Страница 202 из 257
— Бабы… Всё вам бабы мерещатся, — выразительно сплюнул Громдевур. Отпустил Оху и тот с коротким, почти кошачьим мяуканьем, упал наземь. — Сам поведешь. И смотри, если ты мне насчет сфинксов солгал…
Обнюхав предъявленный громадный кулак, Оха нервно сглотнул. И чем господину рыцарю не угодили гоблины? Их ведь так много в Восточном Шумерете, только нужные камни переверни, отыщутся. И о них всегда можно соврать, что вот только что были здесь, но при виде вас — вы только не обижайтесь и не принимайте близко к сердцу- испугались и убежали с визгом. А свинксы… Боги, пошлите свинксов… ну пожалуйста, чего вам стоит, пошлите хотя бы одного…
Молитва, обращенная к божествам Восточного Шумерета, была искренней и столь нестандартной, что боги решили ее удовлетворить. Хотя, конечно же, если вы не верите в пророчества Яго из Монти или в Ивовую Ветвь, вам придется найти другое объяснение тому простому факту, что на следующий день, после нескольких часов блуждания по окрестным скалам и тропинкам, генерал Громдевур и его отряд, ведомые забывшим со страху дорогу крестьянином, всё-таки отыскали прайд сфинксов.
Первым врага заметил один из арбалетчиков. Закричав об опасности, воин выпустил болт в сторону скалы, где вилял длинным львиным хвостом великолепный янтарно-желтый самец. Сфинкс взрыкнул и по-кошачьи ловко вывернулся, ощерился на охотников, припал на длинные передние руки-лапы, угрожая… Громдевур, матерно поминая привычку крылатых тварей греться на скалах — вместо того, чтобы встать на дороге, чтоб умбирадцу удобнее было брать разбег, скомандовал погоню.
Сфинкс, получив еще одну стрелу в плечо, не стал ждать, пока люди к нему поднимутся; грациозным прыжком увернулся и побежал прочь, ловко карабкаясь по отвесным скалам и расправляя огромные темно-серые крылья, помогающие удерживать равновесие. Громдевур рыкнул, командуя части мечников продолжать преследование, арбалетчикам — тебе, тебе и тебе — проверить соседние склоны на предмет обнаружения сфинксовых баб, а сам пришпорил коня и помчался по единственной дороге — чтобы успеть догнать магическую тварь до того, как она бросится с ближайшего обрыва. Хорошо, что сфинксы летуны весьма хреновенькие, еще бы — такую большую тушу удержать в воздухе даже орлиным крыльям не под силу, но если не поторопиться, они смогут перепорхнуть-спланировать на несколько десятков тролльих шагов вниз по обрыву, и тогда отряду придется не один день бегать по горам, их разыскивая…
— Стоять насмерть! — с отеческой хрипотцой подбадривал солдат десятник — высокий угрюмый мужик с зародышами бакенбардов на впалых щеках. И личным примером напоминал вернейшее правило охоты на сфинксов — орать погромче, чтоб заглушить вражье волшебственное пение.
Оха, шокированный милостью богов, бросился вслед за мечниками, воинственно потрясая кулаками и вторым подбородком. Потом оступился, упал в пыль и одумался. Почесал за ухом, соображая, успеет ли он предупредить ватагу троллей, основавшуюся в пещерке у Монти-над-Бродом, что им пора уносить свои черные пятки подальше от королевского генерала, понял, что не успеет, философски пожал плечами и повернул в сторону Монти-Подлюки. Ушлый крестьянин знал, что тамошний староста, услышав о приближении королевского «войска» сбежал, прихватив с собой пять мешков цинского контрабандного шелка. Значит, дорогим соотечественникам-монтийцам потребуется крепкая рука…
К тому же семейство троллей уже знало, что в горах нынче не безопасно. Обнаружив утром козла, зарезанного и почти до скелета объеденного какой-то большой дикой кошкой, старшие тролли долго препирались, решая, нужна ли им в хозяйстве такая тварюка, которая головы козлам отчекрыживает на раз, и на фига им вообще хозяйство без кошки? Что они, люди, что ли, в одной пещере целых один… больше… много больше дней жить? Не пора ли по горам побродить, себя показать, эльфов посмотреть, гномов подавить?
Четыре молодых чернопятых тролля поспорили с пятью другими, постарше, и решили, что надо. Зализали ссадины, забыли ушибы, выкусили блох с плеча и пошли.
И вдруг на них с визгом бросился гоблин-переросток. Что мы, совсем дурные, гоблинов не узнаем? Они завсегда людёв мельче и визжат. И зеленые.
Гоблин пробежал так быстро, что тролли не успели вспомнить, какой цвет называется зеленым, и решили на всякий случай поймать остальных визгунов, если вдруг появятся. И тут, как по заказу, им такой случай представился. Стоило выйти из-за горы, как четверка отважных увидела размахивающего палкой человечка — вокруг него летали и громко хлопали гоблинские зеленые уши, росла густая травка, посвистывали порхающие камни, бегали другие человечки… И почему-то хотели в добрых отважных троллей попасть своими колючими иголками!
Один из троллей выдернул из плеча арбалетный болт и, заревев, бросился на обидчиков. Трое сородичей его поддержали.
Генерал Октавио Громдевур оказался перед непростым выбором: кого же атаковать первым? Сфинкса, который, теряя высоту из-за раны в плече, вот-вот должен был опуститься на дорогу? Троллей, которые вывернули из-за дальней скалы и бросились на арбалетчиков? Или же четырех мельтешащих под ногами нищих, смутно напоминающих квадратным, чересчур мускулистым для здешних крестьян телосложением кого-то, кого Октавио очень хорошо знал?..
Подумав — милая Ангелика частенько трепала Громдевура по щетинистой щеке и приговаривала, что любит его за высокий интеллектуальный потенциал, — генерал выбрал самую значительную мишень. Мага-чернокнижника, стоящего по колени в траве, рядом с булькающим котлом и начитывающего, судя по шевелящимся губам, очередное проклятие. Генерал набычился, наставил копье и цокнул, посылая коня в атаку.
— Что это было? — глупо вытаращил глаза арбалетчик, глядя, как генерал, разогнавшись, пронзает копьем то место, где только что стоял маг — учуяв опасность, чернокнижник подлетел ввысь на десяток локтей. А генерал, не сумев вовремя затормозить мощного породистого конягу, протаранил травные заросли, синий полыхающий свет, оставшийся на месте мага, споткнулся о корягу — и…
— Свинкса!!! — заорали сзади, и арбалетчик отмер, вспомнил, что является участником боевых действий, отпрыгнул к валуну и поднял оружие к плечу, прицеливаясь. На место, где только что был генерал, упал раненый, но не мене грозный крылатый полулев.
Что-то мелькнуло сверху, и арбалетчик, шепча молитвы, съежился в своем убежище. Еще две твари! Ах вашу свинксову мать, поналетели тут… И, чтоб жизнь бравым воякам окончательно не показалась сладкой малиной, откуда-то поперли грозно рычащие тролли.
Когда закончился запас стрел, воплей, тролльего рыка и машущих сфинксовых крыльев, арбалетчик поднялся из-за валуна и осторожно посмотрел вокруг. Трех троллей, помятых и раненых, связывали и воспитывали древками копий по затылкам, один чернопятый неподвижно лежал на земле — что поделать, таков естественный отбор… Траву чернокнижникову благополучно вытоптали, свинксы, чтоб их, куда-то смотались, из своих вроде никто не умер, ну, синяки, порезы, шишки, это бывает…
— Эу, — спохватился солдат и дернул десятника: — А где ж генерал?
— Где-где! — фыркнул он.
Но на зов генерал не отозвался. И под скалами не обнаружился. И на портрет принцессы, Ангелики, нарисованный острием стрелы на ближайшем валуне, не откликнулся.
— Что ж мы принцессе-то скажем? — причитали герои.
— Исчез он, и усё! — подсказывал десятник.
— А может, его чернокнижник с собой унес? — подал идею арбалетчик.
Десятник поскреб заросшую жесткой русой порослью грязную щеку, прикидывая вес генерала, его доспехов, коня, возможности худосочного мага… Арбалетчик тоже подумал, и понял, что сказал глупость.
— Так ведь их высочество спросят, почему ж чернокнижника не поймали, обратно генерала не забрали. А где ж чудило это искать теперь? Ты, можа, знаешь? Не… Значит, и где генерал наш, не знаем. Не знаем мы, и усё! — отринул идею подчиненного десятник. — И на том стоять насмерть!