Тайный воин

Но холодный комок страха уже возник в животе, и он поднимался к сердцу. Во сне именно Ки лежал на земле, а рядом с ним плакал Аркониэль.

— Он привез куклу, да? Вот почему он погнался за мной…

— Да, малыш.

— Значит, это был не сон… Но почему Аркониэль плакал?

Лишь через несколько мгновений он осознал, что Нари говорит с ним. Кормилица трясла его за плечи, и вид у нее был испуганный.

— Тобин, что с тобой? Ты так побледнел!

— Где Ки? — шепотом спросил он, стиснув пальцами собственные колени, как будто набираясь храбрости для того, чтобы услышать ответ.

— Я же тебе и говорю, — сказала Нари, и ее круглое лицо сморщилось от огорчения. — Он спит в твоей старой игровой комнате, рядом. Ты ведь был ужасно болен, метался во сне, а он так пострадал, вот я и подумала, лучше вам отдыхать врозь.

Тобин выбрался из кровати, не желая больше ничего слышать. Айя схватила его за руку.

— Подожди. Тобин, он еще слишком плох. Он упал, ударился головой. Аркониэль и Фарин ухаживают за ним.

Тобин попытался вырвать руку, но волшебница его не отпускала.

— Дай ему отдохнуть. Фарин просто с ума сходил, разрывался все это время между вашими комнатами, как несчастная борзая. Когда я шла к тебе, он спал у кровати Ки.

— Пусти меня. Обещаю, я их не разбужу, но я должен взглянуть на Ки! Прошу тебя!

— Погоди немного и выслушай меня. — Айя помрачнела. — Слушай внимательно, юный принц. От того, что я скажу, зависит и твоя жизнь, и их жизни.

Дрожа всем телом, Тобин присел на край кровати. Айя отпустила его и сложила руки поверх куклы на ее коленях.

— Как я уже говорила, никто не предполагал, что такая тяжкая ноша ляжет на тебя в столь юном возрасте, но так уж оно случилось. Слушай внимательно и сбереги мои слова в своем сердце. Ки и Фарин не знают и не должны знать о нашей тайне. Кроме Аркониэля лишь Лхел и Нари известна правда, и так оно и должно оставаться, пока для тебя не наступит время заявить о своих правах, данных тебе по рождению.

— Фарин не знает? — Первым чувством Тобина было облегчение. Ведь именно Фарин, совсем как отец, учил его быть настоящим воином.

— Не знает, и твой отец всю жизнь терзался от этого. Он любил Фарина, как ты любишь Ки. Он очень страдал от того, что ему приходится скрывать такое от своего друга, и ноша его становилась не в пример тяжелее. А теперь и тебе придется делать то же самое.

— Они никогда не предадут меня.

— По своей воле — не предадут, конечно. Они оба упрямы и храбры, как бык Сакора. Но чародеи вроде Нирина, что служит твоему дяде, отлично умеют выведывать скрытое. При помощи магии, Тобин. Им незачем применять пытки, чтобы узнать тайные помыслы человека. И если Нирин хотя бы заподозрит неладное, заподозрит, кто ты есть на самом деле, — он будет знать, в чьих умах ему следует поискать ответы и доказательства.

Тобин похолодел.

— Я думаю, он что-то такое проделал со мной в нашу первую встречу. — Тобин протянул вперед левую руку, показывая волшебнице родинку. — Он прикоснулся вот к этому, и у меня возникло ужасно неприятное чувство, просто мурашки по коже побежали.

Айя нахмурилась.

— Да, похоже на то.

— Тогда он знает!

— Нет, Тобин, потому что ты и сам тогда ничего не знал. До самого последнего времени любой, кто заглянул бы в твою голову, прочитал бы лишь мысли юного принца, размышляющего о соколиной охоте, лошадях и мечах. Именно это мы и имели в виду с самого начала, стремясь защитить тебя.

— Но Брат! И кукла! Он мог все это увидеть.

— Магия Лхел скрывает эти мысли. Нирин может их найти только в том случае, если специально начнет искать что-то в этом роде. Но он, похоже, пока не додумался этим заняться.

— Но теперь-то я знаю. А что будет, когда я вернусь?

— Ты должен постараться, чтобы у него не было причин снова прикоснуться к твоим мыслям. Храни тайну куклы, как ты делал это до сих пор, и держись подальше от Нирина. Мы с Аркониэлем сделаем все, что в наших силах, чтобы прикрыть тебя. На самом деле я думаю, мне, пожалуй, пора снова повидаться с сыном моего покровителя.

— Ты поедешь со мной в Эро?

Айя улыбнулась и похлопала его по плечу.

— Да. А теперь иди, повидай своих друзей.

В коридоре было очень холодно, но Тобин этого почти не заметил. Дверь комнаты, где лежал Ки, была слегка приоткрыта, и из щели на тростник, устилавший пол в коридоре, падала узкая полоска серебристого света. Тобин проскользнул в комнату.

Ки спал в старой кровати с высокими боковинами, до подбородка укутанный ватными одеялами и стегаными покрывалами. Глаза его были закрыты, и даже в теплом свете ночника он казался очень бледным. Вокруг глаз Ки залегли темные круги, на голове белела повязка.

Рядом с кроватью, в кресле, спал Фарин, завернувшись в длинный дорожный плащ. Его длинные седоватые волосы падали на плечи перепутанными прядями, на впалых щеках над короткой бородкой торчала недельная щетина. Лишь взглянув на Фарина, Тобин уже почувствовал себя лучше: он всегда ощущал себя под защитой рядом с Фарином.

Однако теперь Тобин сразу вспомнил о предостережении Айи. Ему предстояло защитить самых близких ему людей, которым он доверял как никому другому, от опасности. Сердце наполнилось неистовой мятежной любовью, когда он вспомнил проницательные карие глаза Нирина. Да он своей рукой убьет волшебника, если тот попытается навредить его друзьям!

Тобин на цыпочках подошел к кровати, стараясь не издавать ни звука, но не успел он наклониться к Ки, как светлые глаза Фарина распахнулись.

— Тобин? Благодарение Свету! — негромко воскликнул он, рывком сажая принца к себе на колени и обнимая так, что у того кости затрещали. — Видит Великая Четверка, мы так тревожились! Ты все спал и спал. Как ты, парень?

— Лучше.

Смутившись, Тобин осторожно высвободился из объятий и встал.

Улыбка Фарина увяла.

— Нари говорит, ты думал, что подхватил Красно-Черную Смерть. Надо было прийти ко мне, а не пускаться в бега! Разве можно маленьким мальчикам бродить одним? Мало ли что может случиться! Мы так боялись, что найдем ваши тела в канаве.

— Вы? А кто был с тобой?

На один ужасный момент Тобину показалось, что его опекун тоже отправился на поиски.

— Кони и другие гвардейцы, само собой. И не пытайся сменить тему и уйти от разговора. Найти вас в таком состоянии было немногим лучше. — Он посмотрел на Ки, и Тобин понял, что Фарин все еще сильно тревожится за оруженосца. — Вы должны были оставаться в городе. — Фарин перевел взгляд на Тобина, и в его лице не было гнева, лишь горячая любовь. — Как же ты всех нас перепугал!

У Тобина задрожали губы, он опустил голову.

— Я виноват…

Фарин снова обнял его, похлопал по спине.

— Ладно, что уж, — произнес он охрипшим от избытка чувств голосом. — Теперь мы все вместе.

— Ки ведь поправится, да? — Фарин не ответил, и Тобин с ужасом заметил, как в глазах воина блеснули слезы. — Фарин, он выздоровеет?

Рыцарь кивнул, но на его лице отражалось сильное сомнение.

— Аркониэль сказал, Ки скоро очнется, наверное.

Колени у Тобина вдруг ослабели, и он присел на ручку кресла Фарина.

— Наверное?

— Он, похоже, подхватил ту же лихорадку, что и ты, да еще с такой раной на голове… — Фарин потянулся к Ки, отвел темные волосы, упавшие на повязку. Желтоватое пятно выступило на белой ткани. — Должно пройти время.

— Айя сказала, он упал.

— Да. И сильно ударился головой. Аркониэль думает… Ну, в общем, похоже, этот твой демон приложил ко всему руку.

В желудке Тобина шевельнулся колючий ледяной ком.

— Бра… Призрак ранил его?

— Аркониэль считает, что призрак каким-то образом использовал хранившуюся у тебя куклу.

У Тобина перехватило дыхание. Если это правда, он никогда, никогда больше не вызовет Брата. И пусть Брат сгинет навсегда, так ему и надо.

— Ты… ты ее видел? Куклу, я хочу сказать.