Страница 47 из 128
За эти двенадцать лет семейство короля - старший принц Гудеран, Ангелика и их младший братишка, Роскар, - стало чем-то привычным, обязательным и, как ни странно, своим. Серьезный и любопытный Гудеран выспрашивал о дальних землях и чужих обычаях - его величество легко и просто сбрасывал на принца-наследника управление внутренними делами, отправляясь в очередной поход, так что увидеть другие страны мальчишке не светило; Роскар выпытывал «приемчики», бурей врывался в фехтовальный зал, требовал, чтобы с ним сражались на «взаправдашних» мечах и, открыв рот, слушал байки о подвигах. Ангелика… Вежливая, послушная девочка, постоянно приносящая природную смешливость и трезвомыслие в жертву дворцовому этикету, только и всего.
В позапрошлом году, возвращаясь из Илюма, Октавио вдруг заметил, как в одночасье похорошела юная принцесса. Дворцовые сплетники судачили о том, что Ангелике не досталось и половины красоты ее матери, скорее, она больше удалась в родню Лорада со стороны ллойярдских родственников. Чуть более бледная, чуть более сухощавая, постоянно сдержанная… Когда же Гудеран, впервые в жизни вырвавшись в иноземное странствование, привез из Иберры свою молодую супругу, принцессу Везувию - о, эта южная красотка с ее огромными голубыми очами, пышной копной вороных волос, нежным бархатистым голосом и пылким темпераментом совершенно затмила скромную Ангелику! Октавио, по привычке сбежав проверять караулы - в зале Королевского Дворца, заполненным гостями, поздравляющими принца с бракосочетанием, ему было тесно и скучно, - услышал подозрительные звуки в увитой розами беседке. Подошел узнать - может, это рой призванных пчел? или не слишком опытный ассасин притаился? - увидел зареванную Ангелику. «Я-а-а… некрасивая-аа…» - всхлипывала девочка. Октавио, сдвинув брови, предложил показать того идиота, который осмелился утверждать подобную глупость. Дайте мне его, я покрошу его в мелкий фарш! Отставить слезы! Слушай мою команду! Основная боевая задача - деморализовать противника и навязать ему свои правила сражения! Глаза утереть, щеки напудрить, со мной танцевать в бальный зал бе-гом!
Восхищаясь и умиляясь немного вздорным, непоследовательным и, на его неизбалованный взгляд, загадочным характером Ангелики, Октавио превратился в ее верного рыцаря. Умел бы сочинять стихи - ей-ей, постарался бы сложить в ее честь поэму из тринадцати сонетов! Увы, он привык считать себя неотесанным мужланом, тонкости дворцового этикета вызывали у него зубную боль, всё, что он мог предложить девушке - любой, будь она дворянка, купечишна или даже крестьянка - это свой меч, выщербленный от частого употребления…
В прошлом году, когда они с Роскаром вернулись из-под Тьюса (охотились на расплодившихся ташунов), его величество грозно потребовал явиться перед его очи. Лорада вдруг начали мучить хвори - дали о себе знать старые раны - и Октавио поспешил к королю, думая, чем тот может быть рассержен. В королевских покоях у окна сидела Ангелика, одновременно и довольная, и испуганная.
- Объясни, - потребовал Лорад, - с какой это стати моя дочь собралась за тебя замуж?
Октавио опешил. Вытаращился на Ангелику, будто та вдруг превратились в трехголовую змею.
- Я ищу ей жениха, - продолжал король, - думаю, кого ж выбрать - ллойярдского принца, Янтарного Дракона[6], или кого-нибудь с севера, из викингов, - а она вдруг заявляет, что никто ей не нужен, кроме тебя!
- Октавио, - подошла Ангелика. - Скажите папеньке правду - что вы меня любите и никогда не бросите, а не то он меня в Вечную Империю или какой-нибудь остров Дац просватает…
- Конечно, - кивнул Октавио, лихорадочно соображая, как же ему быть. Принцесса, милая принцесса… Конечно, он желал ей счастья всей душой, но кто он, вчерашний разбойник, а кто она - наследница тысячелетней королевской династии! - Это самое… не брошу… это самое… люблю…
Ангелика радостно завизжала и бросилась Октавио на шею.
- Гудеран! - деловито крикнул Лорад. - Где ты там?
Когда явился старший принц, Громдевур был морально готов к тому, что его запрут в какой-нибудь темнице, за оскорбление Короны. Вместо этого Гудеран и Лорад обменялись заговорщицкими взглядами:
- А ты, оказывается, был прав, - хлопнул король сына по плечу. - Так, с Ангеликой я определился. Давай сочинять завещание дальше…
Оказывается, таким образом его величество изволило позаботиться о судьбе дочери. А что? И генерал Громдевур - человек заслуженный, без сомнения, достойный, и будущему королю Гудерану - правителю умному и справедливому, но уж слишком далекому от войн и сражений - компетентный советник по армейским делам пригодится… Да и Ангелика - кто ж поймет этих женщин? - влюбилась в Октавио по уши.
Больше года Октавио наслаждался немыслимым, неземным счастьем. Поначалу придворные, глядя на эту странную пару - семнадцатилетнюю юную Ангелику и громоздкого, похожего на разбойника генерала - хихикали; после того, как Октавио немножко подправил улыбки самых упертых зубоскалов, смеяться перестали. Они бы поженились по весне, в канун нового года, но сохнущий от хворей Лорад ворчал, маялся, страдал, и дочь не решалась оставить его одного надолго.
Тут, как мышка из ларя с мукой, выскочил мэтр Нюй.
Он начал пророчить Ангелике, что «Аль-Кушар искривляет орбиту Аман-Бусара», «знаки Анкха смущают дома Лебедя и купель Скорпиона», «апогей зенита перевешивает в созвездии Посоха», «Змея кусает свой хвост», «Волки грозят затмением Охотнику и Кувшину», «Кот смещает равновесие»… Понять что-то в этой звездочетской ерунде было невозможно, но Ангелика вежливо слушала, кивала, соглашалась и обещала, что немедленно примет меры.
Когда Лорад дал поручение, проверить, какие беды творятся в горах Восточного Шумерета, Ангелика, дождавшись, когда отец окончит аудиенцию, выскользнула следом.
- Октавио! А может быть, ты не поедешь?
- Как это - «не поедешь»? Меня его величество попросил. Не бойся, душа моя, - он нежно поцеловал невесту в лоб, - сейчас мэтр Фледегран телепортирует меня в Луаз, там я возьму отряд; четыре дня - добраться до Монти, еще три-четыре дня - там на месте во всем разобраться; еще четыре дня - обратно. Ну, еще один день положим на всякие непредвиденные заминки - и через каких-нибудь тринадцать дней я вернусь. Обязательно.
Ангелика всхлипнула:
- Мэтр Нюй пророчит тебе неприятности.
- Дайте сюда мэтра Нюя, и он мигом поймет, что ошибался, предсказывая неприятности мне, - хвастливо пообещал Октавио.
Ангелика невесело улыбнулась сквозь подступающие слезы.
- Пошли, - потянула она Октавио в башню придворного мага. - У меня есть для тебя подарок. Я прошу принять его - чтобы он хранил тебя от бед.
В башне их уже ждал мэтр Фледегран. Он попросил Октавио вытянуть правую руку и тонкой кисточкой принялся наносить замысловатый узор на внутренней стороне ладони. Было немного щекотно, немного горячо, - а потом Фледегран положил на ладонь Громдевура тяжелый золотой медальон с миниатюрным портретом Ангелики.
- Постарайтесь хотя бы два дня поменьше тревожить артефакт, чтобы он лучше укрепился, - посоветовал маг, перебинтовывая ладонь с погрузившимся в нее медальоном.
6
Янтарный Дракон - второй по старшинству наследник Императора Вечной Империи Ци (первый наследник носит титул Шафранового Дракона).