Чудес не бывает

Гарт в темноту справа рукой указал:

— Видишь еле заметный огонек? По-моему кто-то уже нашел приличное место для стоянки. Присоединимся?

— Кто бы это мог быть? — удивился Даган.

— Вряд ли разбойники.

Орри согласился: разжигать костер в лесу ночью, чтобы привлекать к себе внимание будет либо очень смелый, либо глупый человек. Разбойники же свое логово охраняют и были бы это они, Гарт и Орри уже бы познакомились с ними.

Даган направил коня в сторону костра.

Друзья замерли, разглядывая в отсвете костра лицо молоденького несмышленыша, что мало развел огонь так еще и заснул.

Орри спрыгнул с коня, стараясь не шуметь, привязал его у сосны и присел над закутанным в добротный плащ мальчишкой, что в беззаботности своей мог лишиться головы, случись другим прийти на свет огня.

— Молодой еще, беспечный, — шепотом заметил Гарт, оправдывая мальца.

— Злым людям все равно на прожитые годы, — так же шепотом парировал Орри, не спуская взгляда с нежной кожи ребенка. Если б не короткие волосы, припачканная сажей щека и сапожки, выглядывающие из-под края плаща, он бы подумал, что перед ним девушка, причем очень напоминающая одну особу из его прошлой жизни.

— Прихорошенький какой. От девиц, наверное, отбоя нет, — хмыкнул Гарт, подкидывая в костер валежник.

Орри же думал совсем о другом разглядывая мальчика:

— Чего он один здесь делает? Гонец?

— Разбуди, узнай.

— Жалко, спит сладко. Ладно, — поднялся. — Нам тоже поспать не мешает.

Однако не спалось. То ли мысли заснуть не давали, то ли прохлада, пробирающая до костей, то ли предчувствие тяжелого разговора с отцом, а может мальчишка, разбередивший память.

Гарт давно спал и ворочался во сне, похрапывал. Мальчик тихо сопел и даже не шевелился, словно примерз к одному месту, а Даган все лежал и смотрел на звезды, что виднелись сквозь кроны деревьев.

Еще в детстве он заметил, что только небо дарит ему успокоение и уверенность в собственных силах. Любые печали, самые тяжелые беды и неприятности отступали перед его глубиной и бескрайностью, чистотой и нежностью, что не встретить в чистом виде на земле.

Может затем оно и лежит над головой человека, чтоб тот хоть иногда вспоминал о высоте чистоты, что не спустится на грешную землю, но может быть достигнута в конце земного пути? Ведь говорят же священники, что все люди уходят на небо. Но как не хочется и там встречаться с Боз Даган и другими, которые по мнению Орри заработали ни хрусталь небес, а черноту подземных пещер.

Но ему ли судить о том?

Что он сам заработал — небо или подземелье? Сколько раз мечты увлекали его вверх, и сколько раз опускали на землю в обыденные дела, ставя крест на любых чаяньях?

Сколько мертвецов на его душе? Сколько нелицеприятных поступков? И где гарантия, что не будет еще одного, учитывая, что его опять вызвал Боз?

Даган перевернулся на бок, положил руки под голову и закрыл глаза, приказывая себе спать.

Разбудил его шорох, и чувство что кто-то на него смотрят. Воинские привычки сколько бы их не затеняли заурядные дела и мирная жизнь, никуда не уходят, они лишь засыпают, чтоб проснуться в нужный момент, напоминая хозяину — рано расслабился, и подгоняя — хочешь жить? Борись, действуй.

Инстинкт сработал сам собой — Орри еще не открыл глаза, а мышцы уже напряглись, рука крепко сжала кинжал, положенный рядом с вечера.

Мужчина резко сел и уставился на охотника тревожить чужой сон, предупреждающе держа оружие наготове. Но противника не нашлось и нападать никто не собирался — на Орри испуганно таращился малец, пытаясь видно сообразить, что он сделал плохого сеньору?

Наверное, Орри выглядел устрашающе, потому что парень испугался не на шутку и даже когда мужчина спрятал кинжал и мирно представился, тот все таращился на него и молчал.

Дурачок какой, — качнул головой Орри, разглядывая мальца: богатая одежда, знатный кинжал на поясе. Парень явно из богатой семьи или служит богатому господину, но надо же быть таким беспечным, чтоб приглашать к костру любого страждущего и выставлять на обозрение свой достаток?

— Спасибо за приглашение, — кивнул ему.

— Кк-акое?… — хлопнул ресницами мальчик.

— Ты костер разжег, предлагая разбойникам свой дорогой кинжал или приглашая нас, чтобы не мучались в темноте?

Мальчик замотал головой ничего не понимая, покосился на Гарта. Тот начал потирать глаза, зевая ото сна, но уже проснулся.

— Неужели тебя не учили, что жечь огонь в лесу опасно? — спросил Орри поднимаясь. Светало, и пора было двигаться к замку.

— Х-холодно было.

— Да, ночи в наших местах довольно прохладны. Но в следующий раз, выбирая меж своей головой и возможностью немного замерзнуть, уповай не только на Мадонну, но и на себя. Ты чей? Какая надобность заставила тебя в лесу ночевать?

— Я…И..Исай.

— Исай? — покосился на него Орри. Что за имя?

— Исай Губерт, паж его высочества герцога Филиппа Лавсли.

— О-о! Слуга какого высокородного господина забрел в наши края! — улыбнулся Гарт. — Я тоже слуга, но по доброй воле, этого вот господина, — кивнул на Орри, поднимаясь. — И я точно знаю, зачем еду и почему ночую в лесу, и спина моя прикрыта другом, а вы молодой человек, об этом не думали?

— Н-н-нет.

Орри лишь вздохнул, умиляясь недальновидности и беспечности подрастающего поколения

— Чему же вас учит ваш господин, сэр Губерт?

— Кстати я знавал одного Губерта. Шалуном его прозвали. Отменный был вояка, но наивный как дитя — открыл свою спину врагу, уверенный, что раз сам сражается по чести, то и с ним тем же способом обходиться станут. Как же! Пал в битве под Иерусалимом. Не ваш отец? — спросил Гарт.

— Нет, — нахмурился парень. — Я прекрасно знаю, что поступил необдуманно, но врагов у меня нет, и разбойников здесь тоже невидно. А добрые люди… вы ведь добрые люди? Не страшны.

— Малыш, доброта понятие относительное, — снисходительно заметил Орри, отвязывая коня от ствола.

— Так что же вы здесь делаете, мессир Губерт? — решил узнать Гарт.

Мальчик молчал, разглядывая Даган. Он словно гипнотизировал его.

Фогин помахал перед его лицом рукой, но не добился никакой-то реакции и, пожав плечами, пошел к своей лошади, кинув на ходу другу:

— Смотри, как бы твоя бредовая идея не получила осуществления в жизни.

— Ты о чем? — озадачился Орри и получил многозначительный взгляд и кивок в сторону мальчика:

— Смотрит на тебя, как влюбленная девчонка, — пояснил тихо, чтобы не оскорбить ненароком пажа. Орри зыркнул на Исайя, вскочил в седло, но уезжать не спешил — в голову закралась мысль: почему нет? Почему правда не использовать мальчишку в своих целях, выставив перед отцом как своего… Тьфу!

И постучал пальцем по лбу, глянув на ухмыляющегося Гарта.

— Твоя мысль, — хохотнул тот. Направил лошадь в сторону друга и шепнул, качнувшись к уху. — Я слышал, таких при дворе много. Развращают по малолетству, а потом…

Орри брезгливо поморщившись, отодвинул Гарта от себя и покосился на мальчика. Тот казался расстроенным и подавленным.

— Мы уезжаем, спасибо за ночлег.

Иса кивнул, отводя взгляд.

— Странный малый, — направил свою лошадь прочь Гарт.

— Несмышленыш, — заступился за него Орри, присоединяясь к другу.

— С какой радости ты его оправдываешь? Понравился?

— Знаю, каково быть пажом или оруженосцем знатного человека. За ними совсем не смотрят, но каждый норовит обидеть.

— Лучше б чему-нибудь научили.

— Сами учатся. Приходится. Особенно когда господин богат и знатен как Лавсли. Таких дурачков больше десятка набирается и каждый друг перед другом бахвалится, козни строит, задирается. Тут поневоле драться научишься, как ненавидеть и дружить.

— Да уж. Но этому малышу с дружбой не повезло — один. Кстати, он так и не сказал, что здесь делает.

— Может это великая тайна его господина? — Орри обернулся и заметил одинокую фигурку, двигающуюся за ними. — Похоже, он направляется в Даган.