Опаляющая страсть

– Ты больше не вернешься? – тихо спросила Кристал.

– Нет.

– А что с твоей библиотекой?

Библиотека. Она почему-то забыла о ней.

– Я передаю тебе права на нее. Сделай, чтобы она работала, ради меня. Пожалуйста. Ты можешь присылать мне все счета. Я заплачу за все.

Кристал покачала головой.

– Я не верю в это. Какого черта тут произошло?

Саммер красноречиво молчала.

– Понятно. – Кристал вздохнула, по ее лицу было видно, что она ничего не поняла. – Ты собираешься сказать Гейбу?

Волна горя захлестнула ее. Саммер закрыла глаза.

– Ты не думаешь, что он имеет право знать? – настаивала Кристал.

– Он уже знает.

– Но мне ты не собираешься сказать почему?

– Боже, – простонала Саммер, закрыв лицо руками. – Если бы могла, я бы сказала.

Кристал дружески положила руку ей на плечо.

– Все-таки попробуй.

Медленно, с болью, Саммер покачала головой.

– Извини. Я не могу.

– Я думала, мы друзья.

– Мы и есть друзья. Именно поэтому я не могу.

Кристал нетерпеливо придвинулась.

– Позволь мне помочь тебе. Пожалуйста. Ради тебя. Ради Гейба.

Ради Гейба. Вот это шутка. Саммер молча покачала головой.

– У меня нет выбора, я должна уехать.

– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь большую ошибку.

Саммер удалось выдавить улыбку.

– Я понимаю, – сказала она.

В тот день Андерсон приехал после полудня. Саммер продолжала укладывать вещи, уверенная, что выплакала уже все слезы, а темные очки должны были скрыть покрасневшие глаза.

– Что это за глупости я тут услышал насчет отъезда? – Он упер руки в бока, его глаза, казалось, умоляли ее сказать, что это была шутка. Только шутка. Ну пожалуйста.

Блеск в его глазах померк, когда она открыла очередной чемодан.

– Это не шутка, – сказала Саммер. – Я возвращаюсь в Хьюстон.

Он присел на корточки рядом с ней.

– Не против объяснить мне почему?

Саммер посмотрела на него сквозь темные стекла очков и покачала головой.

– Не могу. Я уже прошла через это с Кристал.

– Да. – Он вздохнул и выпрямился. – Но Кристал не знает Гейба, как я знаю. Дай-ка я угадаю. Он сказал, что не любит тебя.

Так значит, весь мир знает? Онемев от страданий, Саммер нашла утешение в механическом укладывании вещей. Свернуть и положить в чемодан. Свернуть и положить в чемодан.

– И еще он сказал, что только использовал тебя, чтобы заставить тебя продать ранчо, так?

Чувствуя, что горячие слезы наполнили глаза, Саммер коротко кивнула.

– В яблочко.

– Это вранье. Он любит тебя.

Саммер хотела фыркнуть, а получился всхлип.

– Я не знаю, почему ты стараешься еще сильнее унизить меня, Андерсон, но перестань. Я подписала бумаги. – Она указала на картонную папку на кофейном столике. – Забери их. Он может перевести мне деньги, когда я буду знать, где устроюсь.

Вместо того чтобы взять папку, Андерсон поднял брошюру, которую она забыла убрать.

– «Как излечить разбитое сердце», – прочитал он. – Что-нибудь интересное?

Саммер молча отобрала у него книгу.

– Уходи, Андерсон. Мне жаль, что придется пропустить вашу свадьбу, ясно? Но не надо больше мучить меня. Передай бумаги Гейбу.

– Может быть, потом. – Андерсон внимательно посмотрел на нее. – Мне надо поехать домой и кое-что сделать. Ты будешь здесь, когда я вернусь?

Она широко раскинула руки.

– Мне нужно упаковать много вещей.

– Хорошо. – Взяв шляпу, он направился к двери. – Думаю, тебе будет очень интересно увидеть то, что я должен показать.

Саммер заметила, что он не взял папку. Она вдруг поняла, что ей все равно.

Глава 12

Меньше чем через двадцать минут шорох шин по гравию возвестил о возвращении Андерсона. Хотя она упаковала только половину своей одежды, у Саммер разболелась голова. Она встала, неловко потянулась, боль от ушибов была созвучна ее страдающему сердцу.

Андерсон держал под мышкой папку.

– Хочешь кофе? – спокойно предложила Саммер. – На кухне у меня есть свежеприготовленный.

– Конечно. – Он улыбаясь протянул ей папку.

Подозрительно глядя на него, Саммер отступила назад.

– Что это?

– Это рукопись Гейба. Его первый роман. Думаю, ты захочешь прочитать его.

Саммер недоверчиво покачала головой.

– Почему ты вообще думаешь, что я захочу хотя бы смотреть на то, что он написал?

Андерсон помотал своей лохматой головой.

– Дорогая моя, мы с тобой стали друзьями?

Она нерешительно кивнула.

– Конечно, но…

– Я помогал тебе с твоими лошадьми? Помогал здесь, на ранчо?

Саммер снова согласно кивнула.

– А я просил тебя о чем-нибудь до сегодняшнего дня?

– Нет, но…

– Возьми это. – Он сунул папку ей в руки. – Прочти. Прочти все. Ради меня. Когда закончишь, я гарантирую, ты не захочешь уезжать.

Заинтригованная вопреки своему желанию, Саммер приняла папку.

– Так как насчет кофе?

Андерсон уже открывал дверь.

– Я – пас, – сказал он на ходу. – Не сегодня. Мы обязательно выпьем по чашечке как-нибудь в другой раз.

Саммер не стала повторять, что скоро ее здесь не будет. Хотя оставалось еще несколько неупакованных коробок, книга Гейба манила ее. Она не понимала почему.

Она прочтет ее прежде, чем закончить сборы. В конце концов, она же обещала Андерсону. Налив себе дымящегося кофе, она устроилась за кухонным столом и начала читать.

Раздались завывания ветра, небо потемнело, когда Гейб пригнал последнюю отбившуюся от стада корову и направился к дому. Увидев вспышки молний над равнинами на востоке, Гейб, пришпорив Святого, послал его в галоп и молился, чтобы успеть до дождя.

Прислонившись к стойлу Святого, его ждал Андерсон.

– Ты выглядишь ужасно.

Гейб спрыгнул со Святого и похлопал лошадь по потному боку.

– Спасибо, – сухо произнес он, потирая покрасневшие глаза. – Я тоже раз тебя видеть.

Передав поводья одному из конюхов, чтобы тот мог поводить Святого и остудить его, Гейб потянулся и взглянул на часы.

– Как раз вовремя, – сказал он. Как будто в доказательство его слов грянул гром, прогрохотав эхом по каньонам. Поднявшийся сильный ветер свистел в каждой щелке в стенах сарая. Некоторые лошади забеспокоились – они чувствовали приближающийся дождь.

– Я сегодня видел Саммер. – Голос Андерсона был небрежным, слишком небрежным. Гейб сурово посмотрел на него, стараясь подавить боль, внезапно охватившую его при звуке ее имени.

– И?..

– Она собирала вещи. Готовилась к отъезду.

Гейб вздохнул так глубоко, что даже для него самого было неожиданно, и кивнул.

– Хорошо. Ты не знаешь, она подписала бумаги?

– Не знаю. Мне до этого нет дела.

– Андерсон, ты обязан понять. Она должна уехать.

– Почему? – Суровое выражение на грубом лице Андерсона заставило Гейба замолчать. Его друг, похоже, был готов начать драку.

Сглотнув, Гейб попытался объяснить:

– Если она останется, то убьется. Сначала корова, потом этот жеребец. Следующими могут быть гремучая змея или скорпион. Если с ней что-то случится, я не знаю, что буду делать.

– Мы все живем с этим риском.

– Но она не такая, как мы. – Он как будто вырывал из себя слова. – Она должна жить в городе. Там она будет в безопасности.

– Ты любишь ее?

Гейб отвел взгляд, надеясь, что Андерсон не заметил волнения в его глазах.

– Дело не в этом.

– Но ты ее любишь?

– Черт побери, Андерсон, оставь меня в покое. Я люблю ее достаточно для того, чтобы желать, чтобы она уехала.

«И сожалеть об этом весь остаток моей жизни». Гейб беспощадно отогнал эту мысль.

Глаза Андерсона сузились.

– Когда ты в последний раз спал?

У Гейба начал болеть затылок.

– Не знаю. Ответь на этот чертов вопрос: она подписала бумаги?

Наконец разразился мощный ливень, заглушив ответ Андерсона. На самом деле не важно, подписала ли она бумаги, решил Гейб, засунув руки в карманы и отвернувшись, чтобы смотреть на дождь. Приобретение Бар-Дабл-Эс стало для него бессмысленной победой. Саммер сделала ранчо своим. Никогда больше он не сможет войти в этот дом, не вспомнив о ней.