Кровавая работа

– Теперь ты меня поймала, и вскоре тебе достанется вся слава и почет.

– Вовсе нет, – спокойно возразила Уинстон. Маккалеб ответил не сразу. Он старался понять, какую

игру ведет Джей Уинстон.

– Что ты хочешь сказать, Джей?

– Понимаешь, интуиция подсказывает мне одно, а улики указывают на другое. А я привыкла доверять своей интуиции.

– Я тоже. Любопытно, о каких уликах ты говоришь? Что ваши люди нашли сегодня у меня на катере?

– Не густо. Бейсбольную кепку с буквами «К» и «И». Она совпадает с описанием той, что была на водителе «че-роки», по словам Джеймса Нуна. Вот, собственно, и все, если не считать того, что мы обнаружили, открыв верхний ящик навигационного стола.

Маккалеб машинально повернулся, глядя на стол в салоне. Он хорошо помнил, как проверил все в ящиках стола после того, как спугнул незваного ночного гостя. Терри не заметил, чтобы что-то пропало или, напротив, появилось.

– И что там было? – с интересом спросил он.

– В ящике ничего не было. А вот под ящиком было. Приклеенное липкой лентой.

Поднявшись со стула, Маккалеб подошел к столу, выдвинул верхний ящик и перевернул его. На внешнем дне ящика были хорошо видны следы от широкой липкой ленты. Не сумев сдержать досаду, Терри громко хмыкнул. Он ясно представил, как ночной пришелец приклеил заранее приготовленный пакет к днищу ящика.

– Позволь мне предположить, что было в пакете, – сказал он.

– По-моему, не стоит. Твои слова могут больно ударить по твоей психике. А я этого не хочу.

– Об этом можешь не волноваться. Для меня это не имеет значения. Итак, я начну. В небольшом полиэтиленовом пакете лежала сережка, снятая с Глории Торрес, и семейная фотография Джеймса Корделла. Ту, что сняли с ветрового стекла его грузовика. Я прав?

– Ты забыл про запонку, принадлежавшую Дональду Кеньону, – сказала Уинстон. – Серебряную запонку в виде знака доллара.

– О ней я не знал, – сказал Маккалеб. – Бьюсь об заклад, Невинс, Улиг и этот осел Арранго, наверное, чуть не лопнули от радости, обнаружив пакет.

– Да. Они не скрывали своего злорадства.

– Чего не скажешь о тебе.

– Да. Все слишком уж «на блюдечке». Слишком просто. Какое-то время оба сидели молча.

– Терри, – нарушила тишину Уинстон, – меня удивляет, но ты не выказываешь беспокойства по поводу того, что на твоем катере найдены улики по трем убийствам. Не говоря уже о прямом мотиве, который у тебя был для совершения этого преступления. – Уинстон жестом показала на грудь Маккалеба. – Ты выглядишь разве что немного раздосадованным. Может, объяснишь почему?

– Потому что теперь все изменилось, Джей. Кепку, сережку и прочее мне на катер подбросили. Прошлой ночью на лодку пробрался мужчина. Он ничего не взял, следовательно, он должен был что-то оставить. У меня есть свидетели, Джей. Меня подставили. Не знаю кто и зачем, но меня подставили.

– Если ты думаешь, что это был Болотов, то ты ошибаешься. Он находится под стражей с воскресенья, когда его задержал контролер по условно-досрочному освобождению.

– Нет, Болотов тут ни при чем.

– Еще пару дней назад ты считал иначе.

– События, произошедшие с тех пор, за эти дни, вывели его из-под подозрения, – начал свое долгое объяснение Маккалеб. – Помнишь, я посчитал, что кража пистолета П-7 рядом с местом его работы – дело рук Болотова. Как выяснилось, я ошибся, хотя подозрение в убийстве Кор-делла и Торрес падало на него. Однако кража оружия произошла в декабре, накануне Рождества, а Кеньон был убит в ноябре. Так что стреляли из другого оружия, даже если украл пистолет Болотов. Он чист по делу Кеньона. Мне до сих пор неясно, почему он набросился на меня и скрылся.

– Возможно, как ты сам сказал, потому, что совершил кражу именно он. Ты появился на заводе и спугнул его, пытаясь повесить на него два убийства. И он сбежал. Вот и вся тайна Болотова.

Маккалеб кивнул:

– Тогда за что его держат?

– Его босс собирается получить с него возмещение за разбитое окно. Так что Болотова отпустят сразу после суда.

Терри промолчал, глядя в пол.

– Так что забудь о русском, – сказала Джей. – Что еще у тебя есть?

– Я почти у цели, – ответил Маккалеб. – Осталось сделать два заключительных шага. Я уже знаю, кто убийца, и теперь хочу выяснить, кто его нанял. У меня есть список подозреваемых, и я знаю, что нужное нам имя – в этом списке. Так что положись на свою интуицию, Джей. Разумеется, ты можешь арестовать меня сейчас и получить все лавры. Но это будет ошибка. Я все равно смогу доказать это, непременно. Просто будет обидно, если мы сейчас упустим время.

– И кто же убийца? Маккалеб встал:

– Чтобы ответить на твой вопрос, мне нужно принести свою сумку с документами и кассетами.

– А где твоя сумка? – спросила Джей.

– В сушилке прачечной на пристани. Я оставил ее там, когда шел сюда, не зная, что меня ждет.

Джей молчала.

– Позволь мне сходить за ней. Лекарства все равно остаются на катере, в ванной. А если не доверяешь, то пошли со мной.

Уинстон махнула рукой, сдаваясь.

– Да ладно, иди сам за своей сумкой.

Направляясь в прачечную, Маккалеб встретил Бадди, который нес на плече его кожаную сумку из прачечной.

– Значит, все в порядке? – обрадовался Локридж. – Я сделал, как ты велел. Забрал сумку, когда увидел, что ты не один на катере.

– Спасибо, Бад. Думаю, все в порядке.

– Ты бы лучше поостерегся. Эта дама была у тебя днем вместе с агентами и полицейскими.

– Я знаю, Бадди. Но полагаю, она на моей стороне. Забрав сумку у Бадди и пожелав ему спокойной ночи,

Маккалеб вернулся на свой катер. Вытащив из сумки видеокассету с записью убийства Глории Торрес в магазине, он поставил ее в магнитофон и включил перемотку. Вот мелькнули кадры с Глорией, которая подошла к прилавку. Потом показался стрелок, который приблизился к ней сзади. Затем был выстрел в корейца, и убийца исчез с экрана. Когда в магазин вошел Добрый Самаритянин, Макка-леб начал просмотр на обычной скорости. Самаритянин тоже приблизился к прилавку, но, увидев распростертое на полу тело Глории, застыл на месте, посмотрев прямо в глазок камеры. В этот момент Маккалеб нажал кнопку паузы, и кадр с лицом Доброго Самаритянина занял весь экран.

Маккалеб показал пальцем на телевизор.

– Вот. Вот твой убийца, – сказал он, обернувшись к Джей.

Уинстон несколько минут бесстрастно смотрела на экран, не выказывая своих эмоций.

– Допустим. А теперь докажи мне, что это так.

– Расхождение во времени. Арранго и Уолтерс даже не пытались его проверить, а стоило бы. Для них это преступление было обычным ограблением со стрельбой. На первый взгляд, так оно и было, их обвинять не в чем. Однако им следовало бы повнимательней сопоставить по времени всю цепочку событий, а не принимать то, что они увидели на видеозаписи, за чистую монету. Потому что, если ты помнишь, я говорил тебе, что почти сразу обнаружил расхождение. Видеозапись показывала одно время убийства, а телефонный звонок Доброго Самаритянина говорил совсем о другом.

– Да, я помню. Расхождение было примерно в полминуты, если я не ошибаюсь?

– Тридцать четыре секунды. Если судить только по видеозаписи, то получается, что Самаритянин сообщил об убийстве за тридцать четыре секунды до того, как оно произошло, – пояснил Маккалеб.

– Но ты сам говорил, что Уолтерс и Арранго не могли проверить точность времени на видеозаписи. Они просто решили, что время было неточным, потому что его установил сам старый Кан.

– Да, они так решили. А я нет. Смотри.

Он перемотал запись назад, вернувшись к тому моменту, когда на экране были видны часы на руке Чан Хо Кана. Это был кадр, где раненый Кан повалился на прилавок, выкинув одну руку вперед. Маккалеб еще раз промотал запись вперед и назад, пока не поймал кадр с отчетливо видной строкой времени, и нажал паузу. А потом подошел к сумке и вытащил из нее фотографии, которые отпечатал для него Бэнкс. Это был тот же кадр, только увеличенный в несколько раз. На фотографиях время на часах Кана было видно отчетливо.