Прогулка в бездну

Она, конечно, кивает. Но у меня есть все основания считать, что она даже не слышала моих слов: ее глаза подернуты дымкой тревоги, а губы кривятся, сдерживая, то ли стон, то ли всхлип.

И я перевожу взгляд на своего друга, даже не удивляясь тому, что вижу на его лице — полное удовлетворение происходящим. И абсолютную уверенность в том, что с оставляемыми нами проблемами Сашка справится играючи. Хотя, с этим его мнением я готов безоговорочно согласиться: старший сын Леры в свои довольно молодые, по нашим меркам, годы уже мало в чем уступает главному специалисту по интригам. Которым Лорд не является официально лишь потому, что у Элильяра для этого есть, кроме способностей еще и достаточно власти, которая и позволяет ему возглавлять этот список.

— Гадриэль. — И я взглядом указываю ему на свою жену; черные ресницы взлетают вверх, а в глубине глаз…. Искренняя обида на то, что я позволяю себе напомнить ему его место и роль в этом мероприятии.

И, хотя, обычно его выходки дают мне возможность чувствовать себя более уверенно, сейчас они не вызывают ничего, кроме легкой досады. И это несмотря на то, что у меня нет причин сомневаться в его собранности и твердо знать: ничто из происходящего вокруг не ускользнет от его внимательного взора.

— Выходим. — Я даю отмашку и оба двуипостасных исчезают в тумане. Следом, внешне расслабленно, но не убирая рук с рукоятей клинков, готовится нырнуть в проход Валиэль.

А мне на плечо… Я оборачиваюсь резче, чем мне того бы хотелось. Но чувства, что я испытываю, хоть и с большим трудом, дают себя укротить.

— За детей не беспокойся. И…. — Если бы я мог в это поверить, то назвал бы то, что увидел — беспокойством. Но…. Трудно доверять, запутавшись в чужих интригах. Даже если и предполагаешь, что это делается в твоих интересах. Не знаю, как я буду править, но если мне все-таки доведется занять уготованное мне по праву рождения место, с собственным сыном я не позволю себе поступить так… — Я хочу, чтобы вы вернулись.

Я не сбрасываю его руку со своего плеча. Я ни насмешкой, ни единым словом не даю себе возможности выразить свое отношение к его словам, до боли стиснув зубы. Лишь, молча, киваю, продолжая прятать свой взгляд под опущенными ресницами.

Надеюсь, нам еще доведется обсудить это. В более приемлемой для этого обстановке.

Спина Леры исчезает в мареве провала и я устремляюсь за ней, радуясь тому, что не я, а Риган замыкает цепочку.

Терпения для того, чтобы и далее удерживать себя от ехидной реплики у меня уже больше нет.

Мы вываливаемся из портала не на кромке леса, как рассчитывали, а уже далеко в чаще. Все-таки, не имея точных координат или точки привязки, трудно протянуть нить перехода на таком расстоянии.

Оба оборотня, скинув вещи и перекинувшись, по расширяющейся спирали, не выпуская друг друга из вида, проверяют окрестности. Лера в легком трансе и я успеваю ощутить, как расходится волнами ее заклинание поиска. Все остальные насторожены и не убирают рук с клинков. Кроме Черной Жрицы. Но скорость, с которой она выхватывает оружие из ножен, позволяет ей внешне выглядеть беззаботной.

— Нечисти нет. Магов или следов их присутствия в непосредственной близости тоже. — Лера скидывает оцепенение и оборачивается ко мне. В ее глазах все еще отсвечивает тоска, но уже нет той безысходности. Похоже, самое тяжелое позади и это не может меня не радовать — я тоже очень люблю наших детей, но отношусь к вынужденной разлуке с ними более спокойно.

Хаиде, трансформируясь прямо в прыжке и перекатившись через спину, встает рядом со мной. Позер.

— Мы вышли чуть севернее, чем планировали.

Я достаю свернутую в свиток карту и разворачиваю ее на земле, опустившись на колено.

— Где-то здесь. — И показывает заостренным ногтем точку, где мы, по его мнению, находимся.

— Именно. Я ощутил запах воды меньше чем в переходе отсюда. — Тарлас присел рядом и провел пальцем по предлагаемому им маршруту, выводящему как раз к той реке, вдоль которой мы и собирались продвигаться к намеченной цели.

— Хорошо. Первый привал там и сделаем. А на ночь остановимся здесь. — Водная гладь в том месте, что мне приглянулось, распадется на две протоки, образуя в центре небольшой остров. И если мы туда переберемся…. Ночевка обещает быть относительно спокойной.

И мы трогаемся в путь, который может оказаться совсем не таким, как мы его представляли. Тем более что цели, ведущие нас вперед, при ближайшем рассмотрении оказываются совершенно разными, для нашей разношерстной компании. И мне становится все труднее судить о том, чья же является наиболее важной, чтобы ради нее стоило рисковать своей жизнью.

Не знаю, радоваться этому или нет, но моя семейная жизнь вытащила на белый свет совершенного иного Олейора. Для которого само понятие жизни стало очень желанным.

Ночевка, также как до этого короткий отдых, прошли именно так, как я не ожидал — надеялся: тихо и без особых тревог. Несколько раз оборотни чувствовали крупного зверя, но те не проявляли к нам интереса, а мы, в свою очередь, не торопились использовать их в качестве собственной пищи. Запасов, которые мы взяли с собой, было еще предостаточно. Тем более что уже ближе к вечеру, Гадриэль со светлоэльфийским принцем соревнуясь в остроте зрения и твердости руки, поохотились на совершенно непуганую дичь. Так что, ознаменовавшись плотным ужином, наш привал плавно перетек в глубокий сон. На том самом островке, что мы и присмотрели и добраться до которого оказалось значительно проще, чем я предполагал: лето стояло довольно жаркое и вода стояла низко.

Второй день нашего похода тоже прошел без особых приключений.

Короткая, неожиданная, но способная закончиться драматически, встреча с семейством сарусов, стала одним из самых ярких его событий. Серебристый мех этого зверя, что на ощупь мягче пуха и служит украшением самых богатых домов, не исключая и гостиную моего отца, произвел, в свое время, на Леру неизгладимое впечатление, которое еще более упрочили рассказы о доблести и храбрости этого, на вид весьма миролюбивого зверька. Так что, когда Валиэль изъявил желание подарить ей шкуру самца в качестве трофея, она долго гонялась за нашим светленьким между деревьями, угрожая немедленно освободить его от клятвы и отправить домой, под пригляд старшему брату. Оглашая при этом округу звонким смехом.

Пусть радуется, что сам при этом трофеем не стал. Нам с Гадриэлем долго пришлось уговаривать ее не лишать младшего принца его изумительной шевелюры, которой она собралась украсить рукоять своего меча, взамен предложенной ее должником картины: она, полулежа на искрящейся отблесками огня из растопленного камина, мерцающей шкуре. Обещая при этом все, что только пожелает ее душа. В рамках, естественно, того разумного, что диктовалось статусом каждого из нас. Правда, если моему другу удавалось выразить это ясно и конкретно, то я, все больше строил глазки и шевелил бровями, делая глубокомысленные намеки, которые она весьма достоверно не понимала, вызывая у окружающих едва ли не истерику.

А вот вторая ночь…. Могла стать для многих из нас последней.

И виной тому стала наша беспечность. Моя беспечность.

А ведь Лера, еще только солнце начало клониться к вечеру, зябко передернув плечами, посетовала на то, что не может отделаться от ощущения: за нами следят.

Вот только… Ни у кого больше такого чувства не возникало, да и поисковые заклинания возвращались, не давая повода для беспокойства.

На этом мы и успокоились, разбив лагерь у разрушенных стен старой крепости. Что, похоже, стояла как дальний форпост того княжества, к одному из городов которого мы и держали свой путь.

Оборотни, перекинувшись в звериную ипостась, улеглись в разных концах стоянки. Рамон на довольно большом удалении раскидал ловушки, а Лера, на всякий, как она говорит, случай, еще раз раскинула паутину поисковика. И вновь, хоть и не заметила после ее свертки ничего подозрительного, продолжала вглядываться с напряжением вдаль. И нет бы мне поверить своему опыту, который настойчиво твердил: моя жена на пустом месте паниковать не начнет, если это, конечно, не касается наших детей.