Кровь отверженных

– Нет! – Лена яростно мотнула головой. – Нет, нет, нет!

Она подумала о Нэн. Она знает, что сказала бы Сибил, окажись она жива.

– Будь сильной, – сказала себе Лена, воображая слова Сибил. – Будь выше этого.

Лена вспомнила и о Хэнке. Он сидел на полу в ее ванной и плакал так же открыто, как плакала сейчас она.

– Когда он возвращался ко мне в ту комнату…

Лена заставила себя произнести его имя.

– Когда он возвращался, – повторила она, – я чувствовала облегчение.

Она остановилась, зная, что это не вся правда. Она могла сказать это только Марку, потому что он понимал. Он знал, что значит быть внутри настолько пустой, что ты готова принять все, что дают тебе люди. Она помнила свое одиночество в совершенно темной комнате, где ей ничего не оставалось. Только ждать. Знала, что, когда приходил момент, и мозг говорил, что все неправильно, тело предавало ее, оно тянулось к предлагаемому комфорту.

Лена снова заговорила:

– Когда он возвращался в ту комнату, я была… счастлива.

22

Сара сидела на полу напротив Лэйси Паттерсон в уединенной комнате детской клиники. Всего несколько дней назад Лэйси приходила к ней за помощью. Сейчас она вернулась, пройдя через невероятные испытания, и Сара ждала, когда девочка заговорит.

– Дотти оставила тебя в доме Уэйна? – спросила Сара.

– Да.

Лэйси уставилась на свои туфли.

По неизвестной причине она попросила разрешения сесть на пол, и Сара согласилась: пусть девочка чувствует себя как можно удобнее. Лэйси не хотела, чтобы они сидели слишком близко, и Сара уселась поодаль, прислонившись спиной к закрытой двери. Лэйси осталась посреди комнаты.

– Пилюли вогнали меня в сон, – сказала Лэйси.

– И ты не помнишь ничего, до того момента пробуждения в больнице?

Она кивнула и принялась грызть ногти. Шло время, девочка догрызла ноготь до кожицы и принялась за розовый палец. Сара подалась вперед и остановила ее.

– Будет больно, – сказала Сара и по выражению лица Лэйси поняла всю глупость своего предупреждения.

Лэйси куснула кожицу и спросила:

– Марк поправится?

– Не знаю, детка.

Глаза Лэйси наполнились слезами, но она не заплакала.

– Я не хотела его ударить, – сказала она.

– А что произошло?

– Он побежал за мной, и я схватила нож.

– Так это ты его порезала?

Она кивнула и принялась за другой ноготь.

– Они были у Дотти, выносили из дома вещи и красили. Я спряталась, но Марк меня нашел. Я ударила его ногой по голове.

Лэйси вынула пальцы изо рта.

– Марк не хотел, чтобы я шла к вам. Я хотела попрощаться с вами, но так перепугалась, что меня стошнило. Извините, пожалуйста.

– Ничего страшного, – сказала Сара. – Итак, ты пришла сюда, и за тобой явился Марк? А потом ты убежала, а Дотти втащила тебя в черный автомобиль?

Лэйси кивнула, но не сказала, кто вел автомобиль.

– Вы не думаете, что он пытался убить себя из-за меня? – спросила она. – Потому что я его ударила?

– Нет, – сказала Сара. – У Марка было полно других проблем, из-за которых он пошел на это.

– Могу я его увидеть? – спросила она тоненьким голосом.

– Если хочешь.

– Хочу.

Сара смотрела на девочку. Она по-прежнему грызла ногти. Лэйси была острижена почти наголо. Очевидно, Дотти собиралась выдать ее за мальчика и продать по сходной цене.

– Папа скоро вернется? – спросила Лэйси.

– Ты хочешь его видеть?

– Он не знал, – сказала она, словно читая мысли Сары. – Я знала о Марке и маме, а папа не знал.

– Ты уверена?

Она кивнула.

– Если бы он узнал, то убил бы Марка.

– А как ты, детка? – спросила Сара. – Марк тебя когда-нибудь трогал?

Она отвернулась.

– Лэйси!

Она отрицательно покачала головой, но Сара ей не поверила. У нее было противоречивое отношение к Марку Паттерсону. С одной стороны, он был жертвой, а с другой – насильником.

– Марк хорошо ко мне относился.

Сара не стала ничего выяснять.

– Дотти когда-нибудь заставляла тебя позировать для фотографий?

– Нет, – ответила она. – Марк и Дженни позировали. Их фотографировали, а иногда их снимали кинокамерой. Я сама видела.

– А ты в этом участия не принимала?

Лэйси снова сунула пальцы в рот.

– Марк сказал, что, если когда-нибудь застанет меня за этим занятием, скажет папе.

– Марк не хотел, чтобы ты это делала?

– А я хотела, – пропищала Лэйси, словно капризный ребенок. – Дженни делала это и на вечеринку ходила, где занималась этим со многими мальчиками.

– Думаешь, Дженни это нравилось?

– Один раз я попробовала, а Марк узнал.

Она уронила руки на колени.

– Тогда он меня и ударил.

Сара задумалась. Она и представить не могла, что Марк может защищать сестру.

– Это когда Марка арестовали?

Лэйси удивилась, что Саре это было известно.

– Да.

– Но он твоему отцу не рассказал?

– Я сказала, что если он это сделает, я расскажу о нем и маме.

Последние слова она произнесла без усилий и нараспев, словно эта фраза часто повторялась. Должно быть, подумала Сара, Лэйси использовала эту угрозу не однажды. Умом она была еще ребенок, а большинство детей способно сделать что угодно, лишь бы настоять на своем.

– Во всяком случае, мне это не понравилось, – сказала Лэйси. – Я сказала ему, что никогда больше не буду этого делать. Мне это не нравится.

Она нахмурилась.

– Дотти была недовольна. Когда мы играли, она была совсем другой.

– Вы с ней играли?

– Она иногда оставалась понянчить нас, – улыбнулась Лэйси. – У нее была игра. Мы должны были нарядиться. Она вела нас в кино и позволяла сидеть в этих нарядах.

– Это забавно.

– Она не всегда была такой, – сказала Лэйси и принялась ковырять ссадину на ноге. – Иногда она была нехорошей. Мне она тогда не нравилась.

– Я тебя не виню, – сказала Сара. – Это она говорила о чистоте?

Лэйси вскинула голову.

– Где вы об этом слышали?

Сара решила соврать.

– Мне говорил Марк.

Лэйси покачала головой.

– Он бы вам этого никогда не сказал.

– Ты уверена?

Она пожала плечами, но Сара видела, что она не уверена.

– Дотти разозлилась на Дженни, потому что она сказала, что очень увлечена этим.

– Чем?

– Тем, как там поступают с девочками, – пробормотала Лэйси. – Дженни в прошлом году написала рассказ об Африке, о разных племенах. Она сказала, что женщинам там везет, потому что они принадлежат людям. Своим отцам или мужьям, и если они поступают правильно, они в безопасности.

– Ты в это веришь, Лэйси?

Она проигнорировала этот вопрос.

– Дотти разозлилась, потому что Дженни все время об этом говорила. Даже когда пришла мама и приказала ей прекратить такие разговоры.

Лэйси склонила голову набок.

– Мама обычно заставляет людей делать вещи, которые они, может быть, и не хотят делать. Она это умеет.

Сара глубоко вдохнула и постаралась вникнуть в то, что ей рассказывает ребенок.

– Итак, твоя мама и Дотти приказали Дженни прекратить разговоры о кастрации?

– Они боялись, что у нее начнутся проблемы в школе. В дом приходил человек из отдела образования. Дотти сказала, что он хочет вызвать полицию из-за того, что Дженни сказала в школе.

– О девочках, которым делают обрезание? – спросила Сара.

Ее удивляло то, что девочка так зациклилась на кастрации.

– Дженни говорила, что тамошним женщинам уже не надо об этом беспокоиться… – Лэйси запнулась. – О сексе. И о том, что делала Дотти. У них там этого нет, дети для них – это святое. Девочки защищены.

– Зачем Дотти ее кастрировала?

– Это не она, – сказала Лэйси. – После рождественской поездки Дженни решила сделать это сама.

Сара недоверчиво покачала головой.

– Она никак не могла сама себя кастрировать.

– Но она это сделала, – упрямо сказала Лэйси. – Она взяла бритву, только сразу стала кричать. Дотти прибежала наверх и тоже закричала.