Страница 15 из 112
— Катарина, немедленно открой дверь!
Кэти вскочила с кровати и бросилась к двери, с перепугу руки ее дрожали, и ключ никак не хотел поворачиваться в замочной скважине.
— Ты хочешь, чтоб я приказал выломать дверь? — загремел голос отца.
И тут ключ, наконец, повернулся, и Кэти распахнула дверь. Отец вошел, захлопнул за собой дверь, запер ее, а ключ положил к себе в карман. После чего стремительно шагнул к Кэти и, схватив за подборок, запрокинул ей голову, вынуждая смотреть прямо ему в глаза.
— Это правда, что ты вытолкнула Луизу в окно?
— Отец… — у Кэти от волнения и страха перехватывало дыхание, — я не хотела… я лишь оттолкнула ее… я не думала, что она упадет…
— Значит, не хотела… Допустим. А что ты хотела?
— Только чтобы она не цеплялась за меня… Она схватила меня за плечи.
— Она ударила или оскорбила тебя?
— Нет.
— Тогда почему ты так прореагировала на то, что она взяла тебя за плечи?
Кэти подавленно молчала, понимая, что если сейчас расскажет причину, по которой поссорилась с сестрой, отец разозлится еще сильнее.
— Значит, маленькая девочка, твоя сестра между прочим, берет или как ты выразилась «хватает» тебя за плечи и цепляется за тебя, и это раздражает тебя столь сильно, что ты толкаешь ее прямо в окно, совершенно не осознавая к чему это приведет… Так? — не дождавшись ее ответа, мрачно продолжил герцог.
Кэти молчала.
— Я спрашиваю: так или не так? — яростно проговорил Алекс Тревор и, отпустив подбородок дочери, с силой схватил за плечи и тряхнул, — Ты что не намерена мне отвечать?
Кэти вся сжалась и со страхом посмотрела на отца. Таким она его никогда раньше не видела. Поэтому когда он чуть разжал руки, тут же молча, отстранилась от него.
Лицо герцога исказилось гневом:
— Зря ты так со мной… — хрипло проговорил он.
— Отец, простите! Прошу Вас, — прошептала Кэти, испуганно отступая еще дальше к стене.
— Ты считаешь, я и дальше должен терпеть твои выходки, надеясь, что ни одна из них не закончится трагически? Так вот — этого не будет! — он шагнул к ней и, жестко схватив за шею одной рукой, пригнул ей голову, заставляя склониться.
Кэти заплакала, потом закричала: "пожалуйста, не надо" и постаралась вырваться, но вырваться из твердого захвата отца ей не удалось.
В это время дверь дернулась, и из-за нее раздался властный голос герцогини:
— Милорд, немедленно откройте дверь! Слышите? Сейчас же!
Однако герцог не обратил на это никакого внимания. Он лишь сильнее сжал шею дочери и, размахнувшись, с силой ударил ее, а потом еще и еще. Кэти кричала, захлебываясь в слезах.
В это время дверь распахнулась, и в комнату ворвалась герцогиня. Бросившись к ним, она перехватила руку герцога:
— Если Вы сейчас же не прекратите, ее бить, то бить Вы будете уже меня!
Герцог тут же отпустил Кэти, и та, рыдая, повалилась на пол. Герцогиня склонилась над ней, пытаясь помочь, но повернувшись, Кэти зло оттолкнула ее:
— Ненавижу! Это все из-за тебя!
— Из-за меня? — герцогиня удивленно отстранилась.
— Что? — взревел герцог, вновь пытаясь схватить дочь, но герцогиня снова перехватила его руку.
— Милорд, не трогайте ее. Девочка перенервничала, она сейчас успокоится, мы спокойно поговорим и все выясним. Она абсолютно не заслужила такого обращения с Вашей стороны.
— Это она не заслужила?
— Прекратите! Вы не посмеете больше ее и пальцем коснуться! Слышите? — герцогиня встала напротив супруга и предостерегающе вытянула вперед руку.
— Алина… моя дочь стала неуправляема… она не может ни достойно вести себя, ни осознавать, к чему могут привести ее необдуманные действия. Если сейчас же не положить этому конец все будет только хуже.
— Возможно. Но то, что Вы делаете, это — не выход! Позвольте мне поговорить с леди Катариной, и я уверена, мы с ней найдем, как общий язык, так и выход из создавшейся ситуации…
— Нет! Я не позволю Вам вмешиваться в процесс воспитания моих дочерей, — герцог произнес это с такой злобой, что Кэти, так и не поднявшаяся с пола, испуганно сжалась, ожидая, что отец вновь продолжит прерванное наказание.
— Хорошо, — голос герцогини зазвучал как-то отстраненно, — я понимаю Ваше желание, оградить Ваших дочерей от общения со мной… и я подчинюсь, и не буду настаивать. Но и Вы, пойдете навстречу моим желаниям и прямо сейчас пообещаете мне, что больше не будете ее бить.
— Миледи… моя дочь не стала убийцей лишь по счастливой случайности… и Вы хотите, чтоб ей это сошло с рук?
— Герцог, Вы не видите очевидное… Вам застилают глаза собственные проблемы и амбиции. Все что случилось, произошло только по одной причине: Вашим дочерям недостает Вашего внимания и Вашей любви. И Катарине, как мне кажется, в первую очередь…
— Герцогиня, Вам не кажется, что, во-первых, я сам лучше разберусь, чего недостает моим дочерям, а во-вторых, обсуждать такие вопросы при одной из них, по меньшей мере, некорректно? — в голосе герцога послышался нескрываемый напор.
Герцогиня побледнела и, шагнув в сторону, схватилась за стену.
— Да конечно… — пробормотала она сразу ставшим совсем тихим голосом.
— Алина, что с Вами? — герцог испуганно посмотрел на нее, а потом, подойдя к ней, осторожно обнял и усадил на стул.
— Сейчас все пройдет… — герцогиня несколько раз глубоко вздохнула, — это естественно в моем состоянии.
— В каком состоянии, о чем Вы?
— Я жду ребенка, милорд… Я не хотела Вам говорить, пока была не совсем уверена… Но доктор Вертор, после того, как закончил осматривать Луизу, поговорил со мной и сказал, что сомневаться в этом уже не приходится… Поэтому, если хотите, чтобы и я, и будущий ребенок скончались от моего какого-нибудь нервного припадка, то продолжайте и дальше разговаривать со мной в таком тоне и спорить.
— Ребенка? Господи… я ведь даже не предполагал… хотя что тут удивительного… этого стоило ожидать… — герцог как-то сразу весь обмяк, — я, конечно же, не хочу ни Вашей смерти, моя дорогая, ни ребенка… как Вы могли подумать такое. И раз Вы настаиваете на этом, я не трону больше Катарину, обещаю… только не нервничайте… Пойдемте, я уложу Вас.
— Я не могу сейчас идти, у меня кружится голова… Мне надо немного посидеть, — отрицательно качнула головой герцогиня.
— И не надо идти… Я отнесу Вас, — подхватил он ее на руки, — Вот так… все будет хорошо… я сейчас доктора позову, он еще не должен был уехать, а если уехал, его вернут… все будет хорошо…
— Вы, действительно, не тронете ее?
— Я же пообещал… даже пальцем не трону. Только не волнуйтесь, — продолжая тихо увещевать супругу, обессилено склонившую ему голову на плечо, герцог вынес ее из комнаты и удалился.
Кэти поднялась с пола. Нашла носовой платок, вытерла слезы и подошла к так и оставшейся распахнутой двери, намереваясь ее закрыть, и тут в замочной скважине увидела ключ с золотой цепочкой. Это был ключ, которым герцогиня открыла ее дверь. Кэти слышала как-то от леди Гиз, что у герцогини есть ключ, подходящий ко всем дверям замка, видимо, это был именно он. Она осторожно вынула его и внимательно осмотрела. Небольшой, изогнутый ключ с множеством насечек был очень необычной формы. Катарина с интересом повертела его в руках, а потом надела цепочку на шею, спрятав ключ под платьем, прикрыла дверь и забралась с ногами в большое кресло, стоящее в углу комнаты. Ей было очень обидно, что отец так поступил с ней и очень стыдно оттого, что герцогиня видела, как он ее наказывает, а самое неприятное было то, что только ради нее отец прервал наказание. Посокрушавшись над всем этим, Кэти вдруг вспомнила, что узнала, что герцогиня ждет ребенка, вспомнила, как отец отреагировал на это, и на душе у нее стало еще тоскливее. Она подумала, что теперь отец наверняка найдет какой-то другой способ наказать ее. И она не ошиблась.
Не прошло и часа, как герцог вернулся к ней в комнату. Кэти испуганно вскочила.
— Можешь не пугаться, — он презрительно скривил губы, — я пообещал супруге, что не трону тебя, и не стану другим приказывать тебя наказать… Однако после того, что произошло, допустить твое общение с кем бы то ни было, я не могу. Поэтому я заточу тебя в одной из башен замка. Смотреть за тобой будет глухонемая служанка. А сейчас переодевайся. Ты заслуживаешь лишь такой одежды.