Надежда на счастье

Ему казалось, его сердце разрывается от боли, но все же он проговорил:

– Мэри, я не смогу отступиться от того, во что верю. Даже ради тебя.

– Я люблю тебя, Конор. – Она коснулась пальцами его щеки, затем, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в губы и тут же отвернулась. – Прощай. Благослови тебя Бог.

Он смотрел ей вслед. Стройная и изящная, Мэри шла по переулку, осторожно ступая по скользким булыжникам. Она казалась прекрасным цветком, который вырос каким-то чудом в трущобах Белфаста. Мэри была единственным настоящим сокровищем в этом отвратительном уродливом мире. Она остановилась на углу, и Конору показалось, что она сейчас повернется, чтобы взглянуть на него в последний раз. Но она пошла дальше и вскоре исчезла из виду. Конор же отчетливо осознал: только что он лишил себя единственного шанса попасть на небеса.

Глава 13

В последующие дни Оливия не вспоминала о своем предложении. Она продолжала обучать Конора чтению, и он довольно быстро делал успехи. Кроме того, он с каждым днем чувствовал себя все лучше и даже начал совершать по утрам прогулки, иногда – очень продолжительные. Изредка его сопровождали девочки, но чаще он гулял один.

Девочки же все сильнее привязывались к Конору, и это серьезно беспокоило Оливию. Она знала: чем сильнее они привязываются к нему, тем труднее им будет расставаться с ним.

«Что ж, ничего страшного, девочки как-нибудь это переживут», – думала Оливия, направляясь к поленнице. Хотя она почти каждый день колола дрова, у нее это не очень-то получалось.

И вообще глупо было просить его остаться. Даже к лучшему, что он скоро их покинет. Ей с девочками его помощь не нужна. Они и так прекрасно справляются.

– Да-да! Прекрасно! – громко сказала Оливия. – Он нам не нужен.

Сдвинув на затылок свою широкополую шляпу, она осмотрелась. Полуразрушенный сарай, покосившаяся изгородь, ветхие хозяйственные постройки… Даже в сумерках они выглядели старыми и жалкими. А ведь когда-то здесь было процветающее хозяйство. Увы, после войны все изменилось. А когда умер отец, стало еще хуже, потому что она осталась совсем одна. Целыми днями Оливия бродила по опустевшему дому, цепляясь за остатки веры и пытаясь обрести смысл жизни. Братья погибли, отец умер, и у нее никого не осталось. Конечно, Нейт был надежным и верным другом, но он не мог заменить ей близких. Но потом, когда Оливия взяла к себе девочек, она наконец-то обрела цель в жизни. Теперь для нее началась новая жизнь, сотворенная из пепла старой.

«Мне нравится моя свобода», – вспомнились ей вдруг слова Конора.

Что ж, скоро он обретет желанную свободу. А она продолжит жить по-прежнему. А если не найдет себе помощника, то будет обходиться без него.

Но она непременно сохранит «Персиковую рощу», пусть даже она теперь и не такая великолепная плантация, какой была прежде. И как-нибудь сама починит крышу, а потом соберет урожай. У нее хватит сил сделать и то и другое.

Оливия вздохнула и, взяв топор, принялась за работу. Конор же смотрел на нее из кухонного окна и чувствовал угрызения совести. Он прекрасно знал, как много она работает и как ей трудно. Конечно, остаться здесь он не мог, не мог, черт побери! Но расколоть-то несколько поленьев он сможет – для такой работы он уже вполне окреп.

Конор вышел во двор, свернул за угол и подошел к поленнице. Оливия подняла на него глаза.

– Доброе утро. Вы рано сегодня встали.

Он молча кивнул и, протянув руку, взял у нее топор.

– Что вы хотите? – спросила Оливия.

– Просто не могу на это смотреть. Кажется, вы вот-вот отрубите себе ногу.

Он взглянул на нее с насмешливой улыбкой, потом отвернулся, взмахнул топором и рассек полено точно посредине. Еще несколько точных ударов – и у ног Оливии оказалась небольшая кучка дров для печи.

– Спасибо. У вас замечательно получается, – с улыбкой сказала Оливия. Собрав дрова, она направилась к дому.

Девочки еще не встали, и в доме царила тишина, слышались лишь доносившиеся со двора удары – Конор продолжал колоть дрова. Оливия растопила печь и принялась готовить завтрак, изредка посматривая на Конора в открытое окно. Он работал быстро, уверенно и, казалось, без малейших усилий. А ведь у нее по утрам на эту работу уходило так много времени и сил…

В какой-то момент Конор опустил топор, снял рубаху и отбросил ее в сторону. Затем утер пот со лба, установил очередное полено и снова принялся за дело. Оливия залюбовалась его широкими плечами и игрой мускулов, когда он взмахивал топором. При этом в каждом его движении было необыкновенное изящество, так что Оливия глаз не могла оторвать. Забыв о завтраке, она смотрела на Конора как зачарованная.

Тут за спиной ее послышались шаги, и в кухне появилась Кэрри.

– Доброе утро, мама, – сказала девочка. Увидев в окне Конора, она взобралась на стойку и прокричала: – Доброе утро, мистер Конор!

– Кэрри, не кричи так, – нахмурилась Оливия. Она заметила, что Конор отложил топор и направился к окну.

– Доброе утро, милая, – сказал он, положив руки на подоконник. – Не хочешь помочь мне сложить дрова для мамы?

Кэрри оглянулась на Оливию:

– Можно, мама?

Оливия кивнула, и девочка слезла со стойки. Выскочив через заднюю дверь во двор, она присоединилась к Конору, и они вместе принялись складывать дрова в поленницу. Оливия же смотрела на них и вздыхала. Может, ей нужно прекратить все это сейчас же? И пусть Конор Браниган идет своей дорогой.

Через несколько минут в кухню вошли Бекки и Миранда, и Оливия отправила их покормить кур и принести свежие яйца. Сама же принялась жарить кукурузные лепешки, то и дело поглядывая в окно и прислушиваясь к разговору во дворе.

– …А Бобби Маккан сказал, что я не смогу пойти с ними на рыбалку, потому что я – девчонка! – возмущалась Кэрри. – Но ведь я много раз ловила рыбу. Ловила даже покрупнее, чем этот Бобби.

– Ты умеешь ловить рыбу? – спросил Конор.

– Конечно. Нейт меня научил.

– Нейт? Это мамин работник, да?

– Он жил там, у речки. И мы часто ходили на рыбалку. Но прошлым летом он умер. – Девочка тяжело вздохнула и добавила: – И теперь мне не с кем ходить на рыбалку.

Конор посмотрел на нее с улыбкой:

– Придется мне как-нибудь сходить с тобой.

Кэрри мгновенно повеселела.

– Правда? А когда? Может, сегодня?

– Спросим твою маму. Может, она и твои сестры захотят пойти с нами.

– Но Бекки с Мирандой не умеют ловить рыбу.

– Тогда мы их научим, правда? Но думаю, мы там обязательно проголодаемся. Поэтому твоя мама наверняка возьмет с собой корзинку для пикника. Может быть, она даже положит туда вкусного жареного цыпленка и свой знаменитый пирог с ежевикой.

Конор посмотрел через плечо на Оливию и ухмыльнулся, давая ей понять: он знает, что она слышала каждое слово.

– Я подумаю, – откликнулась Оливия и отвернулась от окна.

Предложив Кэрри и ее сестрам отправиться на рыбалку, Конор взял на себя слишком много. Оказалось, что Миранда очень жалела бедных червячков, которых приходилось бросать в воду. Она отказывалась ловить рыбу, пока Конор не убедил ее в том, что ни рыбы, ни червяки ничего при этом не чувствуют. Бекки же никак не удавалось забросить в воду снасть, и леска у нее постоянно запутывалась. А Кэрри ежеминутно требовала к себе внимания, так что дел у Конора было предостаточно.

А Оливия, сидевшая на траве чуть поодаль, наблюдала за ними с веселым смехом. Зрелище и впрямь было презабавное, потому что Конору то и дело приходилось отвлекаться, чтобы помочь девочкам, а Честер постоянно путался у него под ногами, и у него совершенно не было возможности самому поймать хоть одну рыбешку.

Часа через два Конор попросил передышки и сел рядом с Оливией, предоставив девочек самим себе. Но они не хотели удить рыбу без него и, прихватив с собой Честера, куда-то отошли, оставив Конора и Оливию вдвоем.

– А этот Бобби Маккан, оказывается, неглупый парнишка, – с усмешкой пробормотал Конор.