Опрометчивость королевы

Королева вернулась к постели и посмотрела на дочь. Принцесса в самом деле больна… больна от страха, что у нее не будет мужа.

Королева скажет королю, что принцессу-наследницу обязательно надо выдать замуж. Дочерей в семье хватает.

Король колебался. Он получил письма от герцога Брунсвикского и принца Вюртембергского. Они не выражали сомнения, что первая жена принца умерла.

– А все же, – бубнил король, – я не знаю точно. На самом деле он не хотел, чтобы дочь выходила замуж. Но еще больше он опасался отдать дочь мужчине, который не сможет быть ее мужем.

– Я не уверен, – говорил он. – Я жалею, что ей сделали это предложение. Лучше бы о нем и не слышать, а? Что?

Королева говорила, что она тоже не сторонница этого брака, но раз уж принцесса так настроена, то она не возражает. Другого мужа ей не найти. Есть ведь и еще дочери.

– Они счастливы дома.

– Они бы вышли замуж, если бы было возможно.

– Н-да, – сказал король.

– Наследная принцесса останется больной, если брака не будет, Она может сделаться калекой. Такие вещи случаются. Зачем нам больные в семье?

Королева резко замолкла. Король забеспокоился. Они вместе подумали о самой ужасной из всех болезней, которая губила его, отнимая у него рассудок.

– Я… я принимаю разъяснения, – сказал он. – Мы дадим согласие на брак. Все случилось давным-давно. Эта женщина, должно быть, умерла, Да? Что?

– Я думаю, что женщина должна быть мертвой.

Принц Вюртембергский приехал в Англию жениться. Принцесса-наследница поднялась с постели. Она быстро выздоравливала, хотя ее кожа оставалась желтоватой.

Она надела свое подвенечное платье и в королевской часовне Сент-Джеймса была связана узами брака. Отдавал ее мужу король, а венчал архиепископ Кентерберийский и Йоркский.

Она сияла, муж тоже был доволен, но король был так напряжен, что можно было ждать нового приступа его болезни. Позже, в гостиной королевы, он говорил без умолку, и было ясно, что ему не хотелось расставаться с дочерью.

Наследная принцесса без грусти расставалась с семьей. Наконец-то она замужем, и все ее страхи и дурные предзнаменования позади.

Она ласково обняла своих братьев и сестер, уезжая из Сент-Джеймса в Виндзор. Она хотела провести там несколько дней, прежде чем уехать с мужем и начать новую жизнь в чужой стране. Казалось, что призрак первой его жены был забыт навсегда.

Каролина, бывшая на свадьбе, вспомнила жениха, хотя прошло столько лет с тех пор, как она его видела, но он предпочел ее не узнавать.

Про себя Каролина строила им всем гримасы. «Я им чужая, – говорила она себе. – Семья не хочет, чтобы я была с ней». Но, может быть, больше всех не хотелось видеть ее на свадьбе жениху из Вюртемберга.

Маленькая семья Каролины

Каролина примирилась со своей жизнью. Принц ненавидит ее и будет ненавидеть всегда. Если бы он мог, он отнял бы у нее дочь, но, пока король оставался ее другом, это было не в его власти. Она была признательна королю, единственному в королевской семье, кому она доверяла, и самое главное, в конце концов все делалось в семье по его настроению.

Он часто навещал ее. Они разговаривали о принцессе Шарлотте, он делился с ней своей тревогой по поводу здоровья Амелии. Каролина всегда внимательно выслушивала короля. И хотя он находил, что у нее слишком свободные манеры, в разговоре она бывает груба, что она слишком громко смеется и зачастую фамильярна, он всегда добавлял в оправдание, что она такая ласковая и такая любящая. Король любил ощущать ласку в семье.

Королева ее просто игнорировала. Больше того, она хотела бы причинить ей зло, если бы только представился случай. Каролина отвечала насмешками за спиной Ее Величества, подтрунивала над ее странными старческими привычками, о которых писали в газетах. Над тем, что она нюхает табак, дотошно проверяет все счета, а свой капюшон хранит в бумажном мешке, чтобы он не запылился, словно какая-нибудь сельская простолюдинка. Но Каролина знала, что королева – неподходящий объект для шуток, она была зловещей силой в жизни принцессы. «Старая ведьма, – думала она, – что-то она теперь замышляет?»

Дни, которые принцесса проводила с малюткой Шарлоттой, заслоняли все невзгоды в ее жизни. Как она любила возиться с младенцем! Они вместе ползали по полу, Шарлотта командовала матерью с величественным видом, и было видно, что она обожает мамочку.

Если бы только ребенок жил с ней, она была бы вполне счастлива. Но она понимала, что как принцесса-наследница, а возможно, и будущая королева Англии, Шарлотта должна получить воспитание, которого Каролина не в силах ей дать.

Но пока еще она крохотный младенец, и они так счастливы вместе.

Каролине не разрешили вернуться в Карлтон-хауз, и Шарлотта продолжала жить с гувернанткой и придворными дамами. Король все так устроил, что Каролина могла часто навещать дочь, а Шарлотта порой оставалась в Чарльтоне с матерью.

– Дорогой старый Георг, – говорила Каролина мисс Хейман, к которой питала особое расположение. – Жалко, что он женился на старой ведьме. Он заслуживает лучшей доли.

Мисс Хейман находила речь и манеры принцессы дикими и фривольными, но это ее не особенно возмущало, и она часто навещала Каролину в Чарльтоне. Она пересказывала ей, чем занималась Шарлотта, повторяла ей остроумные детские шутки.

Когда принц прослышал о дружбе Каролины с мисс Хейман, он прогнал ее со службы в доме Шарлотты, и она перешла к Каролине.

Принцесса становилась популярной. Когда она проезжала по улицам, всегда собиралась толпа поприветствовать ее. Узнав об этом, принц рассвирепел. Чем больше люди любили ее, тем меньше им нравился он.

Он не мог понять, чем эта довольно необразованная, не очень чистоплотная особа, со своим извечно громким смехом, в аляповатых нарядах, бестактная и не грациозная, могла так захватить воображение простого люда. Тем не менее это было так.

Он стыдился ее, он очень хотел, чтобы она занимала как можно меньше места в его жизни; и он мечтал вернуть себе Марию Фитцгерберт.

Тем временем Каролина переехала в Монтэгю-хауз, неподалеку от Гринвичского парка, который более подобал персоне ее ранга, чем маленький дом в Чарльтоне. Она сделала свой дом открытым для людей, желающих развлекаться. Странно, но ей удалось привлечь самых популярных в то время, самых блестящих людей. Среди них выделялся великий политик Георг Каннинг. Это еще больше разозлило принца, который никак не мог понять, как такой человек мог найти что-то привлекательное в Каролине. Другие важные и влиятельные люди последовали примеру Каннинга, казалось неизбежным, что Монтэгю-хауз должен стать местом общения всех, кто недолюбливал принца.

Но Каролина скучала по своей дочери, так как не могла проводить с ней все свое время, поэтому она вернулась к своему старому, со времен Брунсвика, увлечению – «усыновлять» детей со всей округи. Она заходила в любые, самые скромные дома навестить детей. Стоило только рассказать ей о сироте, как она тут же брала его под свою опеку.

Это занятие отнимало почти все время, ведь она подыскивала детям семьи, где о них заботились. Она основала школу, где эти дети могли учиться. И была настоящей матерью этим несчастным, как бы бедны и больны они ни были, она возилась с ними, целовала их, проявляя к ним свою искреннюю любовь.

К удивлению людей, она могла подобрать ребенка с язвами на лице и лечить его сама.

Она любила детей. Она обожала собственную дочь, но поскольку ей разрешали навещать ее лишь временами, она создала себе свою маленькую семью из чужих детей.

Это была одна из причин, почему ее так любили люди. В ней видели добрую женщину, с которой так отвратительно обращался их распутный принц.