Страница 45 из 53
И пришла Боль, затмившая все. Она царила в теле человека, пока жизнь по каплям вытекала из него. Пока размягчались кости, лопалась кожа, выпуская кровь, растекался по черепной коробке мозг. Пока человек не стал тем, что захватило его — вязкой, вонючей жижей.
— Стой! — неожиданно выдохнул Ай-Берек.— Здесь! Запыхавшийся Орландар замер около своего спутника.
— Что… здесь? — выдавил он.
— Конан. Совсем рядом. Я чувствую его. Он либо в этом доме, либо вон в том… Либо где-то у нас под ногами. Мы нашли его, Магистр.
Старцы находились в одном из кварталов, где обитали бедняки,— совсем недалеко от городской стены. В бесплодных поисках сбежавшего гладиатора прошла большая часть ночи, и вскоре должен был забрезжить рассвет… последний рассвет Человека. Однако по-прежнему было темно, и лишь пламя пожаров освещало улицы, уже полузатопленные черным шевелящимся студнем, поглотившим людей, лошадей, верблюдов, бродячих собак и самих Древних.
— Колдун, смотри! — вдруг крикнул Орландар, указывая на покосившуюся, выцветшую вывеску на стене у входа в ближайшее здание без окон, с одной прочной дубовой дверью. Ай-Берек поднял голову и в изумлении застыл с открытым ртом.
«Дешиво, сыто и пьяно!» — было написано в самом низу вывески. «Халодное вино и горячая закуска!» — значилось чуть повыше и буквами чуть покрупнее. «Питейное завидение Старика Кафара!» — выведено еще выше и поразмашистей.
А на самом верху, обозначенное огромными корявыми буквами, красовалось название этого кабака: «Бронзовый шлем».
— Как же это…— потрясение прошептал Орландар, опираясь о плечо мага; при каждом выдохе воздух с хрипом и клекотом вылетал из его пересохшей гортани.
Пришедший в себя от удивления Ай-Берек пожал плечами.
— Не знаю, Магистр. Возможно, это случайность. Или, возможно, в этом проявляется рука судьбы. Или помыслы Богов. Или… Ну, не знаю. Уверен я только в одном: нам сюда. Никаких сомнений. Идем быстрее.
Он подошел к двери и попытался открыть. Заперто. Толкнул плечом. Дверь не поддавалась. Однако Ай-Берек отчетливо уловил шум, на какой-то миг долетевший изнутри.
— Конан! — крикнул он, и голос его от волнения сорвался.— Конан, открой! Здесь друзья! Мы знаем, что ты там! Мы можем помочь! Открой, Конан, варвар из Киммерии! Непобедимый гладиатор, никогда не бывший покорным рабом!
Шум стал яснее — как будто от двери оттаскивали какой-то тяжелый груз. И дверь распахнулась. Перед магом и Магистром, с обнаженным мечом, готовый к бою с кем бы то ни было, появился тот, кого они искали всю эту кошмарную, бесконечную ночь.
— Магистр Орландар! — послышался из глубины полутемного помещения знакомый радостный голос.
— Минолия? — удивился тот, уж кого-кого, а девушку никак не ожидая встретить в компании беглого варвара.
— Хвала Богине, в этой дыре еще остались живые люди…—донесся изнутри другой голос —женский, хриплый, неимоверно уставший.
— Конан,— облегченно прошептал Ай-Берек и почувствовал, как груз беды свалился с его плеч.
— Колдунишка! — прорычал непобедимый гладиатор, втащил неготового к такому повороту событий Ай-Берека внутрь «Бронзового шлема» и приставил клинок к его горлу.— Кром, наконец-то я добрался до тебя!
Глава двадцать первая
Черная масса медленно, неукротимо растекалась по городу, поглощая все на своем пути — от резиденции Хашида по кварталам знати и вельмож, по районам, где обитали купцы и богатые ростовщики, направляясь к обиталищам торговцев победнее и ремесленников, и дальше — к домам проституток и воров, и дальше — к хижинам бедняков и пьянчуг, и дальше — к лачугам попрошаек и бродяг, до самой городской стены. И, захваченные этой черной массой, растворялись в ней дворцы и минареты, таяли жилые строения и бараки, исчезали склады и лавки, бесследно пропадали мастерские и таверны… Ничего не оставалось после нее — лишь булькающее, колышущееся море абсолютной черноты.
В просторном, но непритязательном питейном заведении «Бронзовый шлем» царили полумрак и полное разрушение. Грубые деревянные столы перевернуты, скамейки разбросаны по углам, стойка разрублена надвое чьим-то могучим ударом то ли меча, то ли секиры. Пол усеян осколками посуды, кусками жареной баранины… и отсеченными частями тел — человеческих тел. Впрочем, события сегодняшней ночи, свидетелями и участниками которых стали укрывшиеся в кабаке люди, оказались настолько кошмарными и отвратительными, что никто уже не обращал внимания на то, что кровь смешалась с пролитым вином, человеческие останки валяются вперемешку с остатками блюд и закусок… Бойня, да и только,— однако здесь безопаснее, чем на улицах взбесившегося города. Дверь снова была завалена длинными тяжелыми скамьями и дубовыми столами.
Амазонка сидела на высоком табурете, в мрачном раздумье глядя на своего спутника и прижимая к боку окровавленную повязку — она была ранена в одной из стычек с Древними, и Конан, решив передохнуть и переждать в каком-нибудь темном уголке, затащил женщин в первое попавшееся здание. Тут уже никого не было, все было кончено, и для начала ему пришлось отволочь в кладовку наиболее обезображенные тела, чтобы впечатлительная Минолия не хлопнулась в обморок. Потом он завалил дверь и только тогда занялся раной амазонки.
Сама Минолия сейчас стояла в углу и расширившимися от страха глазами смотрела на Конана. Смотрел на киммерийца и Магистр Орландар — умоляюще прижав руки к груди; на лице его застыло выражение беспомощности.
А киммериец в это время грозной громадой возвышался посреди зала. В левой руке он крепко держал за волосы Ай-Берека, а в правой сжимал рукоять своего меча, приставленного к горлу колдуна и зловеще поблескивающего в свете тусклой масляной лампы.
— Конан, что ты…— пискнула Минолия.
— Молчать, женщина! — рявкнул варвар, не поворачивая головы, потом близко наклонился к лицу мага.— Я тебя сразу узнал, мерзкий колдун! Там, на гребне Завывающего Ущелья — это ведь ты наслал на меня чары, да? Отвечай, ну!
И он сильно тряхнул старика.
Ай-Берек громко сглотнул, но когда из уст его донесся ответ, голос оказался спокойным, а взгляд полуприкрытых глаз — равнодушным.
— Да,— сказал колдун.— Это я, защищая своего хозяина, сатрапа Хашида, остановил тебя заклинанием.– Ты воюешь по-своему, Конан, а я — по-своему. Мы, конечно, можем сравнить наши методы и обсудить, который из них справедливее…
Варвар еще раз встряхнул старика — на это раз сильнее, так, что лязгнули зубы мага. Глаза северянина метали молнии, костяшки пальцев, сжимающие рукоять меча, побелели от напряжения. Чудовищным усилием воли он сдерживался, чтобы не перерезать горло подлому чародею немедленно, тут же, без разговоров.
— Ты говоришь мне о справедливости! Ты! — прорычал Конан.
— Досточтимый воин,— робко решил вмешаться Орландар, делая шаг к киммерийцу,— мы пришли сюда не для того, чтобы… Поверь мне, сейчас не время, что бы…
— Назад, старик! — крикнул тот, на миг отстранив меч от шеи колдуна и направляя его в сторону Магистра.— Назад, если не хочешь быть следующим! — Северянин с шумом перевел дыхание. Ярость душила его, ярость и радость оттого, что вот-вот сможет отомстить за все, что ему пришлось пережить в этом городишке. И он снова обратился к Ай-Береку, снова приставил клинок к его горлу: — Ты, мерзкий чернокнижник, любовник демонов и пожиратель падали, ты смеешь сравнивать себя и меня? Я — воин, я сражаюсь честно, открыто, лицом к лицу с врагом и не использую вся кое там колдовское дерьмо!
— Я выполнял приказ своего хозяина: охранять его от опасностей,— тихо и столь же спокойно, не делая ни малейшей попытки вырваться, отвечал Ай-Берек.— А ты — выполнял приказ своего хозяина: убить сатрапа Хашида, напасть на Вагаран, разграбить его. Хотя бы в этом нас справедливо можно сравнить.