Страница 41 из 92
Слегка надавив на веко черного перстня, Конан резко выбросил вперед руку. Лучи Светоча Истины озарили багряную равнину. Кошмарная тварь в вышине мгновенно съежилась и превратилась в… человека! А человек этот, неловко болтая конечностями, свалился на рдяный песок в пяти шагах от Конана. Изумлению киммерийца не было предела. Кошмарной тварью, распугавшей сотни здоровенных ящеров, оказался старый чародей Пелиас!
Кряхтя и охая, старик приподнялся на одном колене и недовольно воскликнул:
– Клянусь алебастровыми бедрами Иштар, Конан, неужели так трудно было обождать еще немного?! Я бы и сам спустился! А так ты, друг мой, ногу мне сломал!
Все еще изумляясь, Конан опасливо приблизился к Пелиасу и для верности дотронулся мечом до стариковской груди.
– Это и в самом деле ты, Пелиас?
– Я, я, кто же еще? Ты знаешь какого-нибудь другого чародея, кто стал бы тебя здесь спасать?! Помоги мне лучше встать… О, боги, боги, ради чего я сохранил для варвара амулет Небесного Народа?! Чтобы он меня им же и поразил?! О, боги, боги, как коварны вы!…
– Объяснись толком, чародей, – потребовал Конан, когда Пелиас наконец поднялся. – Где ты пропадал все это время? И как тебе удалось прикинуться этой тварью?
Пелиас нетерпеливо отмахнулся и сперва внимательно оглядел местность. Ящеров нигде не было видно, равно как и людей, над которыми демоны измывались. Чуть поодаль приходила в себя Тхутмертари; завидев ее живой, чародей досадливо скривился. Обнаружив, что опасность, исходящая от ящеров, миновала, он в двух словах сообщил королю о своих приключениях.
– Она, эта змея стигийская, сделала так, чтобы я погиб под завалом. Но не так-то просто погубить старика Пелиаса! Когда я выбрался, вас уже след простыл. Я отыскал Светоч Истины и разогнал им местных демонов. А затем я подумал, что ты наверняка вернешься за ним. Тогда я достал свой старый черный перстень, вправил в него белую жемчужину, Светоч Истины, да так, чтобы его можно было пускать в ход по желанию владельца. Я вижу, ты уже освоил, как с ним управляться. – Конан кивнул. – И еще я наложил заклятие, чтобы перстень смог взять только ты, и никто более. Сотворив заклятие, я отправился тебя искать. Я опасался, что эта сука стигийская одурманит и убьет тебя. Хвала богам, я поспел вовремя. Думается мне, она была в сговоре с этими ящерами-демонами.
– Как ты смеешь, презренный старик! – в сердцах воскликнула принцесса. – Я сама едва не погибла!
– Однако ж я спас и тебя, – парировал чародей.- Клянусь Иштар, ради того, чтобы выжил Конан, я вынужден был это сделать.
– Ты прикинулся Крахат-Кравалом, – с невольным восхищением проговорила девушка. – Ловко, ничего не скажешь!
– Эти ящеры были призваны Сетом из отдаленнейшей Вселенной. Там, где их родина, заправляет кровожадный бог Крахат-Кравал, – пояснил Пелиас. – Для этих ящеров нет никого страшнее. Человеку, обладающему моим уровнем магического мастерства, ведом облик этой твари. Приложив изрядные старания, я сумел принять обличье Крахат-Кравала. А эти пустоголовые ящеры, как видно, решили, что их кровожадный бог явился за ними в нашу Вселенную! Гениальная идея, не находишь, Конан?!
Конан не мог сказать, что способ, с помощью которого Пелиас защитил его от ящеров, пришелся ему по нраву. Он на дух не переносил даже безобидную магию, а тут такое… Нет, довольно, он по горло сыт всякой волшбой! Один вопрос, правда, еще беспокоил его.
– А где все люди… ну, те, которых пытали демоны?
– Как где? – недоуменно молвила Тхутмертари; недогадливость варвара порою поражала ее. – Их забрал Сет! Теперь они мучаются в другой Преисподней.
Конана передернуло.
– Мне следовало вспомнить о Светоче Истины, как только мы с тобой, принцесса, пришли сюда, – мстительно заявил киммериец.
– Ни в коем случае! – возразил старый чародей. – Благодари богов, что не сделал этого! Ящеры из отдаленной Вселенной суть живые твари, а не порождения магии. Свет Митры не способен причинить им вреда. А вот я со своей волшбой уже вряд ли помог бы тебе. Думать надо, мой государь, что, где и когда полезно бывает… Да, кстати, ты лучше прикрой веко перстня, ибо с открытым Светочем Истины нам нипочем не пройти через Врата в Верхний Мир.
Хмурясь, Конан выполнил пожелание волшебника. Одно лишь сказал он, обращаясь и к Пелиасу, и к Тхутмертари:
– Клянусь Кромом, как хорош был бы мир, не будь в нем вас, проклятых чародеев!
Пелиас и Тхутмертари, заклятые враги, но коллеги по ремеслу, не сговариваясь, рассмеялись.
– Ну ладно, проклятые колдуны, раз уж мне от вас никуда не деться, показывайте ваши Врата. Пора выбираться отсюда. По мне, так лучше год проторчать рабом на туранской галере, чем полчаса в этом пакостном змюшнике. Того и гляди, те хвостатые парни поймут, что их надули, и вернутся за своей добычей.
Больше подгонять чародеев Конану не пришлось, и спустя некоторое время, потраченное на переход через пустыню, троица уже стояла перед воротами громадного черного замка.
– Что-то не нравится мне здесь, – вздохнул Пелиас. – Где мы выйдем на поверхность?
– Не знаю, – с искренностью прирожденной предательницы молвила Тхутмертари. – Где-то выйти все же лучше, чем оставаться здесь. Не так ли, Конан?
Король мрачно кивнул. Громада черного замка навевала на него самые неприятные воспоминания. От подобного места добра не жди!
– Ну, где твои Врата, принцесса? Эти?
– Да. Когда я сотворю заклинание, быстро прыгайте вперед.
– Я буду следить за тобой, ведьма, – пообещал ей Пелиас. – Обманешь – пеняй на себя!
Тхутмертари равнодушно пожала плечами и вышла вперед, к воротам. Конан и Пелиас встали у нее за спиной.
Но едва прозвучали первые слова заклинания, волшебница осеклась. Даже со спины Конан заметил, как побледнела золотокожая красавица. В воротах, которые обозначали вход в Верхний Мир, стоял человек. Король мог поклясться, что еще мгновение тому назад его там не было. Человек был высок и худ, одет в черную тунику. Судя по цвету кожи и резким чертам лица, – чистокровный стигиец.
– Кого это ты наколдовала? – спросил Конан, наклонясь к уху девушки.
– Это не я, – пролепетала та. – Это Атотмис, мой возлюбленный…
И она бросилась навстречу Атотмису, а он – навстречу ей. Но еще быстрее был Конан. Не успели сомкнуть объятия разлученные злой судьбой любовники, а тяжелый меч Конана уже исполнил свою кровавую песню. Сверкнуло отточенное лезвие, и голова Атотмиса отделилась от тела.
– Ты… ты… ты убил моего возлюбленного! – пронзительно вскричала принцесса. – Ты умрешь!!!
Однако прежде, чем стремительный кинжал вытянулся из ее пальца, чтобы поразить сердце Конана, прозвучал громовой голос старого колдуна:
– Смотри на него, дура! Конан спас твою никчемную жизнь!
И точно: труп Атотмиса на глазах превращался в бесформенную окровавленную массу. Отрубленная башка демона с ненавистью скалилась на людей. Принцессу трясла крупная дрожь; потрясение, которое она испытала, было слишком велико. Могучая волшебница плакала, словно маленькая девочка. Не выдержав подобного зрелища, Конан обнял ее. Аромат прекрасного девичьего тела ударил ему в голову. Чтобы защитить эту божественную красоту, он, не задумываясь, снова рискнул бы своей жизнью.
– Это был демон, посланный Тот-Амоном, – немилосердно вещал между тем Пелиас. – Я узнаю почерк верховного колдуна Черного Круга. Только Тот-Амон умеет повелевать подобными тварями. Этот демон впитал в себя кровь Атотмиса и приобрел его облик…
– Помолчи, Пелиас, – тихо, но выразительно произнес король.
Старый волшебник с укоризной посмотрел ему в глаза. Мысль Пелиаса была понятна и без слов: зачем ты спас эту ведьму? Зачем, зачем, зачем???
Так стояли они втроем у Врат, а на рдяном песке бесформенной массой валялись останки подосланного Тот-Амоном демона.
Эту картину воочию наблюдал человек с двойными глазами, называющий себя магом Милиусом. Если бы ярость, досада и горечь, бушевавшие внутри его, могли выплеснуться наружу, они, без сомнения, испепелили бы весь мир. Испепелить весь мир Милиус, впрочем, не пытался, ибо, как никто другой, хорошо представлял, чем с неизбежностью закончится такая попытка. Напротив, он желал спасти мир. И терпел фиаско: все его попытки устранить опасность руками Тот-Амона завершились полным провалом. Следовательно, в дело придется вступать ему самому. Как это ни прискорбно. Он пройдет этот путь до конца. И тогда… Тогда либо он победит и Тхутмертари с Конаном и Пелиасом исчезнут навсегда, либо… Об этом не хотелось думать. Граница так условна… Как можно знать, перешел он ее или нет?! Времена меняются, меняется и Граница Дозволенного…