Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 24 из 38

Кажется, Китти рассуждала в том же духе, ибо из гостиной донеслось веселое пение вполголоса.

Использовав заботливо поставленный на полочке бритвенный прибор, постояв под горячим душем, растеревшись махровым полотенцем, я вернулся в спальню. Заметил, что по стульям развешана свежая, хорошо выглаженная одежда, сшитая словно по заказу. Любопытно. Должно быть, я по-настоящему обитал в доме Китти перед авиационной катастрофой. Но тогда почему...

Ломать голову и строить предположения было незачем, ибо за отгадкой следовало просто выйти в гостиную. Китти уже накрывала на стол.

Она облачилась в новые обтягивающие джинсы и клетчатую бело-голубую рубашку, тщательно вымыла и расчесала волосы, разом сделавшиеся блестящими и шелковистыми. Раненько же встала, пожалуй. И не оборачивается, голубушка, притворяется, что не слышит меня.

Приблизившись, я чмокнул Китти в пахнувший дорогим шампунем затылок.

— Простите, вы миссис Дэвидсон?

— Думаю, да.

— Вы так изменились! И, вынужден признать, к лучшему. Послушай, мы, сдается, долгие месяцы проработали вместе. Были помолвлены. Дом буквально завален моими вещами... Как получилось, что мы ни единожды не учиняли подобного раньше, а? Китти обернулась:

— Дорогой, не налакайся я вчера до полубесчувствия, и не помыслила бы отдаваться такому пугалу. Впредь, по крайней мере, не помыслю...

Она осеклась, порозовела, прислушалась.

— Ох, кофе убегает!

Ухмыльнувшись, я присел у обеденного столика, лениво уставился в окно, обозревая залитые солнцем окрестности. Канадская погода подарила второй светлый денек на моей короткой памяти. Я наблюдал за пролегавшим неподалеку шоссе, где сновали машины, думал, как, наверное, негодовали здешние обитатели, когда сквозь мирное предместье начали прокладывать четырехрядную магистраль. Сюда, в гостиную, даже при закрытом окне явственно доносился гул моторов.

— Кофе подан, Monsieur, — объявила Китти. — Хочу сказать, жалкие остатки несостоявшегося кофе. Угостилась, в основном, кухонная плита. Пейте и просыпайтесь окончательно, покуда я завтрак состряпаю.

И приятно же было уписывать блюдо, изготовленное за пределами больничной поварни Блюдо, поданное не сиделкой в белом халате и не розовощеким надзирателем, а славной девчонкой, прокусившей мне лишь накануне верхнюю губу. Известное время я молча уплетал завтрак, а потом откинулся на спинку стула и возвестил:

— Вернемся к нашим баранам. И мне, и следователям из Транспортного министерства скормили недвусмысленную легенду о помолвке и ясно дали понять: отношения между Китти Дэвидсон и Полем Мэдденом самые близкие...

— А-а-а! Китти смотрела в тарелку.

— Я просто следовала распоряжениям Росса. В палате стоял микрофон, а пронюхав что связь у нас чисто платоническая, ублюдки из ПНП серьезно призадумались бы. Платонических связей нынче не бывает. Человек, на которого ты работаешь. Мак, по-видимому, не доверял Россу, не посвящал в свои намерения. Мы не знали, что он собирается раскрыть инкогнито собственного агента... Пожалуй, я все-таки переиграла роль развязной девицы...

Она подняла голову.

— Да ты вообще не сумела сыграть ее толком, — усмехнулся покорный слуга. — Меня, по крайности, не обманула. Сразу почуял неладное... Кстати, касаемо Росса. Подозреваю, что не числюсь его любимчиком. Ревнует или другие поводы наличествуют? Китти вздрогнула.

— Ревнует? Господи, нет! Он вообще никогда, ни словом, ни жестом не выказывал интереса ко мне. Тут иное. Майк очень рассердился, узнав, кого именно высылают Соединенные Штаты на подмогу. Наверно, вы сталкивались прежде, и ты стяжал не лучшую репутацию...

— Ага, застарелая профессиональная вражда. Или просто неприязнь. Бывает... Я скривился.

— Вернемся к платонической любви.

— Что?

— Платонической помолвке миссис Дэвидсон и мистера Мэддена. Даже из того немногого, что мне известно о собственной натуре, заключаю: платонических отношений не потерпел бы. А из того немногого, что знаю теперь о натуре миссис Дэвидсон, вывожу: ты, прости за откровенность, к бескровным приверженкам жалкого целомудрия тоже не относишься. Тем не менее мы обитали в этом гнездышке на пару — и ни разу...

— Но мы вовсе не обитали здесь на пару. Ты появлялся от случая к случаю, ночевал и уезжал поутру. Существовал особый телефонный код, условная фраза, означавшая: появились новые сведения. Поль Гораций Мэдден хватал фотокамеру, мчался делать снимки живой природы, а по пути навещал невесту — вот и все. Но эти визиты убеждали соглядатаев, что между нами все идет урочным чередом.

— Среди соглядатаев была и Джоан Маркет?

— Да... Мы намеревались подготовить почву, создать у окружающих нужное впечатление, чтобы при нужде Поль Мэдден мог преспокойно поселиться у меня и служить надежным телохранителем. Но делать это заблаговременно сочли неразумным. Росс пояснил, что Джоан может в любую минуту явиться ко мне, поболтать по душам, а присутствие постороннего ее спугнет. За Джоан Маркет следили очень пристально, все хотели обнаружить, где же она логово себе устроила — но так ничего и не добились.

— Маркет, — задумчиво сказал я. — Скорее всего, измененное французское Маркэтт, хотя не постигаю, может ли это иметь какое-либо значение... Ты увиливаешь, Китти. Получается, я приезжал, смиренно облачался в пижамку и добродетельно укладывался почивать на каминном коврике? А ты церемониальным маршем удалялась в спальню и запиралась на амбарный замок? Гм! Не подозревал, что во мне столько благородной сдержанности. Да и замочек, похоже, не амбарного калибра...

— Благородная сдержанность? — расхохоталась Китти. — Если бы ты видел себя в то время, сатир взбесившийся! Я поначалу едва не огрела мистера Мэддена кочергой, но впоследствии сыскался общий язык и было условлено: отношения деловые, сугубо деловые и неизменно деловые. Не хотела связываться с профессиональным головорезом, полагавшим, будто любая и всякая женщина обязана пасть ему в объятия при первой же встрече. Прости за откровенность... А к тому же, я очень тосковала по Роджеру.

— Да, твой муж, Роджер Дэвидсон...

— Роджер Атвелл. Я сохранила девичью фамилию. Он разбил мне сердце дважды. Когда выяснилось, что он связан с подонками из ПНП, я чуть из окна не выпрыгнула. Женился, ни словом не обмолвившись! Пусть это глупо, и пусть это бессмысленно — а отношения наши дали глубокую трещину. Так и не сумела полностью простить... Но потом его убило при взрыве, и стало совсем невмоготу, ибо Роджер был, в сущности, замечательным человеком; я терзалась, плакала, места себе не могла сыскать...

— Комплекс вины, — заметил покорный слуга.

— Да, — серьезно кивнула Китти. — Он ведь потому и увлекся бредовыми идеями, что сердце было золотым. Не мог спокойно смотреть на страдания, нищету, неравенство, которые видел. Или думал, будто видит... Хотел улучшить мир. Вот и улучшил! Когда Роджер прочитал в газетах, сколько людей погибло при сан-францисском взрыве, он пришел в ужас...

Я слушал, воздерживаясь от комментариев и стараясь не морщиться. Точно парень понятия не имел, вступая в ПНП, что заряды тринитротолуола и прочих подобных прелестей имеют свойство разносить на куски все вокруг, в том числе и двуногих прямостоящих особей, принадлежащих к роду homo sapiens... Прозрел, бедолага! В газетке истину почерпал, сердешный!

— ...И сказал, что отправится в полицию, все выложит, все расскажет, с потрохами выдаст всю эту сволочь. Тогда я и узнала, где он состоит и кому служит.

— А потом?

— Прошло немалое время, и явился Дэн Маркет. Намечали взрыв в Торонто, операцию поручили ему и Роджеру. Дэн сказал, нужно заранее осмотреть намеченное место и проверить заложенную бомбу. Сказал, что до акции остается еще неделя. И Роджер поехал с ним — чтобы все разузнать и немедленно сдаться властям... Я знаю: он говорил правду, не лгал! А его уже заподозрили, и обвели вокруг пальца, и убили, чтобы никого и ничего не выдал.