Страница 197 из 257
И вот эту пирамидку тоже следует взять. Нестандартное для Иберры заклинание — должно быть, учился кто-то из восточных соседей; но сделано на хорошем уровне. Почему, интересно, не пользуются? а, вот в чем причина — скол на основании четырехгранной пирамидки. Плохо дело. Тогда лучше не брать — мало ли, на какие фокусы способен дефектный усилитель случайностей? А может, залепить чем-нибудь трещину? Лотринаэн снял с полки небольшую, в ладонь, тяжеленькую яшмовую пирамидку, попробовал приложить на прежнее место отколовшийся уголок, прикинул, что да как. Случайности, случайности… Мэтресса Далия, хоть и алхимик, ни разу в жизни не нюхавший магического потока, а в вероятностях наступления случайного и преднамеренного события толк понимает…
Маг аккуратно вызвал из воздуха побег нуимшани, — тонкий, небесно-голубой, с мелкими сердцевидными листьями, прижатыми к стеблю. Педложил волшебному растению свой посох в качестве опоры, дождался, когда на секунду распустится дивный синий цветок. Повинуясь заклинанию, нуимшани не стало цвести, как в жизни, пятнадцать суток, а дало плод почти мгновенно — за минуту с небольшим. Подождав еще немного, когда тугая, гладкая, величиной с мелкий помидор, зреющая ягода приобретет насыщенно-синий цвет, волшебник отпустил нуимшани, потом осторожно снял урожай с навершия посоха, выдавил каплю сока на пирамидку. Яшма сначала неохотно, потом все быстрее и быстрее, стала срастаться, вбирая в себя целебное магическое средство; еще минута — и даже следа от былой трещинки не осталось.
Так, отлично. Ладно, раз уж рядом стоит, возьмем и вот эту симпатичную сферу — в маленьком шаре розового хрусталя переплетались небесно-голубой побег нуимшани, насыщенно желтый — руимшанэ, и блестели звездочки хорзимы. Ничего удивительного, что сферу оставили в запасник — во-первых, додуматься объединить в один артефакт столь непохожие и несовместимые растения мог только ученик, а во-вторых, ученик, судя по разноцветию ингредиентов, был слепым и очень тупым. Но нам сгодится, на всякий случай. Если не понадобится для поисков Громдевура, то у Лотринаэна уже есть на примете способ, как заработать пару десятков золотых: господин Штрау из клана Штрудельгольц просил подыскать ему средство, что восстановить любимую дверку в подпол, разбитую играющими детьми. Можно будет продать ему сферу; в конце концов, гномы любят то, что называют «смелыми цветовыми сочетаниями». А в магических растениях понимают еще меньше, чем в искусстве.
Крушина, братеус, брусника, земляничка, ежевичный лист, шиповник, боярышник, экалитья пупырная, муравка северная — мм, какой дивный аромат! сразу видно риттландское происхождение! — и чумовочка болотная где-то тут должна быть… не всё ж Пабло самокрутками баловаться, надо и кавладорских коллег время от времени вспоминать. ага, вот мешочек. Возьмем весь, пригодится.
Хорошо, пробежался Лотринаэн взглядом по неряшливым, перегруженным полкам. Посмотрим, где тут стоят выпускные работы года Дикобраза? Нет, череп, пожалуй, мы трогать не будем, только некромантии нам не хватало (скучающий череп вздохнул еще печальнее); так, ага… ага!
После интенсивных поисков на верхней, самой пыльной полке, Лотринаэн спустился, держа в руках черную абракадабру — похожую одновременно на каменную змею, скрутившуюся в замысловатую петлю, и на обрывок веревки, свернутый в странный узел. При известной доле фантазии можно было увидеть и страдающее растение, которое росло в очень суровых условиях, и даже лицо скряги, которому за один день пришлось потратить последнюю тысячу золотых… Абракадабра, без определения подробностей внешности, была бережно уложена в карман штанов. В конце концов, Лотринаэн на нее насмотрелся еще тогда, когда его товарищ по аспирантуре, мэтр Алим, творил сие магическое барахло к выпускным испытаниям.
Аккуратно записав в пожелтевшем каталоге, какие зелья и ученические артефакты изъяты и нацарапав в графе «Назначение» чистую правду: «Междисциплинарный алхимико-магический эксперимент по обнаружению и перемещению», волшебник, всё так же озабоченный, но теперь еще более целенаправленный и готовый к подвигам, насвистывая, запер хранилище, и полетел к выходу.
По ошибке Лотринаэн снова завернул по коридорам в направлении рощицы для медитации. Должно быть, повлияла атмосфера Лаэс-Гэора — в конце концов, даже собственное руководство Министерства Чудес Иберры не знало, какие растения и с какими свойствами тут обретаются — а может быть, просто возвращение в родные пенаты что-то сдвинуло в мозгах волшебника-полукровки. Но, пролетая мимо полянки с медитирующим в потоке румянящегося солнца и магических искр эльфом, Лотринаэн бросил не официальное «Позвольте попрощаться и выразить вам благодарность, почтение и ожидание скорой встречи, мэтр Пугтакль», а полузабытое, такое простое и домашнее: «Пока, пап!»
— Сын, — вдруг ответил эльф. Глаза его — неимоверные солнечные очи, с семицветной радужкой и пульсирующим, то огромным, то очень узким кошачьим зрачком, — открылись и увлеклись созерцанием таинственных далей. — О маскировке не забудь.
И, в качестве подтверждения рекомендации, позволил лиственному ковру накрыть себя с головой, превратившись в очень живописный, золотой и серебряный стройный куст, застывший в позе лотоса и плывущий над почвой на фоне живописного заката.
Маскировка? — задумался Лотринаэн. — Зачем мне маскировка? Крутанул посохом, соображая, потом, скорчив рожицу, последовательно перечислил некоторые впечатавшиеся в память факты, связанные с выпускной квалификационной работой бывшего однокашника — в частности, заслуживало особого внимания воспоминание о том, что звание мэтра Магического Искусства, лиловую мантию и именной посох Алим по итогу испытаний магического самостоятельно созданного объекта заслужил посмертно, — и спорить не стал.
Пролевитировал по коридорам, ориентируясь по тихому журчащему звуку — и потом, всматриваясь в наполненный чистой водой фонтан, долго корил себя и обещал надавать пинков при первом же удобном случае. Забыл, дружище Лотти, что с мэтром Пугтаклем ты решил общаться. только если возникнет официальная необходимость? А оно голос раз в пятьдесят лет подало, и всё, побежал, как призванная мышь, в заданном направлении?
Конечно, замаскироваться — идея неплохая. Ага, — размышлял Лотринаэн, наколдовывая себе более тяжелый подбородок, визуально убирая острые длинные кончики ушей и чересчур выразительный, эльфийский разрез глаз. Нет, конечно, господин министр в чем-то прав; лишнего внимания, пока Громдевур не будет спасен, к себе привлекать не следует. Еще раз посмотрев на свое отражение в искусственном водоеме, кавладорский волшебник добавил ширины в талии, в плечах, и с неудовольствием констатировал, как из изящного юноши с внешностью романтической и утонченной (а разве эльфы бывают другими?) превратился во вполне стандартного человека — лет тридцати с небольшим, среднего роста, с живым, подвижным, не слишком смазливым, но достаточно испачканным лицом… нет, подбородок все-таки уменьшим, а то его вместо гномьей лопаты можно использовать…
Ладно, — утешил себя Лотринаэн, еще раз «полюбовавшись» на свое отражение в водном зеркале, — это человеческое уродство ненадолго.
Прочитал укрепляющее заклятие, чтобы эффект от физиологической трансформации продержался сорок-пятьдесят часов, еще раз фыркнул на собственное отражение. И отправился обратно в Монти.
Между делом Лотринаэн честно и искренне постарался вспомнить, из-за чего они с мэтром папой поругались сто с лишним лет назад. Из-за того ли, что Пугтакль был недоволен излишней самостоятельностью и изобретательностью отпрыска в организации магических экспериментов? Или из-за того, что Лотринаэн хотел попробовать в Магии гораздо больше, чем приветствовал его отец?
Ах, теперь уже и не важно. Может, после того, как прозвенят фанфары в честь спасшего генерала Громдевура мэтра Лотринаэна, будет повод закопать прошлые обиды и посадить на земляном холмике кустик чего-нибудь, символизирующего мир, согласие и процветание?