Страница 244 из 257
Гномка заломила бровки домиком и умоляющее, как Малый Гавк на мясника, режущего окорок, уставилась на Далию.
— Будь спок, Напа, — утешила мэтресса. — Всё продумано. Сейчас я быстренько проконсультирую знакомцев нашей обожаемой патронессы, а ты пока приступай к консервации объекта. Потом мне нужен день, чтобы окончательно сломить сопротивление Фриолара и объяснить ему еще раз, теперь уже лично, а не по переписке, что он засиделся в Чудурском лесу, пора активнее участвовать в жизни алхимической общественности Кавладора… А уж потом — в путь.
— Зачем консервировать-то? — с подозрением уточнила гномка. — Ведь только вчера студентам все старые припасы скормила! А после того, как вернемся, мне дядя из Химериады еще солений пришлет! И господин Бур деликатесов прислать сулился, и вон маменька из Уинс-тауна обещала поспособствовать…
— Я имела в виду, — отмахнулась мэтресса, продвигаясь к выходу. На лице ее застыло странное скособоченное выражение, причиной которого, возможно, было шумное и чувствительное падение с подвесного подсвечника. — Договаривайся с Ньюфуном и Айрой, как они будут сторожить в твое отсутствие «Алую розу». А я пошла отрабатывать последние десять часов общественных работ и производить благоприятное впечатление на патронессу родного вуза…
«Если в „Розочке“ взаправду водится призрак… — носилась по голове мэтрессы мысль, суматошная, как белка в проволочном колесе, — Если в милой доброй „Розочке“ действительно завелся призрак, с которым можно время от времени беседовать в свое удовольствие, как это делает Джоя, которого можно уговаривать являться студентам перед каждой сессией… Который способен беспрепятственно пробираться в чужие жилища и шпионить, как и что пишут порядочные алхимики в черновиках своих будущих монографий… Нет, не может быть, — из последних сил убеждала себя дипломированная материалистка, — Джоя просто пошутила, не могут водиться у нас в „Розочке“ привидения…»
Призрак девушки в просвечивающем на ярком солнечном свете платье, испорченном кровавым пятном на груди, скорчил рожицу и показал мэтрессе язык. Не могут, не могут, — согласилась Касси. В вашем алхимическом болоте только такие же, как вы, страдающие чрезмерной мозговой активностью, и выживают. А остальные готовы по второму разу умереть, ибо скучняк ваша жизнь, господа алхимики!
Касси попробовала издать громкий потусторонний звук, чтобы напугать задаваку алхимичку, но та улепетывала слишком быстро, — а может быть, призраку не хватило высшего загробного образования, чтоб реализовать намерения на должном профессиональном уровне, — так что громкого скандала, вполне способного попасть на первую страницу газеты, не получилось. Тогда призрак отправился смотреть, как Напа собирается в дорогу.
На пороге Касси столкнулась с Ньюфуном — тот давал сестре советы бывалого путешественника и пытался вызнать, сколько бочонков пива и где хранит запасливая хозяйка «Алой розы». Гном не обратил внимания на туманное белесое привидение и спокойно прошел его насквозь.
Ууу! — погрозила вслед Касси. Алхимики! Вы ж хуже некромантов! Те хотя бы не изобретают фальшивых призраков…
Замок Фюрдаст, тем же утром
Спешно прибывший в летнюю королевскую резиденцию министр Ле Пле занял зал, предназначенный для фехтовальных занятий, и вызывал подчиненных, лакеев, горничных и прочих свидетелей вчерашнего происшествия по одному.
Для начала министр, нервно расхаживая между стойками с мечами, щитами, и фехтовальными масками, предложил объяснить покушение на жизнь его королевского высочества господину Клеорну. Бывший инспектор стоически сжал кулаки, и, не обращая внимания на полуотвалившуюся челку и смятый фартук, вытянулся в струнку и молчал.
— Это как, вашу мать, понимать, Клеорн?!!! Где вы были?!! чем занимались?!! По кустам девок тискали?!!! — неистовствовал министр. — На ваших собственных глазах, — Ле Пле тряс перед каменным лицом Клеорна растопыренной пятерней, — из боевого лука выцеливают вашего собственного принца, а вы при этом молчите!!! Да я вас на каторге сгною!! Будете заниматься переписью гоблинского населения в «Монтийском кресте»! Обучать в Триверне троллей правилам дорожного движения!!!
Клеорн краснел и бледнел, не в силах выразить, как он согласен с предлагаемым наказанием. Позор, позор! Какой позор!! Бедный принц Арден! В его-то юные годы обзавестись такой шикарной особой приметой! И от кого? От собственных сестер!
Да, можно было бы попробовать оправдаться — например, вспомнить, что министр лично приказал не спускать глаз с герцогини Тирандье, а та как раз велела «Кларе» установить точное место пребывания принца Роскара и разведать, не спрашивало ли его героическое высочество о даме Мелориане в ее краткое отсутствие; мог бы вспомнить, что министр сам лично подбирал лакейский состав из бывших ветеранов и специалистов Министерства Спокойствия, а значит, тоже, в какой-то степени, виноват, что не предотвратил несчастный случай… Неплохо было бы вспомнить, что, собственно, принцесса Дафна является представительницей того же королевского семейства, что и принц Арден, а значит, по определению, включена в список «тех, кого охраняют», а не «тех, от кого хоронятся».
Но это были всего лишь слова.
А служащие Министерства Спокойствия знают, что позор не оправдывается какими-то там пустыми сотрясениями воздуха. Позор смывается. Кровью.
Клеорн нервно сглотнул. И принялся размышлять, будет ли большой — или все же не слишком большой? — наглостью попросить перед смертью разрешения написать стих в честь мэтрессы Далии? нет, не надо, — отказался бывший инспектор. — В стихах он не силен, а одной смерти на два позора не хватит…
Дверь тихо скрипнула и в зал, осторожно раскланиваясь, просочился мэтр Лео. Отлично, — подумал Клеорн. — Попрошу мага передать последнее «прощай» алхимичке…
— Аааа, — радостно, как голодная кошка жирную глупую мышку, встретил министр волшебника. — Мэтр Лео! Я вас ждал!.. Проходите, присоединяйтесь…
Клеорн поморщился. Почему-то любителем примитивного мордобоя он так и не стал…
— Вы меня ждали? — наивно просиял хронический недотепа. — А что, что-то случилось?
— «Что-то случилось»! Вы слышите, Клеорн, наш драгоценнейший мэтр думает, что что-то случилось!!! — издевнулся министр. Вырвал из-за отворота мундира свернутую в несколько раз газету и чуть не надавал ею магу по физиономии. — В Университетском квартале бесчинствуют бесхозные неупокоенные призраки, а он меня спрашивает, «что случилось»?!
— Ух ты… — судя по радостно-восторженному выражению физиономии волшебника, мэтру Лео надоела жизнь. — Какая зверюшка!.. Шесть ушей, рога, клыки, крылья! А что это такое? — указал волшебник на газетный рисунок.
— Это я вас, сударь, спрашиваю, что — это — такое?!! — прекратил кривляние и перешел на начальственный ор господин Ле Пле. — Почему вы до сих пор не обнаружили призрака?! Чем вы вообще занимаетесь?
— Я? Пою. — с видом оскорбленного достоинства ответил маг.
Клеорн принялся читать молитву за упокой души бывшего подчиненного.
Несколько минут, пока господин министр громко высказывал недовольством разгильдяйством, тупостью и некомпетентностью сотрудников, половина из которых — дуболомные громилы, с одной недомерочной извилиной на взвод, а другая — перекошенные на все органы волшебники-недоучки, неспособные самостоятельно даже выбраться из собственной мантии (совершенно необоснованное обвинение, ибо Лео сегодня был в обычном костюме горожанина, а не в официальном магическом облачении); пока Ле Пле перечислял, где, в каком поколении Матушка-Природа ошиблась, собирая из подручного материала двух хронических недотеп и клинических пустозвонов на его, господина министра, голову; пока взывал ко всем добрым богам, призывая их быть свидетелями его долготерпения и снисходительности… На это время замок Фюрдаст замер и, посвистывая, разглядывал окрестности.
Летали птички. Жужжали пчелки. Министр бесился…
Минут через пятнадцать Жорез Ле Пле выдохся, схватился за сердце и принялся тяжело обмахиваться газетой.