Пёс

— Так, — повеселел Виллигут, — путь к отступлению имеется! Осталось лишь добраться до вершины.

Волли наклонился и постучал костяшками пальцев по первой ступеньке:

— Неужели из чистого золота?

— Сомневаюсь, — ответил группенфюрер. — Вспомни пол сортировочной… На вид — камень, а на деле…

Подъем оказался тяжелым — несколько раз путешественники останавливались, чтобы перевести дыхание.

— Тысяча сто одиннадцать ступеней! — выдохнул Волли, когда они все-таки забрались наверх.

— Символично, — буркнул Виллигут. — Тысяча сто одиннадцать тел мы нашли в тайном монастыре адептов Агарти.

На вершине пирамиды не оказалось ничего примечательного — голая, отливающая металлом поверхность пятиугольной формы. И лишь ровно по центру, на дюйм выше основного уровня выпирал идеальный круглый диск, метров десяти в диаметре. Виллигут вздохнул и, не придумав ничего лучшего, ступил на этот диск.

— Давайте все сюда! — распорядился он.

Едва только все оказались на диске, как он плавно начал опускаться вглубь пирамиды.

— Это же лифт! — догадался Волли. — Они бы еще эскалатор вместо лестницы додумались бы поставить, или просто двери у подножия!

— Тихо, Волли! — прошипел группенфюрер. — Держи себя в руках.

Группенфюрер понимал, что из-за излишней нервозности штурмбаннфюрер Гипфель болтает без умолку. Волли послушно заткнулся. И остаток пути стойко молчал. Диск медленно опускался вниз в чреве гигантской пирамиды. Изнутри она была пустой, только пять больших хрустальных гробов, расположенных по углам пятиугольного основания, парили в воздухе без всякой опоры. Сквозь их прозрачные стенки без труда можно было разглядеть их безмолвных обитателей — двоих мужчин и трех женщин.

— Вот они, истинные повелители мира! — воскликнул Виллигут.

— И какие здоровые! — не выдержал Волли длительного молчания. — В мужиках метров по пять росту! А фройляйн несколько меньше — три-три с половиной…

Достигнув пола, диск остановился. Виллигут осторожно ступил на пол и подошел к одному из гробов. Гробы были ориентированы по лучам пятиконечной звезды, вписанной в основание. Гиганты лежали головами к центру пирамиды. Сквозь прозрачный материал гроба, фактурой напоминающий горный хрусталь, Виллигут рассмотрел обнаженного великана. По сути, он ничем не отличался от обычного человека, разве что гигантским ростом. Те же пропорции мускулистого тела, две ноги, две руки, на них по пять пальцев. Единственным отличием Виллигут посчитал большую выпуклость на высоком челе гиганта, похожую на заросший третий глаз. Он осторожно прикоснулся к прозрачной домовине безмолвного хозяина пирамиды и провел пальцами по гладкой поверхности. Свет в пирамиде неожиданно померк. А над гробом зажглись в воздухе объемные символы. Низкий, исполненный величия голос произнес что-то на неизвестном языке. К удивлению путешественников, они понимали, о чем повествует рассказчик. Виллигут подпрыгнул, стараясь достать горящие символы. Его рука легко прошла сквозь них, не встретив никакого препятствия.

— Это голограмма! — воскликнул он. — Волли, камеру! Снимай все, что увидишь!

Символы исчезли, а на их месте возник величественный мегаполис. Ажурные небоскребы и башни, протыкающие вершинами облака. Многочисленные транспортные потоки, как наземного, так и воздушного транспорта. Примерно так рисовали города будущего современные фантасты. И все это великолепие было в один момент уничтожено чудовищным взрывом. Те, кому посчастливилось выжить в катастрофе, лежали сейчас перед путешественниками в хрустальных гробах. Эта жалкая кучка некогда могущественной расы сделала невозможное — изменила себя и изменила мир. На их счастье они могли жить долго, очень долго. Медицина их мира была почти всесильна. Но, оказавшись оторванными от привычной среды, растеряв все свои технологические достижения, выжившие принялись изучать тонкую структуру мира, невидимую обычным глазом энергетику, естественную суть вещей. За несколько тысячелетий уединенных изысканий на заснеженных вершинах Тибета, они достигли успеха. Объединенными усилиями они сумели обуздать стихию, осушить участки земли, пригодные для жизни, разыскать горстки выживших низкорослых пигмеев и расселить их по осушенным землям. Когда пигмеи размножились, каждый из пятерки Властителей получил свой надел, где волен был заниматься, чем угодно. И они занимались… Так появились Создания, существа, стоящие на ступень выше пигмеев, обладающие чудовищной силой и способностями оперировать тонкой энергетикой мира. Создания стали для пигмеев богами. Им поклонялись, им приносили дары и жертвы, питающие этих, не ведающих жалости богов жизненными силами. Собако и птичьиголовые боги, обладающие бычьими телами, львиными, лошадиными. Фантазии Властителей не знали предела. Родственнички графа Карди — вампиры, как и предполагал ранее Виллигут, тоже оказались одними из бесчисленного множества Созданий. Верхом творения Вершителей были аморфные полуразумные бестелесные сущности — духи. Самые сильные из них — Джинны, оказались настолько неуправляемыми, что Властителям пришлось попотеть, чтобы очистить от них землю. Джинны оказались на редкость живучими и неуязвимыми Созданиями, некоторых так и не удалось уничтожить даже самим Создателям. Их просто связали и засунули куда подальше. Опыты над бестелесными сущностями были лишь одной из ступенек перехода самих Вершителей на энергетическую основу существования. В один из дней они запаковали свои тела в хрустальные гробы и покинули вещественный мир. Голограмма исчезла, в пирамиде вновь загорелся свет.

— Здорово они все по полочкам разложили! — произнес Волли. — Прямо научно-популярный фильм. Только я одного не понял, нашли мы их Сакральные знания, или нет.

— Ты все отснял? — вместо ответа спросил Виллигут.

— Так точно!

— А знания… Где-то здесь должен быть архив или библиотека. Не могли же они результаты всех исследований в голове держать?

— А чего, — хохотнул Волли, — головы у них будь здоров, большие!

— Вход в библиотеку, наверное, ведет через лабиринт, — догадался Виллигут. — Позже мы все здесь обследуем! А сейчас, считаю нашу миссию выполненной! Возвращаемся домой! — сказал группенфюрер, наблюдая, как светлеют хмурые прежде лица спутников.

«Только бы лабиринт не подвел!» — подумал Виллигут, не желая расстраивать подчиненных раньше времени.

Диск послушно вынес их на вершину пирамиды. А спуск по лестнице всегда легче подъема. Вскоре они уже стояли у лабиринта.

— В Лхассу? — поинтересовался Волли, выискивая среди барельефов нужную схему.

— В Лхассу! — распорядился Виллигут. — С остальными путями будем разбираться позже.

Когда черепа заняли свои места в лабиринте, Виллигут смело пересек границу портала.

Глава 18

Они выскочили из лабиринта в кромешной темноте.

— Где мы? — донесся до Виллигута взволнованный голос Волли. — Темно хоть глаз выколи! Не похоже, чтобы мы попали в Лхассу — воздух слишком сухой и пыльный! И пахнет иначе…

— Действительно, — согласился с доводами штурмбаннфюрера Вейстхор, — пахнет иначе. У кого-нибудь остался рабочий фонарь? — спросил группенфюрер.

— Нет, — тут же отозвался хозяйственный Валеннштайн. — Был небольшой запас, но он… В общем, остался вместе с парнями в зале сортировки.

— У меня есть зажигалка! — произнес Волли и оглушительно чихнул.

Через мгновение он чиркнул колесиком, и слабенький огонек осветил его лицо и руки. Чтобы получше осмотреть место, куда их занесло, Волли поднял горящую зажигалку над головой. Огонек горел ровно, что говорило об отсутствии сквозняков, а значит и притока воздуха. Жалкий огонек выхватил из темноты каменную кладку стен, состоящую из больших отесанных блоков. На высоте человеческого роста к стене был прибит держатель на два факела. И в одном из гнезд торчала старая, обмотанная паклей деревяшка.

— Поджигай! — произнес Виллигут, указав Гипфелю на старый факел.

Огонек охотно перебрался на высохшую палю, и уже через секунду путешественники сумели как следует осмотреться. Лабиринт переместил их в какой-то заброшенный пыльный склеп. Размерами и отделкой он, конечно, уступал величественным залам вершителей, но назвать его маленьким не поворачивался язык. Искусные камнерезы потрудились на славу, расписав стены резьбой. И по этой примечательной резьбе, Виллигут быстро установил их местонахождение: