Страница 7 из 26
— Такая большая? — удивилась я.
— Ну, это не все будет кухня, тут еще кладовка поместится — вишь, перекладинка наверху? Под ней стенка пройдет раздвижная. Федор планировку сам делал, все предусмотрел, чтобы и простор был, и удобство.
Алексей Петрович любовно провел по ровной поверхности стены. Было заметно, что хозяин очень гордится и стройкой, и сыном. Видя, что он расположен к беседе, я аккуратно спросила его про печного мастера, к приезду которого его жена готовилась так серьезно.
— Андрей — мастер знатный. Печи кладет, ровно бог. Они у него греют ровненько, много дров не едят, хату прогревают быстро, тепло держат долго. В самую лютую зиму достаточно топить в день по разу. А ежели мягкая зима, без морозов, то и вовсе через день — через два.
Видимо, любопытство было написано у меня на лице — иначе как объяснить, что Алексей Петрович сам ответил на интересующий меня вопрос:
— А что про него люди брешуть, не слухай. Это все потому, что он человек знающий.
Последнее слово хозяин произнес как-то по особенному — медленно и с ударением в каждом слоге.
— Знающий — что? — уточнила я.
— Ремесло свое. А ремесло его — не лишь глину замешивать да кирпичики складывать. Печь, она ведь живая… Ее абы как да абы где не поставишь. Ей место силы нужно.
— Место силы?! Что это?
— Это такое место, через которое токи в дом текут, где пересекаются или скапливаются. В каждом доме сильных мест несколько. Там, где печка стоит, одно из самых дюжих. Видела ведь в хатах у нас — повсюду почти — печь в самой середке стоит? Потому что в середке все токи сходятся. Вот там, в точке их схождения, делать очаг и надо. Только точку эту не каждый мастер отыскать сможет… Тут особое знание треба.
Я начала в уме прикидывать, где у нас в квартире «середка». Алексей Петрович тут же считал ход моих мыслей:
— Городская квартира — совсем иное дело. Дома у вас ставят не по сторонам света, планировку делают байдюжекак.[9]
— И как же мне в своей квартире центр найти?
— Это, доня, зависит от того, как комнаты расположены, окна и углы. От тут видишь как: ежели из всех углов да окон крест-накрест провести линии, они точнехонько в одной точке сойдутся. Потому дом по кресту спланирован, я тебе давеча про то рассказывал. А у тебя в городе центр может быть один, а может и несколько. Сама прикинь, где получатся они. Для того возьми план квартирный, на кальку переведи, из угла в угол по линии начерти. Где линии пересекутся, там будет одна середка. Потом высчитай, с каких боков в дому у тебя стороны света. Ежели правильно дом поставлен, то восток, запад, юг и север на стенки придутся, а смешанные направления — на углы. Стороны на плане отметь, и где они сойдутся, точку поставь — и тут середка будет. Ладно, коли угловая середка и эта в одном месте получатся. Окон у тебя в доме сколько?
— Два.
— По одной стене, по двум расположены?
— По одной.
— Нехорошо. Ну да ладно. От окон тоже по линии проведи — где эти линии в стенки упрутся, там полусередки будут (тоже места силы, только чуть послабже). Лучше — сделай несколько планов и линии все эти с середками друг на друга наложи. Точки срединные друг с другом соедини черточками, получится квадрат или треугольник, чи еще какая фигура. Внутри той фигуры — пространство силы. Место это — дюже сильное, его надо обустраивать и скреплять по-особому.
— Как это скреплять?
— Укреплять значит, усиливать. Ну, мы-то здесь в середке печку поставим, а вам в городе печку ставить негде. Самое простое — светильник повесить, люстру, али канделю какую. Середка всегда на виду должна быть, всегда освещенная. И мебелью ее не след загромождать — шкафами, тумбочками или еще чем. Мебель токи жрет, глушит. Непременно каждую середку и полусередку закрестить надобедь. Лучше — крестик подвесить, а стесняешься — просто нарисовать мелком на потолке. А коли и мелком заметно, водой наговоренной крестик отметь. Оно и постороннему не видать, и для дома ладно.
— А воду наговоренную где я возьму?
— Домну попроси, даст. А хочешь — так сама сделаешь, для того есть обряд особый. Хозяйка моя научит.
— Алексей Петрович, а для чего эти середки в доме? Как их использовать?
— Знахари в тех местах снадобья готовят, воду наговаривают. Ты, хоть и не знахарка, а все одно знай: ежели устанешь или захвораешь — посиди на середке, отдохни, расслабься. Сила середки быстро тебя восстановит. Тоже и воду на середку ставить можно, она положительной силой нальется. Только беспереводно в середке находиться не след: от лишней силы надорваться проще простого.
— А еще какие места силы в доме есть?
— Окна, двери, пороги, углы. Дюже сильное место — Богов угол, Стодарник по-нашему.
— Ну да, знаю, это угол, где иконы висят… А вот скажите, в любом углу Стодарник устроить можно?
— Ну, ежели совсем невмоготу все по правилам делать, можно и в любом.
— А каковы правила?
— Стодарник — это угол, который наискосок от входа, на правой руке. Входишь — и сразу на Бога крестишься. Сторона его — полдень, то есть юго-восток. Убор — древо…
Алексей Петрович, не договорив, спохватился:
— Вот что, тебе ежели про Стодарник узнать надобно, ты у Андрея выведай. Он дюже многа про это знает. А речи ведет — заслухаешься!
— Будет ему время когда со мной разговаривать… — разочарованно протянула я.
— А это как попросишь, — заговорщицки произнес хозяин.
— Ну вы мне тогда про другие места силы расскажите! — умоляющим тоном попросила я.
— Про другие можно, — примиряющее ответил Алексей Петрович. — Первые сильные места в хате — через которые в дом токи проходят. Окошки и двери. Окна — очи дома. С юга их больше всего (ясно зачем — свет в дому). Южный бок — солнышко, убор его — огонь.
— Что значит «убор»? — перебила я.
— Ну это, как тебе сказать. Убор, значица, вещество, стороне этой присущее.
— А, это как стихии в китайском фэн-шуе?
— Вроде того. Но ты про уборы тоже Андрея поспрошай, он по этим делам мастер.
— Что же это за мастер Андрей такой таинственный? — вырвалось у меня. — Его и ждут по-особому, и знает он про все на свете…
— Увидишь — поймешь, — сверкнул глазами из-под густых бровей хозяин.
Внезапно он заторопился, как будто вспомнил, что его ждет что-то важное.
— Все, доня, я на пасеку. Недосуг мне туточки сидеть с разговорами.
— Ну Алексей Петрович! Вы же обещали! — заканючила я. — А можно я с вами на пасеку? Только сбегаю за тетрадкой…
Казак посмеялся в седые усы:
— Ну, коль тебя так разобрало любознайством… Что ж, пожалуй, и приходи!
Вооружившись письменными принадлежностями, я отправилась в медовую вотчину хозяина. Застала я его за приготовлением чая.
— Пойду ульи проверю, а ты пока медку поешь, чтоб голова соображала, — хозяин надел шляпу с защитной сеткой и исчез среди деревянных ящиков на высоких ножках.
Я уселась за стол. Налив себе чаю из большого старинного расписного чайника в форме круга с дыркой посредине, я принялась уписывать за обе щеки порезанные на квадратики медовые соты. Чаевничать в одиночестве не пришлось: веселую жужжащую компанию составили мне пчелы, летающие вокруг в великом множестве. После бокала густого темного чая из чабреца, шалфея, зверобоя и еще каких-то неведомых мне трав, голова прояснилась. Вернулся, наконец, и хозяин с десятком пустых рам в руках; усевшись на скамеечке рядом, он принялся обколачивать их небольшим молоточком, проверяя на прочность.
— Ну дык, Дарья, окошки, — обстоятельно начал он. — В хате окошки — дюжа важная штука. Знаешь ведь: есть дом, а есть — домовина, гроб то ись. Дом для живого, домовина — для мертвого. А чем они друг от друга отличаются?
— Он бросил в меня быстрый, с искринкой, взгляд.
— Вот уж не знаю… Отличий столько, что в одну фразу не поместить…
— Ишшо как поместить! — пробасил пасечник. — Без окон, без дверей — вот тебе и домовина! Так что окошки только дом домом и делают. Из окошек в дом токи текут свободно, ну, и вытекают тож. А токи не только положительные, справные могут быть, но и худые, черные. Потому не всякие токи в окошки пускать можно.
9
Байдюже как — неграмотно, неизвестно как.