Опаляющая страсть

– Зачем ты это делаешь? – До него донесся голос Андерсона, который почти кричал, чтобы заглушить дождь. Гейб сразу понял, что он имел в виду.

– Это все к лучшему, – сказал он, спина его напряглась, в висках застучало.

– Для кого?

Махнув рукой, Гейб сурово стиснул зубы.

– Для всех. Она бы все равно уехала рано или поздно.

– Откуда ты знаешь?

– Она чуть не погибла здесь, Андерсон. – Сжигаемый яростью и страхом, Гейб набросился на друга. – И это было не в первый раз. Когда я подумал, что потерял ее…

– Так ты решил услать ее отсюда в наказание?

– В наказание? Нет. – Взгляд Гейба мог бы заставить Андерсона онеметь. – Это для ее блага.

– Гм. – Андерсон похлопал Гейба по плечу. – Ты выглядишь ужасно, она выглядит ужасно, и ты ждешь, что я куплюсь на это?

– Это моя жизнь, – напомнил Гейб. – Оставь меня в покое.

– Да делай что хочешь. И все же лучше приведи себя в порядок.

Гейб обернулся, натянуто улыбаясь.

– Зачем?

Андерсон пожал плечами.

– Никогда не знаешь, когда у тебя может появиться компания.

Гейб принял это как намек, что он может ждать появления Кристал. Подкрепление. Он подумал, знает ли Саммер, насколько преданные у нее друзья, но потом решил, что ему должно быть все равно.

Но это не Кристал постучала в его дверь часом позже.

Она подумала, что он выглядит именно так, как она себя чувствует. Измученным. Обессиленным. Она взглянула на папку, которую держала, тщательно оберегая от дождя, и улыбнулась.

– Здравствуй, Гейб.

Как будто в шоке, он стоял в дверях и смотрел на нее.

– Саммер…

– Могу я войти и не торчать под дождем?

Он автоматически отодвинулся.

Стряхнув с волос капли дождя, она протянула ему папку, как трофей.

– Это принадлежит тебе.

Не говоря ни слова, Гейб взял папку. Его рука дрожала.

– Что это? – спросил он хриплым от волнения голосом.

– Твой роман. Андерсон дал мне его прочесть.

Удивление, досада, потом страх промелькнули на его лице.

– Я убью его, – пробормотал он, повернувшись, чтобы положить папку на стол. – Ты подписала бумаги?

Она сделала шаг вперед и встала так близко, что ее дыхание коснулось его щеки. Гейб отступил на шаг, но она все-таки успела заметить проблеск волнения в его глазах.

– Может быть, да, а может, и нет.

Вспышка молнии осветила комнату, через пару секунд грянул гром. Близко.

– Чего ты хочешь?

Саммер только улыбалась, с каждой минутой ее взгляд становился все более открытым. Электрический разряд, такой же реальный, как гроза, бушующая снаружи, пробежал между ними. От мужчины к женщине, от женщины к мужчине.

– Тебя.

На мгновение на его лице отразились все чувства. Любовь боролась с гордостью, ярость со страхом. Потом выражение его лица стало безразличным. Очень тщательно безразличным.

Но этого было достаточно. Саммер знала.

Гейб отвернулся, его голова склонилась.

– Не надо, – пробормотал он. – Не делай этого. Собирай вещи и возвращайся в Хьюстон. – Его голос прозвучал глухо, устало.

Снова громыхнул гром, его грохот заглушил бешеный стук ее сердца.

– Пожалуйста, не отворачивайся от меня, Гейб. – Саммер протянула дрожащую руку и коснулась его плеча. Она почувствовала, как дрожь пробежала по его телу, словно молния по ночному небу, и это придало ей твердости. Она не ошиблась. – Я люблю тебя, Гейб Мартин. – Придвинувшись ближе, пока ее грудь не прижалась к его твердой спине, она обняла его. – Я люблю тебя.

Он задрожал. Дождь выбивал барабанную дробь по окнам. Она знала, что такая же жестокая буря бушует у него внутри.

– Саммер… – В его хриплом голосе была боль. Хотя он не повернулся, хотя он не смотрел на нее, она чувствовала, как под ее рукой бешено колотится его сердце.

Его широкое плечи вздымались в такт дыханию.

– Прекрати это безрассудство.

Поджав губы, Саммер опустила руки. Вздыхая, она подошла к столу, взяла папку и достала рукопись. Она быстро нашла нужную страницу и стала читать вслух:

– «Он хотел обнять ее, но знал, что должен отпустить ее. И тогда он снова будет один, как всегда был. Будет страдать от боли и одиночества и размышлять над вопросом, который мучил его с того самого момента, как он встретил ее, – зачем?»

У Гейба вырвался сдавленный стон. Наконец он повернулся, и от невыразимой муки в его темных глазах у Саммер навернулись слезы.

– Разве ты не понимаешь? Я должен тебя отпустить.

Она подумала, что ее сердце разобьется от страдания, которое она видела в его глазах.

– Почему?

– Потому что чем дольше ты остаешься, тем больше я буду тосковать по тебе, когда ты уедешь.

Покачав головой, Саммер улыбнулась ему, в ее улыбке отразилась вся любовь, которая переполняла ее сердце.

– Я никуда не уеду. Ни сейчас, ни потом.

– Ты могла погибнуть. Ты не должна быть здесь.

– Должна, – настаивала она. – Меня могла бы, к примеру, и в Хьюстоне сбить машина на каком-нибудь перекрестке. Смерть – это тот риск, который преследует нас всю жизнь.

Его лицо дрогнуло, но он не произнес ни слова. Она видела, что он борется с собой, одна часть его хочет верить, а другая, привыкшая к одиночеству, боится.

– Я здесь, чтобы остаться, Гейб. Ты больше никогда не будешь одинок.

– Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить, – прошептал он, не отрывая взгляда от ее лица. – Разве ты не знаешь, что будет со мной, что это вырвет сердце из моей груди, если я позволю себе любить тебя, а ты уедешь?

Саммер опустила голову и снова начала читать:

– «Она прикоснулась к его лицу дрожащими пальцами. – Любимый, – прошептала она, – без тебя для меня нет жизни. – Поверив наконец, что любовь, сияние которой он видел в ее глазах, была настоящей, он прижал ее к себе. Навсегда».

– Посмотри на меня, Гейб, – прошептала Саммер. – Посмотри на меня. В своем романе ты позволил своему герою поверить. Посмотри на меня и скажи, что ты видишь в моих глазах.

Он посмотрел, и она увидела в его взгляде удивление, доверие и потом радость. Как будто не в силах сдержаться, Гейб бросился к ней.

– О, Саммер.

Она шагнула ему навстречу.

– Я никогда не отпущу тебя, – предупредил он. – Я люблю тебя.

– Я знаю, – прошептала она ему в губы. – И обещаю остаться, до тех пор пока я нужна тебе.

Прежде чем поцеловать ее, он заглянул ей в глаза.

– Навсегда?

Она радостно рассмеялась и взяла дело в свои руки. Чуть отстранив свои губы от его рта, она выдохнула:

– Навсегда, любовь моя. Навсегда.