Страница 3 из 13
Кондиционер в селимовой машине не работал, да и зачем бедуину столь бесполезная игрушка? Поэтому к моменту, когда «исузу» денежного курьера вынырнула из ущелья, Берл успел основательно прожариться в кабине. Збейди неторопливо въехал на перекресток, скользнул безразличным взглядом по истекающему потом нехарактерному «бедуину» и повернул в поселок. Подождав с десяток секунд, Берл двинулся следом.
На единственной даабской площади по-прежнему кучковались таксисты, поджидая клиентов. Збейди остановился там же, вышел из машины, потянулся, разминая кости после долгой дороги. Берл лезть в гущу не стал, притулился в тенечке неподалеку, оберегая себя от солнца и от излишних осложнений: селимов тендер на площади наверняка многие бы узнали.
Семьями, компаниями, в одиночку туристы подтягивались к стоянке, лениво торговались, переходя от машины к машине. Такса была известна всем и, как правило, не менялась, но торговля входила в местный ритуал в качестве непременного этапа любой сделки или знакомства — что-то вроде рукопожатия. Никто, как всегда, никуда не торопился. Солнца, моря, гор и душевного равновесия здесь хватало на всех. На этом безмятежном фоне резко выделялся, пожалуй, только один белобрысый парень, лет двадцати, нервно топчущийся без дела на самом солнцепеке. Он явно кого-то поджидал. Из большой спортивной сумки, небрежно брошенной на залитый маслом асфальт, торчали не уместившиеся целиком внутри ласты. На спине у парня висел кожаный рюкзачок, по всем признакам, достаточно тяжелый. Подходивших предложить свои услуги бедуинов белобрысый встречал с несколько неестественной заинтересованностью, которая, впрочем, немедленно рассеивалась, стоило им обменяться несколькими словами.
Берл ухмыльнулся и посмотрел на Збейди. Тот спокойно покуривал около своего тендера, поглядывал по сторонам, особо внимательно ощупывал взглядом белобрысого, но подходить не торопился.
«Конспиратор… — насмешливо подумал Берл. — Этого белобрысого неврастеника видно из самого Шарм-аш-Шейха. Что у них там, никого получше не нашлось?»
Збейди затоптал сигарету и неторопливо двинулся к парню.
— Эй, ты свободен?
Берл вздрогнул от неожиданности и повернулся. С противоположной стороны кабины, просунув в окошко выбеленную солнцем голову, на него взирала умопомрачительная блондинка в ситцевой распашонке, скупо застегнутой ровно на одну пуговицу. Он сразу узнал ее — та самая, давешняя, курившая кальян у входа в сувенирную лавку, освещая улицу своей медленной улыбкой.
— Э-э… — протянул он, маскируя свое замешательство затруднениями в английском. — Привез клиента. Утром из Табы. Я не отсюда.
Девица рассмеялась: — Мы тоже не отсюда. Нас четверо. Сорок фунтов. Идет?
— Куда? — осторожно спросил Берл, косясь в сторону площади. Збейди и белобрысый уже шли в сторону «исузу».
— Куда, куда… надо же, какой нерешительный попался, — удивилась блондинка. — Куда поедем, наркоманки?
Она обернулась к трем сонным девицам, молча подпирающим забор в двух шагах от машины. Одна из них непонимающе моргнула и равнодушно дернула ртом. Две остальные не отреагировали никак.
— А черт его знает куда, — весело сказала блондинка, возвращаясь к Берлу и наклоняясь совсем низко, отчего распашонка распахнулась еще больше, демонстрируя обе груди одновременно. — Тут везде хорошо. Разве нет, мужчина?
Она повела плечами движением цыганской танцовщицы.
«Хорошо-то хорошо… — подумал Берл. — Жаль, что не ко времени…»
Збейди и парень сели в машину. Пора было отшивать непрошенных клиенток.
— О! Идея! — воскликнула девушка, торжествующе прищелкнув языком. — Пусть судьба решает. И за нас и за тебя. Езжай следом за первой же машиной… хоть за той «исузу». Куда они, туда и мы.
— Шестьдесят, — сказал Берл.
— Сдано! — Она повернулась к своим товаркам и махнула рукой. — Эй, подружки! Полезайте в кузов! Да не забудьте шмотки!
Между собой девушки говорили на немецком.
«Исузу», переваливаясь на выбоинах, выбралась на шоссе и повернула направо. — Ну-у… — разочарованно протянула блондинка. — Вот тебе и судьба — никакой оригинальности. В той стороне только Голубая Дыра. Повезло тебе, парень.
Она свободно устроилась на пассажирском сиденье, закинув на приборный щиток обе загорелые ноги в шлепанцах. Берл молчал, не поддерживая разговор. Ему стоило немалого труда корежить свой английский тяжелым арабским акцентом. Голубая Дыра располагается совсем недалеко от Дааба — бездонная коралловая яма метров двести в диаметре, одна из главных синайских достопримечательностей. Около Дыры всегда полно народу. Она, как магнитом, притягивает к себе и начинающих аквалангистов, и чайников, вооруженных одной лишь маской и дыхательной трубкой, и глубоководных ныряльщиков, мечтающих добраться до никем еще не покоренных глубин. Эти-то, глубоководные, и гибнут здесь не реже нескольких раз в год. Обычный восторг, внушаемый даабским земным и подводным раем, на больших глубинах подкрепляется азотным опьянением, и ныряльщики просто остаются там, счастливые последним, зато безграничным счастьем.
Берл не любил это место. Где-то там, в коралловых гротах на относительно небольшой шестидесятиметровой глубине остался его армейский приятель Эли Лис. Теперь его имя было нацарапано среди десятков других на импровизированных мемориальных досках, раскиданных между духанами с колой и мороженым.
Блондинка рядом вкусно зевнула с подвыванием и потягиванием. Распашонка при этом слетела с последней пуговицы и груди радостно вывалились наружу. Берл вильнул, наскочив колесом на камень.
Вредная девица захихикала: — Пардон, мужчина. Не хотела тебя шокировать. Давай познакомимся, что ли? Меня зовут Клара, я из Дортмунда. Знаешь, где это?
Берл мрачно помотал головой из стороны в сторону. Грунтовая дорога, извивающаяся между горами и морем, и так была непростой, а тут еще эта дура в распашонке… Зря он, наверное, взял с собой эту прикольную команду. Хотя, с другой стороны, с тремя девицами в кузове и одной в кабине его «тойота» не вызывает никаких подозрений. Обычное такси, везущее обычных клиентов по обычному маршруту. «Исузу» неторопливо переваливалась впереди с камня на камень.
— Германия, — сказала Клара. — Слышал о Германии? Тоже нет? Ну ты даешь… хотя, это не главное. Мы любим мужчин не за знание географии… — Она расхохоталась собственной шутке. — А в кузове та, которая рыжая, это Фанни, моя подружка. А как двух других обкуренных шлюх зовут, я без понятия. Мы их вчера с Фанькой на берегу подобрали. Откуда-то из Швеции. Знаешь, где Швеция?
Берл мстительно кивнул. Они проехали под узкой скальной аркой, сопровождаемой крутым поворотом, причем непривычный к подобной автомобильной эквилибристике Берл едва не опрокинул тендер в море. Он ожидал услышать визг из кузова, но даже это приключение не вывело его пассажирок из счастливого состояния наркотической безмятежности. Сразу после арки перед ними открылась широкая дуга бухты, тростниковые навесы с набросанными под них подушками, люди, машины, груды аквалангов… и в десяти метрах от берега — ярко-синее, почти круглое пятно, Голубая Дыра.
Берл остановил свой тендер вплотную к «исузу». Девицы выпрыгнули из кузова, вышел и он. Збейди и белобрысый прощались в шаге от него.
— Ну, хорошо тебе отдохнуть, — говорил Збейди, протягивая руку. — Ты где остановился?
— Отель «Ренессанс», — отвечал белобрысый. — Двести пятый номер.
Сумку он держал в руке. Кожаный рюкзачок остался в тендере.
«Боже… — подумал Берл, помогая Кларе выбраться из кабины. — Где они такого идиота раздобыли? Скорее всего, просто одноразовый мальчик. Соблазнили бесплатной поездкой, а теперь…»
— Бай! — Клара потрепала его по щеке. — Подваливай часикам к трем, географ!
Как же, разбежалась… Пора было приниматься за дело. Он вынул из кабины пластиковую бутылку с водой и выронил, да так неловко, что она выскользнула из рук и покатилась под збейдовский тендер. Берл полез под машину, по дороге припоминая все известные ему арабские ругательства. Набралось много. Когда он распрямился, белобрысый уже ушел, а Збейди стоял прямо над ним.