Голубая Луна

– Что будет с Шарлоттой, если Линус умрет, не закончив заклинание? – нервно спросил он.

– А вот и проверим. Бросай оружие.

Поднявшись, он запустил пистолет вниз с холма. Из-за песнопений Линуса я не услышала, как он ударился о землю, но он это сделал. Я вышла из-за деревьев и бросила браунинг. У меня остался файрстар.

– И второй пистолет, – крикнул Найли. – Не забывай, что Линус тебя сегодня обыскивал.

Я бросила файрстар на остатки травы. Все правильно. Оружие теперь ничего не решало.

Я чувствовала, что заклинание близко к завершению. Последнее слово Линуса многократно отразилось эхом в ночи, будто ударили по огромному медному колоколу, и его диссонансный звук отражался от каждой поверхности, которой достигал. Он металался и рос, пока моя кожа не захотела сползти и спрятаться, и чесалась так, словно под нее забрались все насекомые мира. Целую секунду я не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть. Потом послышался голос Найли:

– Ты опоздала, Анита. Опоздала.

Через кляп во рту кричала Шарлотта. Кричала снова и снова, так часто, как только хватало дыхания.

Посмотрев на холм, я увидела, что в круге появилось нечто новое. Не уверена, что мешало это разглядеть – абсолютная чернота или то, что это было похоже на дым, не принимающий определенной формы. Оно было примерно с человека высотой, около восьми футов, или ненамного выше. И такое тонкое, будто было сделано из прутьев. Ноги были длиннее, чем положено, и согнуты как-то неправильно. Я поняла, что чем дольше смотрю на это, тем плотнее оно становится. У него была змеиная шея, согнутая назад, как у цапли, на вершине было нечто вроде клюва. Если у него и были глаза, то я их не видела. Лицо казалось слепым и сделанным только наполовину.

– Ты опоздала, – повторил Найли.

– Нет, не опоздала.

Поднявшись, я вышла из-под защиты деревьев. Похоже, Найли был чертовски в себе уверен из-за того, что демон здесь.

– Только Линус может отправить его туда, откуда он пришел. Если ты ранишь Линуса, это определенно уничтожит нашу прекрасную Шарлотту.

Я не обратила на его слова ни малейшего внимания, так как знала, что в их планы входило скормить Шарлотту этой твари. Пусть думают, что я верю в их намерения ее спасти. Пусть думают, что она все еще полезна в качестве заложника. Я хотела подойти достаточно близко, чтобы рассмотреть защитный круг, который они создали.

Шарлотта перестала кричать. Ее голос продолжал пробиваться через кляп, но теперь она говорила, а не кричала. Сильная, очень сильная женщина.

Демон приблизился к краю круга, размахивая длинным, тонким, похожим на хлыст хвостом. Он все больше раздражался и начал метаться по кругу, как заключенный по камере.

– Круг замкнут, – сказал Линус. – Ты повинуешься мне.

Демон зашипел на него, и звук заставил мою бедную голову заболеть. Он развернулся и посмотрел на меня, хоть у него и не было глаз. Я была уже у самого края круга, видела, что Шарлотта закрыла глаза, и поняла, что она делала. Она молилась.

Опустившись на колени у круга, я поняла, что не чувствую его. А это означало, что он не был предназначен для меня. Кого бы он ни должен был держать внутри или снаружи, я не входила в их число.

– Она чиста, Линус. Она чиста сердцем и душой. Она не подходит для жертвы этой твари.

– Чистота – редкость, и отличное угощение для моего хозяина.

– Ты не сможешь скормить ее душу, Линус. Ее душа полна веры, и эта тварь не сможет ее тронуть.

Демон в то время удалился от Шарлотты настолько, насколько позволял круг. Выглядел он не слишком счастливым.

– Приказывай ему, Линус, – крикнул Найли.

– Я даю тебе жертву плоти, крови и души. Прими мое жертвоприношение и выполни мою волю.

Демон вернулся и остановился около Шарлотты. Он щелкнул клювом совсем рядом от ее лица, и она завизжала. Молитва прервалась, и тварь расхохоталась с металлическим скрежетом.

– Этот круг против зла, так, Линус? Только против зла.

– Ты – некромант, – ответил за него Найли. – Ты сама зло.

– Не верь всему, что слышал или даже читал, Найли.

Демон воздел руки к луне, его пальцы заканчивались черными лезвиями. Шарлотта открыла глаза и закричала. “Отче Наш” был бы сейчас то, что доктор прописал, но в голове было восхитительно легко и пусто. Единственное, что я смогла вспомнить – о Рождестве.

– В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего. (Евангелие от Луки, 2: 8-14, прим. пер.)

Я переступила через линию круга. Со мной ничего не произошло. Он был предназначен для того, чтобы останавливать зло. Я не была злом.

– Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим.

Демон стрекотал, угрожающе щелкая, острые когти мелькали вокруг меня, как лопасти вентилятора, но меня не касались.

– И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям…

Опустившись на колени, я начала отвязывать Шарлотту. Когда я вытащила кляп, она присоединилась к моим словам:

– Ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, который есть Христос Господь.

Я обняла Шарлотту, она оперлась на меня и плакала. И я плакала тоже. Я знала, что нам надо как можно скорее выбираться из круга, потому что помнила еще примерно три строки.

– И вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях.

Шарлотта не могла стоять, и мне пришлось наполовину нести ее. У самого края круга мы споткнулись, и демон обрушился на нас волной лязгающего и щелкающего ужаса.

– И внезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее... – читая молитву, я смотрела на круг, на этот так тщательно выписанный круг, – слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! – и взмахом руки стерла его. Разрушила защитный круг Линуса.

Демон откинул голову и издал пронзительный визг. Звук был похож на крик петуха, и в то же время – на рык, и еще на что-то неуловимое. Будто даже слыша, его нельзя было запомнить.

Он вырвался из круга и обрушился на Линуса. Пришла его очередь заверещать и верещать так долго, пока хватало дыхания. В воздух взмыла струя крови, накрыв нас, как ливень.

В этот самый момент показался свет фонарей, и сразу несколько человек закричали:

– ФБР! Не с места!

ФБР?

Свет фонарей упал на демона, и в нем блеснул клюв, который полностью покрывала кровь, словно демон в ней искупался. Думаю, если бы они не начали по нему палить, он не стал бы их трогать. Но они открыли огонь, и, толкнув Шарлотту на траву, я накрыла ее собой.

Демон бросился на федералов, и они начали умирать. Я изо всех сил заорала:

– Пули не помогут! Молитесь! Молитесь, черт возьми, молитесь!

Я попыталась подать пример, и обнаружила, что наконец смогла вспомнить “Отче наш”. Мой голос подхватил сначала один человек, потом другой. Я слышала, как кто-то читает “Благослови меня, Господь, ибо я согрешил”. Еще кто-то молился не по-христиански. Думаю, это был индуизм, но в любой религии есть свои демоны. И в любой религии есть молитвы. Все, что нужно, это вера. Ничто не прибавляет старой доброй религиозности, как настоящий живой демон.

Держа в пасти человеческое тело, демон поднялся. Шея у человека была сломана, и демон длинным тонким языком ловил текущую кровь. По крайней мере, он никого больше не пытался убить.

Молитвы во тьме становились все громче, а я готова была поспорить, что никто из присутствующих еще никогда так горячо не молился – ни в церкви, ни за ее пределами. Развернувшись на своих кривых ногах, демон направился ко мне. Шарлотта бормотала следующую молитву. Кажется, это была Песнь Песней. Забавно, чего только не вспомнишь в состоянии стресса.

Вытянув в мою сторону длинный палец, демон заговорил низким голосом, таким проржавевшим, будто им пользовались совсем не часто.

– Свободен, – проскрежетал он.

– Да, – ответила я громко. – Ты свободен.

Клюв с залитой кровью головой, похоже, дрогнули. Всего на миг мне показалось, что я вижу человеческое лицо – чистое и почти сияющее, но я никогда не смогу сказать этого наверняка.