Страница 217 из 257
— Наждак называется, — шепотком прокомментировала Далия. Ей хватило всего нескольких часов, чтобы почувствовать настоятельное желание быть усыновленной кланом Кордсдейл — дабы в последствии получить моральное право по-родственному, по-сестрински, прибить душку Ньюфуна. — Стоять! — скомандовала мэтресса, когда Напа попробовала исчезнуть в сторону кухни. — Напа, сядь.
— Сижу. — выполнила гномка. Она вскарабкалась на стульчик, устроилась, чинно сложила руки на коленочках. И чистыми голубыми глазами посмотрела на Далию.
Далия такими же чистыми — чуть более серыми — глазами посмотрела на Напу.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — вопросительно изогнула бровь мэтресса.
— Я? — уточнила Напа. Подумала. — А что я могу тебе рассказать? Слу-ушай, я тебе уже рассказывала, что папане достался заказ ремонтировать двери в Восьмом позвонке? Представляешь? Две тысячи дверей, в каждой по четыре петли, в каждой петле по шесть гвоздей, на створке по одному замку, а на некоторых еще щеколды и засовы встречаются… — восторженно принялась гордиться родственниками юная Кордсдейл.
— Нет, меня сейчас интересует не ллойярдское Министерство Чудес.
— А что? — со здоровым подростковым любопытством уточнила Напа.
— Эль-Джаладская пустыня и сокровища царя Тиглатпалассара.
— Тсс! — спохватилась гномка. — КОНСПИРАЦИЯ!!! — и принялась оглядываться по сторонам, уточняя, есть ли кто в ресторанчике. Кроме них и храпящего Ньюфуна никого не было видно, но проверка никогда не помешает.
— Конспирация?! Говоришь, конспирация? — взбеленилась алхимичка. — А кто разбалтывает всем о наших планах?
— И кто же? — грозно нахмурилась гномка.
Далия вместо ответа хлопнула газетой, разворачивая ее перед Напой:
— Читай!
— «Как сегодня стало известно компетентным источникам, в ближайшую среду начинается эксперимент по исследованию разума путешественника обыкновенного, который уважаемая всеми коллегами и студентами Королевского Университета мэтресса Далия проведет по дороге в Аль-Тораз.» Ну, правильно пишут, — согласилась гномка. — Сначала доберемся до Аль-Тораза, потом повернем на юго-восток…
— «Компетентным источникам» — это кто? Скажи, кому ты разболтала о наших планах? Я ведь просила тебя ничего не говорить Бронну!
— А я ему и не говорила. С его женой, Ликой — так, посплетничала немножко, когда она заходила в гости с прочими кузинами Фриолара, они пили чай, обжирались пирожными и жаловались, что приходится долго сидеть на диете, — а больше никому ни пол-словечка…
Далия, уверившись, что гномы не понимают тонких намеков, завопила — так, что гномка подскочила на стульчике, а в кладовой проснулся Ньюфун и вылупился цыпленок.
— Что ты наделала?! Зачем ты всем разболтала о нашем путешествии? Ты хоть понимаешь, что ты натворила?!!
— А что?..
— То, что известно хоть одной Фриоларовой кузине, мигом становится известно всем остальным, их матушкам, матушкиным подругам, их собственным подругам, подругам их подруг и подругам подруг их подруг, и…
— Подругам подруг их подруг их подруг? — подсказала Напа, искренне не понимая, чего ж мэтресса так волнуется.
— И еще Бронну, который написал о нашем путешествии в своей паршивой газетенке!!! Зачем ты им все разболтала, Напа?!
— Но я ведь рассказывала под очень большим секретом!
Далия забила каблуком ближайший гвоздь, не в силах справиться с бурей чувств.
— Напа! Ты разболтала наш секрет всем в этом городе! Портниха из Болтающего переулка просила меня передать весточку ее куме, когда мы будем проезжать мимо Луаза; башмачник пытался всучить какую-то гадость на завязочках — вроде как в пустыне жарко, и все там носят не приличные туфли, а такое вот непотребство, через которое чулок как живой виден; Изольда умоляла взять ее с собой — она хочет быть похищенной в гарем вместе с нами!.. Вообще-то, — воздала должное справедливости Далия, — Она хотела быть похищенной вместе с тобой, чтоб ты помогала ей оценивать будущие ювелирные подарки, а меня, по ее версии, надо было приставить сторожить колодцы — отпугивать путников и прочую живность. Но это мелочи. О нашем путешествии знает аптекарь, булочник, господин Бургвайссер, Ницш, кузины Фриолара, господин Джиобарди…
— А ему я ничего не говорила! — поспешила оправдаться гномка/
— Я сама у него спрашивала обменный курс кавладорского золотого к тамошним динарам, — отмахнулась Далия и сурово продолжила: — О том, сколько человек в Университете знает о нашем путешествии, я вообще молчу. Напа, как ты могла? Как тебе вообще пришло в голову разболтать наш секрет?
— Но я ведь не сказала… — Возразить юной гномке было нечего, но она всё же попыталась: — Но я ведь никому не сказала, зачем мы туда собираемся!
— Подумаешь! — раздалось от двери. — Тоже мне, абстрактная алгебраическая формула…
— Еще одно слово про формулы… — сдавленным хрипом предупредила Далия. Ньюфун прочитал что-то важное в глазах мэтрессы, заткнулся, перехватил цыпленка, карабкающегося по его рукаву, и ответил:
— Чего, чего пыхтишь и на меня глазами зыришь? Я, между прочим, за тем же в Эль-Джалад собираюсь!
Далия, из последних сил держа себя в руках, отвернулась к стене и принялась высматривать в развешенной на стенах ресторации оружейной коллекции меч поострее. Напа удивленно хлопнула глазами:
— Ты тоже?! А откуда… Далия, я ему ничего не говорила!
— Да весь Ллойярд знает! Еще с Нового года! — буркнул Ньюфун.
— Говори, — потребовала алхимичка. Нет, одним мечом здесь не обойдешься. Взять у Напы топор? — Стоп! Ты сказал — с Нового года?
— Ну да. Ведь в этом году объявление, какая зверюшка нас под свою лапу берет, задержалось, говорят, маги, которые наши, из Восьмого позвонка, поссорились о чем-то с омарскими факирами. Дескать, те мухлюют и выбирают то зверьё, которое покровительствует южанам, а не Ллойярду. Мы, гномы, предложили ввести цифры. Так нет — астрологам, видите ли, трудно объяснить, что может предсказывать цифра «один». А чего тут трудного? — продолжал бурчать гном. — «Один» всегда обещает, что будет «два».
— Ты знала об этом? — уточнила Далия у Напы. Та пожала плечами:
— Ты же помнишь — новый год застал нас в Росинанте. А потом все газеты куда-то девались…
— Твой мерзкий Черно-Белый Кот делал на них лужи! — обвинила гномку в еще одном преступлении алхимичка. И потребовала у Ньюфуна, чтоб он продолжал.
— А чего продолжать-то? Вот, нынче летом, в месяц Барса, и будут устраивать гонки по Эль-Джаладской пустыне, чтоб определить заранее, кто будет покровителем следующего года. И все отправляются болеть за наших. Терьеров из Шуттбери, пауков и зомби мэтра Мориарти, горгулий, летучих мыхов с Даца… А я решил на этом деле деньгу зашибить. Буду всех подковывать и сбрую чинить, — гном попробовал накормить цыпленка крошками, но тот только жалобно пищал. Ньюфун сжал птенца в кулак и внимательно заглянул в клювик. — Что-то у этой твари зубов нет. Может, ему вставную челюсть сделать?
Далия, до которой медленно, но верно, доходило, что она будет искать сокровища пропавшего царя, проталкиваясь через толпы жокеев, болельщиков, магов и астрологов, переживающих за исход гонок, нашла в себе силы смириться с неизбежным и даже похлопала Ньюфуна по плечу:
— Обещай мне, Ньюф.
— Чего? — с подозрением спросил тот.
— Что подкуешь всех пауков, скорпионов и терьеров. И, пожалуйста, не забудь о намордниках для ядовитых змей и перстнях для летучих мыхов.
Впрочем, ворчливо высказанное согласие Ньюфуна Далию не успокоило.
Через несколько минут, когда Напа, доставив братцу обед, поднялась в комнату мэтрессы, гномка поняла, что с алхимичкой творится что-то не то — та наводила порядок.
Не то, чтобы Далия позволяла скапливаться в своих апартаментах пыли и грязи — нет, это разрешалось только книгам, заметкам, блокнотам, карандашам, перьям и чернильницам. У мэтрессы емкостей для чернил было штук двадцать, разных, в основном, подаренным Напой по разнообразным мелким поводам. Сейчас Далия поставила на стол свою любимую, вырезанную из кусочка мрамора еще в ллойярдский период творчества гномки, вооружилась орлиным пером и бойко строчила что-то на бумаге.