Чудес не бывает

— Уже, — успокоил друга поднимаясь.

— И куда ты?

— Рысаков отбирать.

— Ты ненормальный, — совсем скис Гарт. — Боз убьет тебя за них.

— Он хотел безопасности сыну — он ее получит. Его рысаки выносливы и быстры, а те клячи, что стоят в общей конюшне, годны лишь для сельских работ.

Отрезал мужчина и пошел на выход.

Гарт склонился над тарелкой с недоеденным рагу в смурных мыслях о будущем. Многое ему не нравилось, если не сказать — все.

Куда Боз Оррика втягивает? И этот мальчишка, откуда нарос и что до того Орри? Не спроста он им интересуется.

Фогин прищурился в сторону пажа и решил, что будет держать ухо востро, поглядывать, прослушивать. Оно лишним не бывает.

Кивнул сам себе и принялся доедать обед.

— А вот и мой дружок! — пихнув Ису, объявил Тори, глядя на появившегося в проходе мужчину с жесткими чертами лица и неприятным, пронзительным взглядом черных глаз. — Миррон мужик пробивной, с ним не пропадешь. Чуешь, малец? Нас держись, мы своих не бросаем. Ежли чего, не послужиться там у Лавсли или еще чего — пристроим, — благодушно прогудел мужчина, благосклонно поглядывая на мальчика.

И выгнул бровь, уставившись на Мирона. Тот еле заметно кивнул и чуть раздвинул блеклые тонкие губы в улыбке.

— О, разжились, гуляем, — вовсе обрадовался Тори и, подхватив мальчика, без разговоров потащил за собой к дружку.

Гарт с прищуром следил за ними, делая вид, что смакует не добродившее пиво.

Тори он знал — подлец, каких мало. А Миррон насколько слышал — на посылках у Боз по особым делам, в фаворе хитрец. И этот мутный мальчишка — ничего компания подбирается. Занятно.

Если Оррик возьмет их — будет дураком.

Исвильда не знала, как избавиться от навязчивого общества новых `друзей'. Тори был глуп непробиваемо, и хоть настырен как стая ос по осени, большой тревоги не вызывал, а вот Миррон — еще какую. Острый взгляд мужчины, казалось, блуждал без темы по окружающим и своим спутникам, но девушка могла поклясться, что ничего от того не ускользает и спроси сейчас, кого встретили, во что те были одеты и сколько кружек стояло на подносе пробегавшей мимо девчонки — тот ответил бы не задумываясь и не моргнув.

Мужчина не нравился ей все больше. Улыбка ассоциировалась с разинутой пастью змеи, взгляд с отточенным клинком, а снисходительное поддакивание болтовне Тори и панибрацкое отношение мальчику, с подталкиванием Исы к яме со скорпионами.

Спас ее Галиган, вовремя заметив, что ее куда-то уводят. Приказал вернуться и обнял за плечи, уставившись в глаза Миррона. Тот поклонился и усмехнувшись, пошел с Тори дальше, а Исвильда удивилась выражению лица Галиган, с каким он провожал этих двух воинов.

— Никогда больше не подходи к Миррону, — посоветовал Исе.

— Почему?

— Сама не поняла?

— Он нехороший человек, но бегать от него не стоит. Это вызовет подозрения. Он очень прозорлив.

— И подл как гремучая змея. Он любимец отца. Думать не хочу, какие преступления он совершает его руками. И жаль, что не дурак. Если поймет кто ты — тебе конец.

— Надеюсь, он не едет с нами.

— Едет. Миррон мой личный охранник, правда, я чаще думаю, что он мой тюремщик. Те, кто сторожит вход на мою половину — его люди. Куда бы я не поехал — они будут рядом.

— Орри это не понравится.

— Эх, сестренка, кто ж его спросит? Держись рядом со мной или с Орри. Хопер, — мужчина кивнул головой в сторону плечистого, высокого воина с рыжей бородой, занятого осмотром лошади. — Прекрасный человек, положиться на него можно. Гарт, понятно, друг Орри. Симон, Лебрент, — кивнул на двух о чем-то спорящих мужчин. — Тоже люди порядочные. Это те, в ком я абсолютно уверен. Остальные — кто, как и зачем. Сброд по большей части, верный моему отцу. Им что пить, что резать — одно. Как прибудем ко двору, я сам с Лавсли поговорю — он не откажет, пристроит тебя к себе, а там и Орри, глядишь…

— Добьется развода. Нет, Галиган, оставь меня у себя, рядом с Орри. Пока тот служит, буду служить и я. Надеюсь, мы подружимся, а потом, кто знает, может он не станет гневаться, узнав кто я.

— Он не терпит лгунов.

— А на свою жену вовсе не смотрел. Зато с меня глаз не сводит.

— Это-то и настораживает.

— Ты о чем?

— Странный интерес. Или он заподозрил что, или решил тебя в своих целях использовать.

— Как?

— Масса вариантов: передать через тебя прошение Лавсли, воздействовать на меня, выставить щитом. Да мало ли?

— Нет, Оррик не такой.

— Не идеализируй. Он мужчина, воин, и когда у такого появляется цель, остальное становиться неважным. Сейчас его цель развестись и заработать денег, поэтому он согласился на предложение отца. Уверен, тот был щедр на обещания. И ничем не рисковал, учитывая, что объявил твои поиски. Найдет, познакомишься с Анхельмом или получишь стрелу в спину.

— Речь идет о твоем отце, а ты совершенно спокойным тоном говоришь о нем, как о злодее.

— Так и есть. Ты была в нашем подвале? И не смогла бы — никого туда не пускают. Если не отдают палачу. Я как-то забрел пацаном… После мне стало ясно куда исчезают мои лекари и масса других людей. Но отец не знает, что я это знаю.

Опасно, — поняла Исвильда.

— Как ты жил? — вздохнула, сочувствуя. И чему удивляться, что Галиган был на грани безумия? Жить в родном доме как в заточении, быть причиной смерти других людей и пешкой в руках родного отца. Не каждый выдержит.

— Все позади. Больше я сюда не вернусь, — заявил мужчина твердо. — Если не хочешь переждать у Лавсли, останешься со мной и Даниэллой. И с Орриком. После свадьбы я смогу противостоять отцу.

— Возьми Орри в друзья, он поможет.

— Мы мало общались и сдается мне, он меня не жалует.

— Почему? Должна быть причина ваших натянутых отношений.

— Отец. Чую и здесь без него не обошлось. Мы с детства жили обособленно, любые контакты обрывались и что такое дружба, я не знал.

— Это исправимо.

— Уже, — заулыбался ей Галиган. — Не знаю, как Бога благодарить, что он послал мне тебя.

Ивсильда скорчила смешную рожицу:

— Вы о той страшной старухе, милорд?

Оба беспечно рассмеялись, чем привлекли внимание спорящего с конюхом Оррика. Тот повернулся на звук и нехорошо посмотрел на пару. Постоял и двинулся к ним.

Исвильда насторожилась, а Галиган убрал руку с ее плеча, сообразив, что брат придумал себе.

— Брысь! — приказал Орри мальчику и как только тот ушел, раздраженно уставился на брата. — Кто он тебе?

— Ты о чем, Орри? — с хитрой улыбкой спросил Галиган, довольно щурясь на него. Нравилось ему состояние брата, которое иначе, чем ревностью он назвать не мог. Иволга, девочка глупенькая не поняла, что Орри, похоже, уже по уши в ней увяз. И не иначе это любовь, учитывая, что они и суток незнакомы. Та фальшивая репетиция женитьбы не в счет.

— Оставь мальчишку в покое, Галиган. Забавляйся с кем-нибудь другим.

С лица Даган сползла улыбка — подтекст был слишком прозрачен. И оскорбителен.

Галиган думал, что ответить и сделал выпад, считая, что иначе Орри за оскорбление не отплатить. Однако тот легко перехватил брата и, развернув его, зажал горло в сгибе руки, заломив ему руку за спину.

— Не стоит идти против меня Галиган. Ты мой брат, но я могу забыть о том, если ты тронешь мальчика. Ты запомнил?

— Ублюдок! — вне себя от злости и осознания собственной слабости, выплюнул Галиган.

— Не секрет. Как и твои наклонности.

Гнев схлынул, под охлаждающими разум словами Орри: что он выдумал? С чего он счел его любителем юных пажей?

— Что за вздор пришел тебе в голову, Орри?

Тот выпустил брата, видя, что сопротивляться он не думает и повторять попытку въехать кулаком в зубы тоже.

— Ты меня понял. И брось задаривать мальчишку.

— Да о чем ты мне толкуешь?!

— Ты знаешь, о чем.

— А-а, — улыбнулся опять Галиган, оглядев брата с ехидным прищуром: я верну тебе оскорбление. — Сам на него запал?