Дорога смерти

21

Босой Кэтам осторожно передвигался по редкой красоты паркету, инкрустированному черным деревом. Пальцы его ног прекрасно знали каждую половицу, знали, на какую доску он мог переместить свой вес, а на какую нет, если хотел проскользнуть совершенно бесшумно. Несколько по-кошачьи неслышных шагов привели его на площадку второго этажа, откуда между столбиков перил открывался великолепный обзор на пустой холл внизу. Пока все шло хорошо. В отдалении слышались негромкие отзвуки беседы Бейли и Томаса, судя по расстоянию, с которого доносились голоса, они на кухне играли в карты. Эти шестьдесят футов — все, что ему нужно, если, конечно, не поднимать шума.

Кэтам ловко вспрыгнул на перила возле массивного столба, служившего границей второго этажа, и, оттолкнувшись, заскользил по полированной поверхности. Он обнаружил, что, съезжая по этим тридцати футам изогнутого красного дерева, можно развить потрясающую скорость, поэтому было особенно важно спрыгнуть в нужный момент. По мнению Кэтама, он довел этот маневр до совершенства, покидая перила с изяществом и грацией, а затем мягко приземляясь на мраморных плитах холла. Мягкое приземление было особенно важным. Даже намек на шум заставил бы Бейли примчаться из кухни и в десятый раз выругать его, объясняя, что кататься по перилам опасно.

Поэтому сердце Кэтама чуть не остановилось, когда он приземлился с ужасающим грохотом, и только через секунду понял, что причиной грохота явилось вовсе не его падение. Кто-то бил чем-то твердым по парадной двери. В такое позднее время посетителей не ждали. Естественно, Бейли с Томасом немедленно примчатся из кухни на шум. Кэтам бросил сердитый взгляд на двери. Кто бы там ни был, он, безусловно, положил конец катанию с перил.

Боковая дверь распахнулась, и в холл ворвались Бейли с Томасом. Мальчик выпрямился и деловито направился к дверям, пытаясь сделать вид, будто он просто собирался помочь.

Опять раздались громкие нетерпеливые удары.

— Хотите, я… — начал Кэтам, махнув рукой в сторону дверей.

Томас закатил глаза. Бейли нахмурился.

— Что ты вообще так поздно здесь делаешь? — спросил высокий швейцар, облаченный в униформу лишь наполовину. На нем были простая белая рубашка с расстегнутым воротом и черные брюки. Иди спать, Кэтам, — вмешался Томас, изо всех сил стараясь выглядеть строгим, и взглянул на второй этаж, словно напоминая мальчику, где его спальня.

Кто бы ни был за дверями, он явно потерял терпение, потому что створки просто задребезжали от ударов.

— Где Даннел? — зарычал Бейли, застегивая воротник. По вечерам, когда гостей не ожидали, с внешней стороны дверей стоял только один швейцар, и сегодня была очередь Даннела. Бейли разозлился, что того не оказалось на месте в нужный момент.

Бейли помедлил еще мгновение, убедился, что он выглядит вполне респектабельно, и только после этого отодвинул два массивных дверных запора и распахнул двери. Кэтам отступил в тень под лестницу, решив, что Бейли и Томас сейчас слишком заняты, чтобы заметить его присутствие. В том случае, конечно, если он не высунется из своего убежища.

Кэтам сам не знал, что он ожидал увидеть, когда дверь распахнется, но уж, конечно, не шестерых солдат в доспехах, стоявших над Даннелом. Бедняга лежал перед дверями, потирая левый висок. У двух передних солдат в руках были мечи. Они явно колотили в двери их рукоятями. И, похоже, по голове бедного Даннела.

Бейли вытянулся во весь свой немалый рост и рявкнул самым внушительным голосом:

— Что здесь происходит?

Швейцар бросил взгляд на Томаса, и тот быстро скрылся внутри дома, чтобы сделать кое-какие приготовления.

Двое солдат подняли Даннела и втолкнули его в холл. Теперь Кэтам видел безобразный синяк цвета баклажана, расползавшийся у него по лбу.

— Им нужен господин Элиандо, — объяснил Даннел напряженным голосом. — Я сообщил, что его нет дома, но они настаивали на том, чтобы войти.

И они действительно вошли. Шесть солдат в черных лакированных доспехах, за ними — два офицера. Одного Кэтам не узнал, но второго он последнее время видел, с его точки зрения даже слишком часто. Сперва на похоронах Джейма Кордора, затем на казни Райвенвуда и теперь здесь. Но во всем Прандисе не было ни одного человека, кто бы не узнал это лицо, изрезанное, как карнавальная тыква. Их нетерпеливым посетителем оказался генерал Амет Пейл.

— Господина Элиандо нет дома, — подтвердил Бейли, стараясь говорить ровным голосом, даже оказавшись лицом к лицу с этим человеком. Казалось, швейцар рассчитывал, что дело уладится наилучшим образом, фактический правитель государства просто поверит ему на слово и уйдет. Пейл улыбнулся, отчего продольные шрамы хищно растянулись, и вошел в холл. За ним последовал еще один незнакомец, облаченный в военную форму. Казалось, в доспехах он чувствовал себя весьма неуютно, словно черепаха в чужом панцире.

— Мы подождем его возвращения, — объявил Пейл. Его маленькие глазки скользнули по отделанному мрамором помещению, как будто прикидывая его стоимость. — В такое время он не может быть далеко от дома.

— Мы не ожидаем его возвращения сегодня вечером, — сообщил Бейли таким чопорным, официальным голосом, какого Кэтам у него почти никогда не слышал. Бейли взглянул на Даннела, который прикладывал немало усилий, чтобы просто ровно стоять. Со своего наблюдательного пункта мальчик видел, как напряглись мышцы на широких плечах Бейли. Кэтам знал, что Бейли был человеком долга за свою короткую жизнь мальчишка редко встречал таких людей. Они всегда делают то, что должны, поскольку иначе не могут жить в мире с собой. Кэтам подумал о том, как это глупо, поскольку сейчас подобная глупость может стоить Бейли жизни.

— И вы никак не сможете остаться и подождать, если в доме нет ни господина Элиандо, ни господина Каррельяна, — добавил Бейли.

Уголки губ Пейла приподнялись в улыбке, и клочки истерзанной плоти на его лице разъехались в разные стороны. Кэтаму показалось, что такое же выражение появляется на лице у жестокого ребенка, который собирается оторвать крылья у бабочки.

— А где господин Элиандо? — спросил генерал, и в голосе его послышалась неприкрытая угроза. Правая рука Пейла легла на рукоять меча, и он сделал шаг к швейцару.

— Не могу сказать, — не моргнув глазом ответил Бейли.

— Не можешь, — поинтересовался Пейл, — или не желаешь?

Его пальцы сжали обмотанную кожей рукоять меча. Кэтам поспешно шагнул из полутьмы, царившей под лестницей, в ярко освещенный холл.

— Я знаю, где он.

Все удивленно примолкли. Военные, похоже, вообще только что заметили мальчишку.

Генерал Пейл улыбался, откровенно развлекаясь.

— Похоже, в вашем доме завелись крысы, — тихо сообщил он Бейли, прежде чем обратить все свое внимание на Кэтама. Мальчик почувствовал, как под тяжелым взглядом Пейла что-то задрожало у него в позвоночнике. — И где же он может быть?

Кэтам пожал плечами, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее.

— Я могу показать вам. Не знаю, как объяснить. Я не умею читать названия улиц, — солгал он.

Генерал протянул руку вперед и положил ее на голову ребенка, но вовсе не для того, чтобы погладить. Он с силой сжал череп мальчишки, словно давал понять, что и это принадлежит ему.

— Ну, мой маленький почтовый голубь, пошли.

Когда генерал повернул его к двери, Кэтам заметил полоску кожи, которую обычно скрывал рукав мундира и увидеть ее мог разве что четвероногий. Создавалось впечатление, будто на запястье генерала поселился круглый, хищный, красный рот — недавний шрам, — и мальчику показалось, что дюймом выше есть еще одна такая же петля. «Странно», — подумал он. Кэтам слышал тьму историй об увечье генерала, но никто ни разу не говорил ни о чем, кроме лица. Неужели убийца вырезал круги и вокруг обеих рук министра войны? Генерал заметил, куда смотрит мальчик, и резко опустил манжет. Подушечка указательного пальца и большой палец были в красных пятнах, будто он красил одежду. Или чистил беттемовы орехи. Кэтам знал, что некоторые обитатели бедных кварталов жуют беттем ради ощущения легкого опьянения. А старуха иногда пользовалась ими для облегчения боли в суставах…