Опрометчивость королевы

– Я должен сказать вам кое-что серьезное, – начал он. – Трудно мне. Я в затруднительном положении. Еще не знаю, что это значит, но мы скоро все узнаем. Не можете же вы выйти замуж за человека, у которого есть жена, да? Что?

– Уже есть жена? – воскликнула с удивлением принцесса. – Но ведь она умерла!

– Так мы думаем… надеемся. Но нельзя рассчитывать на смерть других людей, да? Что? Ходят всякие слухи. Говорят, она не умерла… в заточении… в России, а если это так, то, значит, принц Фредерик не может взять себе другую жену… это будет двоеженство, и мы не можем этого позволить, да? Что?

Принцесса была сражена. «От детей одни заботы! – думал король. – Нельзя же допустить двоеженства в семье… впрочем, в определенном смысле оно уже у нас есть. Принц Уэльский, полагают, был женат на Марии Фитцгерберт, а женился снова на Каролине. О Боже, Боже, семьей так трудно управлять. Почему они все не умеют подчиняться, как я, как королева, которая всегда выполняет свой долг!»

Король сказал:

– Ну, моя дорогая, вы видите, что это значит. Вы не должны пока готовиться к свадьбе. Хотя, может быть, она и состоится. Принц уверяет, что его жена умерла. У него письмо от императрицы из России и от герцога Брунсвикского, в обоих сказано, что его жена умерла два года спустя, как он оставил ее в России.

– Тогда она действительно умерла! – кричала принцесса. – Зачем все эти разговоры, что она не умерла?

– Потому, моя дорогая, что никто не знает, как она умерла. Одни говорят одно, другие другое. Некоторые сомневаются в побуждениях этой странной женщины, императрицы, они говорят, что принцесса и не умерла вовсе, а заточена в тюрьму в России.

– Я в это не верю! Не верю! – кричала принцесса-наследница.

– Все равно, – сказал король. – Это дело надо прояснить к моему – и королевы – удовлетворению, прежде чем мы дадим согласие на ваш брак.

– Но мой будущий муж… вот-вот должен приехать сюда…

– Отложим, моя дорогая, иногда это необходимо. Мы должны быть полностью уверены. Нам необходимы доказательства. Вы понимаете это, да? Не можем отпустить принцессу-наследницу в чужую страну незамужней, да? Что?

Принцесса вся обмякла от горя.

– Как я боялась, что это все слишком хорошо, чтобы быть правдой, – вздохнула она.

Король был поражен. Замужество так много значило для его дочери? В конце концов, она не любила этого человека. Да это и невозможно, она его никогда не видела. Просто она хотела выйти замуж, чтобы бежать из дома.

Ему нравилось думать, что его девочки непорочны. Он не мог перенести мысль об их брачном ложе, особенно это касалось Амелии. «Я никогда не расстанусь с ней, – думал он. – Да и с другими тоже. Они мои девочки, мои невинные девочки. Они всегда останутся непорочными, если это будет зависеть от меня».

Он думал о жизни, которую вел, мирной, тихой жизни с его королевой – простой, непривлекательной Шарлоттой, которую он принял, когда разлюбил Сару Леннокс. Он подавлял свои желания ради выполнения долга, и вот результат – тринадцать детей. Если бы выжили Октавий и Альфред, было бы пятнадцать. Он никогда не изменил королеве на деле, хотя часто мечтал о прекрасных женщинах. Иногда, в моменты помутнения рассудка, он считал, что у него есть любовницы, прекрасные женщины, похожие на тех, кого любили его братья и сыновья, у которых не было чувства долга. Ему снились эротические сны, но они оставались только снами.

И он был очень озабочен, чтобы его дочери остались непорочными. Ему хотелось держать их при себе, пусть стареют, но всегда остаются его детьми.

И сейчас, хотя его огорчал расстроенный вид дочери, в душе он был рад, что свадьбы не будет.

Король навестил Каролину в Чарльтоне.

– Вам счастливо живется здесь? – спросил он.

– Мне нравится жить здесь, Ваше Величество, но мне не хватает дочери.

– А, да, юная проказница! Я сидел с ней вчера. Она быстро растет и очень любопытна. – Король ласково улыбнулся. Он очень любил маленьких детей. Каролина улыбнулась вместе с ним и рассказала ему, какой умницей была Шарлотта, когда она навещала ее в Карлтон-хаузе.

– Ей не хватает матери, – сказала Каролина, – а мне еще больше недостает моей малютки.

Король улыбался. Он любил поговорить вот так – настоящая семейная беседа. Они обсудили, чем кормить юную принцессу и как ее воспитывать.

Затем они перешли к делу, по которому он приехал.

– Вы знаете, что принцесса-наследница и принц Вюртембергский помолвлены?

– Да, я слышала.

– Вы ведь встречали принца?

– Я видела его, когда он приезжал в Брунсвик, жениться на моей сестре.

– А ваша сестра, Каролина, что с ней?

– Я никогда не верила, что она умерла. Я всегда чувствовала, что она жива, и ходили слухи…

– А ваш отец?

– Отец верит, что она умерла, и мадам де Гертцфельдт, и мама, они тоже верят. Но, может быть, это потому, что им хочется.

– Вы помните, что случилось?

– Да. Пришло письмо, в котором говорилось, что моя сестра умерла от ужасной болезни, поэтому пришлось срочно похоронить ее.

– А вы этому не поверили, да? Каролина пожала плечами.

– Может быть, я просто не хотела верить этому. Я выросла с ней. Она всегда была полна жизни. Я не могу представить ее… мертвой. Вернулась ее служанка, она сказала, что моя сестра рассчитала ее и отправила назад, домой. Она стала служить мне и рассказывала, что Шарлотта влюбилась в одного из любовников императрицы.

Король вздрогнул. Он не выносил слушать истории о любовных похождениях других людей, потому что, оставаясь наедине с собой, все время грезил о них.

Каролина этого не знала и продолжала:

– Эта служанка рассказала мне, что у сестры был сын от этого человека и что императрица сначала выслала ее, а потом заточила в тюрьму. Может быть, она приказала убить сестру в тюрьме.

Король молчал, и Каролина вела рассказ дальше:

– Трудно поверить в такие истории о людях, с которыми ты провела детство. Когда я вспоминаю, как мы играли вместе, шутили, баловались… и когда я думаю, что ее убили… я не могу ничего понять. Может быть, вот почему я не верю, что она мертва.

Король сказал:

– Мы не можем позволить наследной принцессе выйти замуж за человека при его живой жене.

Каролина подумала: «Нет. Однако меня ведь выдали замуж за человека, у которого, все знали, была жена».

– Я думаю, – сказала она, – удивительно, какие странные приключения выпадают на долю большинства принцесс.

– Мне нужны доказательства смерти вашей сестры прежде, чем я дам согласие на брак.

– Мой отец пришлет вам копию письма, которое он получил от императрицы, и, несомненно, принц Вюртембергский пришлет вам письмо тоже. Ваше величество сочтет их доказательствами.

– На другие доказательства мне и не следует рассчитывать.

– Их будет достаточно?

– Я не уверен.

Наследная принцесса была больна, ее кожа пожелтела, и белки глаз окрасились в тот же цвет.

Она беспомощно лежала на постели. На нее накатывала дурнота, но она не хотела ложиться в постель, пока не закончит свадебное платье. Оно висело в ее шкафу, как белый сатиновый призрак.

– По крайней мере, у меня есть свадебный наряд, если уж мне не суждено получить мужа, – говорила она своей сестре Елизавете.

Ее мать навещала свою больную девочку. Она стояла, скрестив руки и сжав губы, мрачно размышляя.

Девочка заболела от расстройства, так ей хотелось замуж. Королева вспоминала о собственной свадьбе. Об ошеломляющем послании, пришедшем из Англии, что ее выбрал будущий английский король. Вспоминая это, она была полна сочувствия к дочери.

– Вы ведь понимаете, что мы должны быть уверены, что он свободен и вправе жениться на вас.

– Я понимаю, мама.

– Когда мы убедимся, не будет причин тянуть со свадьбой. – Она подошла к шкафу и принялась рассматривать платье. – Вы прекрасно сшили его, я думаю, что в награду за прилежание вы сможете использовать его по назначению.