Страница 137 из 147
– Почему человек? – тут же и угодили в ловушку дзен-буддистские экстремисты. – Все равно кто! Муха мешает – муху прихлопнем, собака мешает – собаку заживо сожрем, человек мешает – человека пришьем…
– А если вам в следующей реинкарнации мухами быть? – задал контрольный вопрос Деткин-Вклеткин.
– У нас у троих уже последняя реинкарнация, – сняли вопрос дзен-буддистские экстремисты. – Все мы завершили круг земных страданий и выполнили свою жизненную задачу. Так что никто из нас больше не родится для земного существования.
– Ну, слава Богу… – с облегчением сказал Деткин-Вклеткин.
– Как-то непохоже, что вы выполнили свою жизненную задачу… такие злобные! – сказал Хухры-Мухры.
– Заткнись, недоносок! – бросили ему прямо в лицо дзен-буддистские экстремисты. Брошенное прилипло к лицу.
– Откуда вы знаете, что я недоносок? – отлепляя брошенное и с отвращением выбрасывая его, озаботился Хухры-Мухры, привыкший к тому, что о соответствующем факте, кроме него, никто не осведомлен.
– Мы всё знаем, – общо объяснились дзен-буддистские экстремисты. – Ничто в жизни больше не является для нас загадкой. – Тут они в упор посмотрели на Деткин-Вклеткина. – Освободите дорогу. Мы сейчас по-быстрому придушим Умную Эльзу и дальше медитировать пойдем.
В этот момент Случайный Охотник, долго наблюдавший за событиями со стороны, подошел к большому дзен-буддисту и сказал:
– К сожалению, я не могу залепить Вам по харе физически, потому что, участвуя в деле построения Абсолютно Правильной
Окружности из спичек, полностью утратил агрессивность. Но во мне все еще сохранилась способность залепить Вам по харе вербально. Что я и делаю.
– Я ничего не чувствую, – выждав некоторое время, доложил большой дзен-буддист. – Повтори-ка еще раз, чтó ты делаешь!
– По харе Вам залепляю… вербально, – повторил Случайный Охотник.
Большой дзен-буддист опять выждал некоторое время и растерянно сказал:
– Так мне по харе никто еще не залеплял. Я не знаю, как на это реагировать.
– Ну… Вы тоже залепúте мне по харе, – предложил Случайный Охотник.
– Вербально?
– А как же еще? Я же Вам вербально залепил!
– Что мне для этого надо сделать? – совсем растерялся большой дзен-буддист.
– Произнести слова: «Я залепляю Вам по харе!» Желательно на «вы»… и с прописной.
– Дай я ему по харе залеплю! – обрадованно закричал маленький дзен-буддист, пытаясь оттеснить большого.
Он встал на цыпочки и торжественно, как на линейке школьников у портрета президента, провозгласил:
– Я залепляю Вам по харе!
– Ты… это… отойди, ребенок, – попросил его Случайный Охотник. – Видишь ведь: взрослые спокойно разговаривают и залепляют друг другу по харям. А ребенку я даже вербально по харе не залепляю. Да у тебя и хари-то никакой нет.
Маленький дзен-буддист с ревом бросился к среднему:
– Мама, он сказал, что у меня хари нету!
– Не слушай его, мое сокровище, есть у тебя харя – еще какая! – принялась утешать сынка мама, отводя его в сторону.
– Я… залепляю… Вам… по харе! – преодолев внутреннее сопротивление, произнес большой дзен-буддист.
– А я сильной ногой бью Вам в солнечное сплетение.
После очень продолжительной паузы большой дзен-буддист спросил:
– Между нами сейчас что происходит?
– Между нами сейчас происходит драка, – охотно пояснил ему Случайный Охотник.
– И кто побеждает? – как в бреду спросил большой дзен-буддист.
– Пока я, – скромно ответил Случайный Охотник.
Большой дзен-буддист пристально вгляделся в него:
– А Вы вообще-то кто такой?
– Я… я здесь случайно. Я Случайный Охотник.
– Понятно, – сказал большой дзен-буддист. – Тогда я неожиданно бью Вам в пах.
– Сильно?
– С нечеловеческой силой! – уточнил большой дзен-буддист.
– А я, пока Вы уточняете, уклоняюсь и бью Вас по башке медным тазом! – взревел Случайный Охотник.
– Медный таз-то у Вас откуда? – едва успел спросить большой дзен-буддист, свалившись на землю кулем с мукой.
Мука просыпалась – и ее унес ветер.
– Папка с абсолютом слился! – захлопал в ладоши маленький дзен-буддист, и мать, вся в слезах радости, увела его куда-то со страниц настоящего художественного произведения мелкими, как горох, шагами.
– Вот! – поймал детское восклицание Деткин-Вклеткин и, переглянувшись со Случайным Охотником и Хухры-Мухры, остановил выразительный взгляд на Умной Эльзе. – Вот в этом значении Вы и употребляете слово «абсолют» – прямо как дитя малое!
Умная Эльза покраснела, что твой перезрелый редис… то есть побордовела.
– Когда же мы говорим Абсолютно Правильная Окружность из спичек, мы просто имеем в виду, что эта окружность совершенна, то есть безупречна, то есть идеальна, то есть… правильна во всех отношениях, понятно?
Умная Эльза покачала головой: понятно ей не было.
Случайный Охотник и Хухры-Мухры вздохнули: дескать, тупая какая…
– Так, душенька моя, – сказал Деткин-Вклеткин и попытался зайти с другой (подветренной) стороны. – Вы любили когда-нибудь?
– Я и сейчас люблю, – с достоинством сказала Умная Эльза, кутаясь от ветра в складки кимоно и опять пряча туда же гранату.
– Прекрасно! – обрадовался Деткин-Вклеткин. – Не кажется ли Вам тот, кого Вы любите, совершенством?
– Не кажется, – обиженно ответила Умная Эльза. – Он есть совершенство.
– Ну, этого никак быть не может! – возразил Деткин-Вклеткин. – Уж чего-нибудь в нем обязательно не хватает. Он красивый?
– Сказочно!
– Умный?
– Невероятно!
– Преуспевающий?
– Дальше некуда!
– Внимательный?
– Как патруль!
– Кем работает?
– Богом.
Деткин-Вклеткин поскучнел. Поковыряв небольшим большим пальцем босой ступни каменистую землю Японии и выковыряв оттуда черепок эпохи Ямато, на котором был запечатлен фрагмент Уложения Семнадцати Статей принца Сётоку Тайси, сказал:
– Мда. Тяжелый случай. Прямо не знаю, как и быть. Идею совершенства не объяснишь тому, кто обладает совершенством…
Умная Эльза не знала, чем ему помочь.
– А сами-то Вы как понимаете совершенство? – спросила она, чтобы прервать мучительную паузу.
– Да самым что ни на есть примитивным образом! – воскликнул Деткин-Вклеткин. – Совершенно то, что не нуждается в изменениях!
– И в самом деле примитивно… – разочаровалась Умная Эльза. – Давайте прямо сейчас у Вас какой-нибудь орган вырежем? Вот… ледорубом! – И она направилась к Случайному Охотнику. Тот прижал ледоруб к животу и не отдавал.
– Вы не в себе, что ли? – властным жестом правой руки остановил ее Деткин-Вклеткин. – Зачем у меня орган-то вырезать – чем он Вам помешал?
– Мне – ничем, – обособилась Умная Эльза. – А сами Вы, значит, вполне довольны тем, как в Вас все соединено? И ничего менять не хотите?
– Да нет… спасибо, – перекрестился Деткин-Вклеткин.
– Значит, Вы не нуждаетесь в изменениях. Из этого следует, что Вы совершенство. Тогда я вот что Вам скажу: считать себя совершенством глупо и нескромно.
Деткин-Вклеткин так и сел там, где стоял. Рядом с ним в задумчивости присели и Случайный Охотник с Хухры-Мухры.
– Чего это она… такая? – задал весьма общий вопрос Хухры-Мухры.
Ни у Деткин-Вклеткина, ни у Случайного Охотника столь общего ответа не нашлось.
– А вот теперь, дорогие мои, – сказала Умная Эльза, – я расскажу Вам о совершенстве.
– Не надо! – не выдержав психической нагрузки, с ужасом выкрикнул впечатлительный Хухры-Мухры.
– Надо, – непреклонно ответила Умная Эльза. – Надо, ибо вы, трое, заблудились.
– Причем тут это? – спросил (уже глухо, как тетерев, рыдая) Хухры-Мухры.
– Возьмите себя в руки, Хухры-Мухры, – вздрогнув, вышел из столбняка Деткин-Вклеткин. – Возьмите себя в руки и послушайте. Сейчас ее устами говорит Бог.
– Откуда – Бог, какой Бог! – заметался Хухры-Мухры, испуганно глядя по сторонам.
– Тот Бог, который вошел в нее. Я вижу. Она права, мы заблудились. Мы заблудились не по дороге сюда, а гораздо раньше. Я понял это давно, еще в Северном Ледовитом океане… подловатом этом океане. Тогда у нас было сколько угодно спичек – и мы храбро шли вперед, но я уже знал, что мы заблудились.