Справный Дом

Предисловие

Летом 2001 года судьба свела меня с донской казачкой Домной Федоровной Калитвиной. Эта шестидесятилетняя женщина принадлежит к старинному роду казаков-характерников, хранителей древнего знания о Казачьем Спасе (так исстари называли духовную традицию, вобравшую в себя уникальный опыт выживания десятков поколений вольных людей, селившихся на донских берегах со времен татаро-монгольских орд).

Мое знакомство с семьей Калитвиных началось с трагического для меня обстоятельства: проводя раскопки степного кургана, я чуть не стала жертвой проклятия, которым, по легенде, хан Батый заклял зарытое им в кургане золото. Благодаря врачебному мастерству и духовным знаниям Домны Калитвиной я благополучно избежала смерти. Тогда же и началось мое обучение Казачьему Спасу. Почти целое лето (с небольшими перерывами) и часть осени я жила на хуторе казаков Калитвиных. Изо дня в день Домна Федоровна посвящала меня в таинства Казачьего Спаса, учила духовным практикам, упражнениям и ритуалам, помогающим человеку достичь гармонии и равновесия, стать единым целым с окружающим миром. Постепенно мне открывалась суть древнего знания. Первые шаги на этом пути описаны в моей книге о Домне Калитвиной «Путь Спаса».

Второй этап обучения (он пришелся на следующее лето) был почти полностью посвящен своду знаний, который в Казачьем Спасе именуется «Справный дом». Это система обустройства и ведения дома, гармонично вписанного в пространство Вселенной: дома — помощника, дома — хранителя, дома — родового гнезда.

Казаки издавна считали, что только жилье, устроенное по всем правилам Казачьего Спаса, может принести человеку семейное благополучие, достаток и благоденствие. Ныне знающие люди видят корень всех бед современного общества именно в отсутствии такого жилья…

Безусловно, описанная в этой книге система домоустройства, предназначена прежде всего для жизни на своей земле, в своем собственном доме. Однако, используя общие правила и следуя закону Казачьего Спаса, городской житель сможет без труда превратить типовую квартиру в Справный дом.

Глава 1. Жилье — жило — жизнь

Ночь проглотила короткие вечерние сумерки. В окне виднелось только отражение мятых простыней на верхних полках и темного зеркала на двери купе. Время от времени в нем вспыхивали и тут же гасли огни полустанков, на которых никогда не останавливаются скорые поезда — такие, как тот, что сейчас уносил меня вдаль от городских проблем к вольным донским степям. В дороге прошли уже сутки, в Ростов мы приедем ранним утром, и надо бы поспать… Но сон никак не шел в голову, я сидела и смотрела в черноту за окном, представляя себе Калитвинский хутор, свою любимую наставницу и ее добродушное семейство. Мне грезился ухоженный, весь в цветах, двор, роскошный сад, где уже наверняка поспела черешня, кузня, пасека, и — новый дом Федора, сына хозяйки. Осенью он собрался жениться, и теперь на хуторе вовсю кипит строительство. Почему-то думалось, что место для дома Федор определил именно в центре сада, где, закрытые пленкой даже в самую сильную жару, растут хризантемы капризных экзотических сортов, привезенные в подарок хозяйке одним из старших сыновей…

В апреле, будучи у меня в гостях, Домна Федоровна рассказывала, что Федор строит новое жилище согласно Казачьему Спасу, и я тут же загорелась идеей принять участие в создании Справного Дома. Но тогда это казалось лишь мечтой: на все лето у меня были запланированы масштабные раскопки, и, хотя проводиться они должны были недалеко от хутора, времени на общение с наставницей (а тем более на то, чтобы помогать хозяевам в стройке), у меня не нашлось бы в любом случае. Но Домна Федоровна посоветовала мне не расстраиваться, а во всем положиться на Спас. И действительно, прошел только месяц, как все устроилось самым чудесным образом. В конце мая из Академии Наук в Институт пришел запрос по моему кургану. Оказалось, что раскопки на территории Среднего Дона по закону не могут осуществляться на уровне университетских исследований, и все собранные материалы следует передать в Академию. Узнав об этом, я ничуть не расстроилась: во-первых, у меня полностью освобождалось лето — все прочие экспедиции были уже распределены по группам и (самое главное!) по финансам. А во-вторых, академические археологи, запретив полевые работы от имени Института, все-таки попросили меня, как специалиста, хорошо знающего местность, поработать на раскопках (назначенных на середину августа) консультантом.

Словом, на Дону по делам исследовательским мне предстояло появиться лишь в конце лета, а потому сразу же по окончании сессии я с чистой совестью взяла отпуск и отправилась на хутор к целительнице. Однако в этот раз я ехала не одна: помня слова знахарки о том, что мужа нельзя оставлять надолго, я уговорила его поехать со мной. (Тем более что отдых Володе был нужен как никому другому: он только-только завершил сложнейший грантовый проект, а в августе ему предстояла двухмесячная поездка в Европу, перед которой надо было отвлечься от научных проблем и набраться сил.)

Нас встретил Федор на своей «Газели», но сразу домой не повез: сыну знахарки понадобилось прикупить в Ростове кое-что для строительства.

В хутор мы добрались только к полудню; расцеловавшись с хозяевами и вручив привезенные подарки, я зашла на баз и сразу же бросила взгляд в центр сада, однако не увидела никаких изменений: оранжерея стояла там же, где и всегда… Я крикнула Федора, спросила, где же строится новый дом, в ответ он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону. Я повернула голову в том направлении, но за деревьями ничего не было видно. Тут меня позвала хозяйка и сказала, что баня для нас готова. Так и не увидев стройки, мы с Володей пошли мыться и стираться с дороги.

Поселили нас в доме-больнице; мой муж с радостным удивлением оглядывал обстановку, отмечал, как все в доме устроено разумно, просто и уютно; походил по комнатам, уважительно просмотрел названия на корешках книг. Было заметно, что ему здесь нравится, и я вздохнула с облегчением: честно говоря, до этого момента я не очень хорошо себе представляла своего мужа (до мозга костей пропитанного городским образом жизни) в сельской среде.

Разложив вещи по полочкам, мы вышли на залитый солнцем двор. Хозяйка в летней кухне собирала обед для строителей, заметив нас, попросила минут пять обождать, пока она не отправит Федора с кастрюлями и посудой на "план";[1] потом займется нами. Но мне до того не терпелось посмотреть место, где ее сын решил поставить дом, что я попросила Домну Федоровну не заботиться о нас специально, а разрешить пообедать вместе с рабочими. (Тем более что сейчас ее семья столовалась там: дом должен быть готов к свадьбе, и строиться Федору помогали все, от мала до велика.)

Честно говоря, место, где на каменном, в метр вышиной, постаменте цокольного этажа стоял уже почти готовый (но без крыши) сруб, меня разочаровало. В голой степи, близко от пыльной дороги, никаких внешних красот — ни реки, ни деревьев, лишь негустой перелесок позади (да и то где-то вдалеке). Мне подумалось, что уж кто-кто, а Калитвины должны были выбрать место для жилища, прямо скажем, поживописнее. Удивило меня и то, что строящийся дом — деревянный. Бревна, правда, были добротные и ровные, прилегали в венцах одно к одному, без зазоров и щелей. Но все-таки мне казалось, что столь зажиточная семья может позволить себе дом «побогаче» — из природного камня или модного здесь «итальянца» (итальянского кирпича). Разумеется, я ничего не сказала хозяевам, улыбалась, хвалила сруб, обошла вокруг стройку, вошла внутрь… Федор планировал сделать в доме три комнаты, но перегородок еще не было: это дело последнее, сначала надо поставить печь (у казаков она располагается не в углу, как в русских избах, а в центре дома — отголосок старой дружбы с кочевниками). Пока же на месте печи красовалась… невысокая молодая рябинка в кадке с землей. Алексей Петрович пояснил, что это — первое дерево в новом хозяйстве, и пока сруб не покроют крышей, оно должно стоять в пределах дома, затем его пересадят во двор. Такое "домовое дерево" — древо новой жизни — заряжает строящийся дом энергией роста и процветания.

1

План — на Юге общее название участка, где строится новый дом (относится только к частному строительству). (Здесь и далее примечания автора.)