюда…

— Засунул? — спросил Зудов. — Мой замечательный начальник — Свен Свенович Труть. Педрила и редкая гадина…

— Фуууу, — прямо весь передёрнулся человек в жёлтом. — Кошмар просто какой-то. Я уже начинаю жалеть, что вытащил тебя из твоего самоубийственного рая…Летал бы там сейчас на своих прокладках с крылышками!

— А что, я могу летать?

— Можешь, конечно, как и всё остальное, — уверенно ответил жёлтый человек и усмехнулся. — Но это не самое интересное, поверь уж мне. Хотя мне нравится, что ты задал, наконец, первый, приемлемый для приличного и…высшего нашего общества, вопрос.

— Высшего? — презрительно, сквозь зубы, процедил Захар Захарович, совсем как сказал бы какой-нибудь урка в тюряге пахану камеры, с целью затеять с ним ссору, дабы в результате занять его место и искупать, по возможности, его татуированную злобную харю в параше. — Ну а что — выбраться действительно никак нельзя? Даже вот Свен Свенович намекал, что хотя таких случаев и не было…

— Да втемяшь ты, наконец, в свой бараний мозг, что ты уже, уже выбрался!.. Куда тебе ещё выбираться?… Для тебя сейчас нету ничего невозможного.

— А вернуться назад? В «жужуинвест»? К Трутю? К настоящей Лерочке? К…Никитке, наконец? Как же это "нету ничего невозможного"?… Тоже мне выбрался…через жопу!

— Нет, он меня просто доведёт до…исступления! Неужели же они тебе все ещё не надоели? Все эти Никитки, бреды…И потом: это опять-таки будет твой, личный «жужуинвест», твоя собственная Лерочка, твой личный Труть, сложенный из твоих представлений о нём, твой Никитка…Пожалуйста — возвращайся! «Мерседес» будет подан к твоему подъезду. Ну?… Чего уставился? Начинаешь, наконец, соображать?… Третий пол ищи, а не новый унитаз с подмыванием! Хотя — вольному воля, это всё ты тоже можешь. Но, как я сказал, всё это будет лишь твоё, личное, то есть, вообще-то, идеальный лично для тебя вариант! Где ещё ты сможешь встретить своего Трутя и отрастить ему двадцать второй палец, просто так, в виде шутки? Где ты ещё трахнешься с Валерием Небабой? И не надо мне говорить, что ты этого не хотел! Пойми, что тебе дан уникальный шанс…

— Уникальный порошок, — передразнил его Зудов. — Какая же это, к дьяволу, реальность, где есть только я и мои желания? Это просто…просто…

— Мечта идиота, ты прав, — засмеялся человек в жёлтом и закурил длинную синюю сигару. — Поэтому, мой тебе совет: осмотрись, обдумай всё, и…Ищи третий пол! Это — путь к абсолютному совершенству! Вот я…почти нашёл его!

— Ну и на что он похож?…

— Болван! — не выдержав, крикнул человек в жёлтом. — Это совсем не то, что ты думаешь. И показывать я тебе ничего не собираюсь, трусы тут перед тобой…

— Да нужны мне твои трусы! — огрызнулся З. З. — Ты лучше скажи всё-таки: вернуться можно?…

— Опять ты за своё!!! Уматывай отсюда, придурок, надеюсь, что больше никогда и нигде не пересекусь с тобой в любой точке континуума…Хотя — многие из нас были такими…невтыкаемыми по первости, когда ещё ничего не сознавали, многие боялись, другие жалели своих…близких, наконец, но такой…наглости, такой…верности своим этим…прокладкам и всему такому, я ещё не видел. Убирайся! Выход ты знаешь — нагнись и иди. Кстати, не забудьте ваши, реальные, ха-ха, прокладки, Зинаида Захаровна, они вам могут пригодится…

— Так можно вернуться, или нет?!! — стоял на своём З. З.

— Вооо-ооон!!!! — заорал человек.

— Я не уйду, пока ты не ответишь.

Зудов настойчиво выпятил грудь прямо перед письменным столом, за которым восседал его собеседник и даже попытался молодцевато топнуть ногой.

— Эх, выкинул бы я тебя сейчас в…Но я должен тебе сообщить, я обязан, раз ты так уж хочешь. Выбраться, как ты говоришь, назад, хотя я почти уверен, что, буквально через совсем небольшой промежуток времени, ты уже и думать про это забудешь, так вот — выбраться можно, только оставив здесь взамен какое-нибудь другое существо, из того, твоего старого мира, который ты упорно называешь реальным, причём это должно быть искреннее желание этого самого существа. Оно должно захотеть этого, понял?!.. А вот как ты установишь с ним какой-либо контакт, да ещё и объяснишь, ну и уговоришь…Практически это невозможно, хотя теоретически всё обстоит именно так.

— И никто ещё не выбирался?… — взволнованным шёпотом спросил Зудов.

— Нет, конечно, хотя бы потому, что ни у кого ещё не возникало такого желания…Да и у тебя в скорейшем…

— Всё! — отрезал Зудов и взмахнул рукой.

Он бодро схватил портфель, прошествовал мимо человека в жёлтом и влез в узкий выход. Оказавшись одной ногой на лунном грунте, он тут же ощутил вновь большие соски, влагалище и всякую такую прелесть, но тут он мгновенно вдруг отдёрнул ногу, а затем прыгнул прямо на грунт, вздыбив серую пыль. Вновь появился мужской хуй, причём в состоянии эрекции. "Вот так-то лучше…Для начала!" — удовлетворённо подумал он, прижимая портфель к своей нормальной, плоской мужской груди.

— Смотри-ка, — раздался противный голос жёлтого у Зудова за спиной. — Ты быстро учишься…Эдак ты и третий…

— Да иди ты!.. — не оборачиваясь, крикнул ему З. З., строевым шагом прошёл вперёд по лунной поверхности, а затем вдруг, почти неожиданно для самого себя, подпрыгнул вверх и полетел.

20. В НЕБЕ НАД МИРОМ

Искрящийся вакуум раскрывал свои объятья погружающемуся в его изначальное, нулевое величие, некоему устремлённому ввысь, в никуда и вперёд, существу, парящему среди звёздных скоплений, планетных миров и связующей их разноликие оазисы, разъятой повсюду, совершенной, словно окончательный конец света, пустоты. Зудов летел над Луной, взмахивая руками, словно крыльями, или как плавниками какой-нибудь, упархивающей в морскую глубь, рыбы. Затем он перестал вообще совершать любые телодвижения, с удивлением отметив, что его полёт не только не прекратился, но и может стать ещё более интенсивным — стоит только захотеть. Захар Захарович захотел и тут же воспроизвёл замысловатую фигуру высшего пилотажа, прямо над каким-то лунным цирком, одиноко окольцовывающем своё беспредметное нутро.

— Я всё могу…Всё… — громко произнёс он, и его гулкий голос отозвался эхом у подножия неких далёких, мутно-серых гор. Он вновь вдохнул вакуум полной грудью, как уже делал однажды, вновь удивился этому, снова смирился и опять ужаснулся и возмутился.

— А если…Крылья? С истинными перьями, с лоснящейся красотой, со взмахом, с изгибом…

Хрясь — с треском зудовские руки стали блестяще-голубыми крыльями, с рудиментами когтевых пальцев на своих острых окончаниях. З. З. ощутил их столь же явно, как и своё, вновь обретённое яйцо. Он почувствовал буквально каждое пёрышко, каждое сухожилие, связку, крыльевые артерии и вены. Он расправил их, словно зависший над океанской гладью альбатрос, а затем сложил, как готовящийся к охотничьему падению орёл.

— Нет, ну их, не хочу крылья!.. — гнусаво молвил Зудов, словно беременная жена, совершенно задолбавшая любимого мужа разными своими прихотями и капризами, и тут же — вновь хрясь! — опять получил назад собственные, привычные ему от рождения, руки с нормально-человеческими пальцами и ладонями. Полёт продолжался.