Страница 182 из 257
Пять минут спустя в окрестностях метеорологической лаборатории послышались крики:
— Помогите, помогите! — причитала Джоя. Впрочем, ей бы не помешало взять пару уроков истерического мастерства у знаменитой Изольды — причитания были скорее формальными, чем убедительными. Зато громкими. — Помогите, на меня надвигается атмосферный фронт! Помогите, здесь сейчас дождь начнется!
— Карр! Кр-кря-крряя-кукареку-каррр! — поддерживали Джою вороны и прочие птицы.
— Помогите! — позевывая, напрягалась студентка, стараясь, чтобы ее крики, издаваемые с середины мостика, были услышаны в сарайчике-лаборатории мэтра Карвинтия. — Помо… Здрассте, мэтр Цюцевв, — вежливо поздоровалась Джоя с господином, которого обнаружила за своей спиной.
Почетный доктор философии, завернутый, по случаю торжественного заседания Королевского Археологического Общества, в чистую сухую тогу, плюс на голове квадратная шапочка с кисточкой и бронзовкой, не ответил. Он внимательно посмотрел на Джою. Потом закинул голову вверх — бронзовка зажужжала и взлетела, натянув нитку — и внимательно посмотрел на небо. Джоя тоже посмотрела. Увидела, как сгущаются тучи — не только непосредственно над ней, но вообще по всему небосводу. Подождала, пока Цюцевв выпустит из плотно сомкнутого рта хоть один комментарий, не дождалась, и решила действовать по плану, утвержденному гномкой.
— Помогите, у меня тут погода испортилась!
Дверь сарайчика скрипнула, и из образовавшегося проема высунулось напряженное карвинтиево ухо.
— Помогите… — без всякого энтузиазма продолжала Джоя.
Тут мэтр Цюцевв — для него, как и для любого философа, влияние Небесных Сфер надо высчитывать с максимальными коэффициентами, другими словами, изменения атмосферных фронтов на его тонкую, чувствительную и абстрагированную натуру действовали с повышенным давлением, а если выразиться еще проще — в голову ему взбрело, а бронзовка с шапочки подтолкнула — прыгнул в пруд. Джоя испуганно взвизгнула, мгновенно сублимировавшись из состояния отстраненного во взаправду-испуганное:
— Он же утонет! Спасите! Он же зомби распугает! Помогите-ееее!!!
Отзвуки всполошенного девичьего голоса потонули в свисте внезапно поднявшегося ветра.
Не известно, какая из приманок подействовала сильнее — крики Джои, организованный Напой подручными средствами, то есть деревьями, черным плащиком и собственными щечками ветерок, или все же барахтанье и вопли тонущего Цюцевва, но мэтр Карвинтий все-таки выглянул из своего убежища. И бросился к мелкому, но коварному алхимическому прудику. Опять же, Алхимия в нашем лице не располагает достоверными фактами, чтобы утверждать, кого именно метеоролог собирался хватать и исследовать — Напа Леоне не оставила ему даже доли секунды на размышление. Отважная представительница клана Кордсдейл выкатилась на мостик, подтолкнула разинувшую рот Джою и уверенно отволокла ее в сторону. А подбежавшему к краю искусственного водоема Карвинтию гномка немного помогла, чтоб не мешкал — мэтр Цюцевв уже захлебывался. Ладно, учитывая, как глубоко возмутился клан Кордсдейл, узнав, что, оказывается, его, плюс кланов Моргенштерн и Анкенштрек, выдохи создают туманы в родном Ллойярде, скажем правду — Напа подтолкнула мэтра метеоролога со всей нечеловеческой силы.
Карвинтий и выползший на берег, как доисторическая любопытная рыба, Цюцевв сцепились руками, мантиями и бултыхнулись.
Джоя и Напа за это время уже добежали до сарайчика-лаборатории. Сорвали дверь с петель, вошли — а называя вещи своими именами — вломились, и увидели увешенное схемами и картами, пропахшее мятой пустое помещение.
— Далия? — осторожно позвала Джоя. Напа, задышав тяжело, по-драконьи, бросилась проверять, нет ли в лаборатории тайников. Разбила письменный стол алхимика, прошла насквозь стулья, добралась до двери, телепортировалась на другую сторону привычным гномьим способом, то есть на молекулы разнеся разделяющее рудокопа и искомый объект пространство. — Далия! — испуганно вскрикнула студентка, увидев содержимое коморки — узкий топчан, тощий тюфячок и что-то в мантии. — О, что с ней случилось? Неужели мэтресса умерла?
И столько чувств, надрыва и поэзии было в вопле, что Напа не решилась рявкнуть в ответ. Она просто ответила:
— Джоя, посмотри внимательнее. Это не Далия, наша мэтресса малость побольше будет, — чтобы подтвердить свои слова, гномка подошла ближе к сколоченному из грубых досок топчану[14] и ткнула пальцем в небольшое, размером… скажем, размером с кошку, нечто, завернутое в алхимическую черную мантию. Мантия действительно была испачкана в чернилах, тут интуиция Джою не подвела; но одеяние явно не имело отношения к мэтрессе Далии. Хотя бы потому, что на подкладке располагался ярлычок «Собственность мэтра Карвинтия».
В ответ на тычок гномьего пальчика нечто, завернутое в мантию, зарычало нечеловеческим голосом.
— Духи! — восторженно воскликнула Джоя. — Призраки! Правильно мне Николас говорил — водится у вас в Университете настоящий призрак, а я не верила!
— Джоя, какие призраки? — недовольно заворчала Напа. — Оно ж материальное и осязаемое, а призраки наоборот. Точно-точно, проверено на практике. Моя бабуля в Орбурне двадцать лет одно привидение кормила, а оно так сквозь стены и просачивалось, и ни к какой работе его приспособить не удалось… Кажется, я знаю, кого поймал этот противный погодный мэтрус, — гномка уверенно подхватила сверток и принялась разматывать его, пока не показалась перепуганная кошачья полосатая морда. — Роджер! Бедненький!
Принадлежащая Библиотеке жертва похищения, трясясь крупной дрожью, приникла к заботливой гномке в поисках сочувствия и человеческого тепла и сделала попытку вонзить коготки в ее панцирь. Вот-вот, сбежавший выкормыш «Алой розы», Черно-Белый Кот, коллекционируя претензии семейства кошачьих к гномьему роду, всегда был недоволен недосягаемостью тела своей хозяйки…
— А зачем мэтру Карвинтию кот? — решила выяснить Джоя. Напа пожала плечами — да кто ж этих мэтров угадает? Потом придирчиво прикинула вес Роджера. Хм, фунтов семь, может, восемь… Маловат, однако, по сравнению с Черно-Беленьким. Нет, такого котика раскормить до размеров охотничьего леопарда будет проблематично…
— Холода… предсказывать, — раздался мертвенный хрип от порога.
Напа и Джоя, застигнутые врасплох, подскочили. Роджер вырвался и, ведомый инстинктом самосохранения, рванул вверх по гномке и дальше по стене, уходя от преследования.
Перепачканный тиной, украшенный водорослями и висящим за спиной мэтром Цюцеввом, Карвинтий сделал обреченную на провал попытку догнать ускользающего предсказателя. Разумеется, промахнулся, скинул философа с плеч и зло воззрился на разгромивших его алхимическое святилище посетительниц.
— Я этого так не оставлю, — наставил он зеленоватый от одноклеточных обитателей водоема палец на Джою и Напу. — Я буду жаловаться! Я вам устрою…
Гномка и студентка бросились искать поддержки и защиты друг у друга. Обнявшись, они застыли посреди каморки и с ужасом смотрели, как приближается разгневанный алхимик. Потом Джоя увидела за спиной мэтра нечто, что разительно изменило выражение пудры, покрывавшей ее лицо:
— Ну, слава богам! Наконец-то я вижу хоть что-то нормальное…
Напа нахмурилась, отклонилась от студентки, всматриваясь в появившуюся на пороге фигуру, Джоя, как уже говорилось, расплылась в довольной улыбке, и мэтр Карвинтий счел необходимым бросить скользящий взгляд назад — просто, чтобы убедиться, что его не разыгрывают.
В конечном итоге, мэтра-погодоведа подвела его любимая мята — не цари в лаборатории ее удушающий аромат, он бы учуял незваного «гостя» гораздо раньше. Тухленький осклизлый серый зомби, весь в водорослях и тине, коряво перешагнул порог и, вытянув руки, направился к Карвинтию.
— Ааа!!! — закричал алхимик. И сбежал — сквозь восточную стену сарая.
— Напа! Куда ты меня тащишь? — возмутилась Джоя, которую Напа протащила через западную стену.
14
Согласно последним исследования мэтрессы Розанны, спать на жестком полезно. Согласно экспериментальным данным мэтра Мориарти (Ллойярд, Восьмой Позвонок) лучше умереть сразу.