Страница 73 из 90
«Как и у Джилл Морон, – вспомнил Лэндри. – Придется надеяться на другие источники ДНК преступника – лобковые волосы, например».
– Что-нибудь сказала?
– Что ее били. Что было очень страшно. Все время повторяет, что не может поверить, как он оказался способен на такое.
– А имени не называла? – спросил Вайс.
Докторша покачала головой.
– Можно с ней поговорить?
– Ей дали легкое успокоительное, но она, наверное, сможет ответить на ваши вопросы.
– Спасибо, доктор.
Вид у Эрин Сибрайт был такой, будто она сбежала из фильма ужасов: нечесаные светлые волосы стоят вокруг головы дыбом, лицо в синяках, губа рассечена. На вошедших в палату Вайса и Лэндри она посмотрела широко раскрытыми, безумными глазами.
Лэндри узнал это выражение. Пару лет он работал в отделе сексуальных преступлений, но быстро понял, что такое не для него. Выдержкой он никогда не отличался и не умел обуздывать свой гнев, общаясь с подозреваемыми.
– Эрин, я детектив Лэндри. А это детектив Вайс, – негромко начал Лэндри, садясь на стул у кровати. – Мы очень рады, что вы наконец на свободе. Много людей побегало, чтобы вас найти.
– Почему он просто им не заплатил? – Эрин смотрела куда-то мимо него, вертя в руках пластиковую бутылку с водой. – Больше ему ничего не надо было делать! Они ведь все время звонили, посылали кассеты… Почему он просто не сделал, что они просили?
– Ваш отчим?
По ее щекам потекли слезы.
– Он так меня ненавидит!
– Эрин, нам надо задать вам несколько вопросов, – сказал Лэндри. – Вы можете отвечать сейчас? Мы хотим найти тех, кто сделал это с вами. Чем скорее вы нам все расскажете, тем скорее мы их поймаем. Вы понимаете?
Девушка не отвечала. Не поднимала глаз. В этом не было ничего необычного. Лэндри знал, что она не хочет ощущать себя жертвой. Не хочет осознавать реальности случившегося. Не хочет отвечать на вопросы, которые заставят ее заново переживать то, что с нею было. Она сердится, стесняется, стыдится. И его работа – вытянуть из нее все, невзирая на сопротивление.
– Эрин, вы можете сказать, кто это с вами сделал? – спросил он.
Она смотрела прямо перед собой. Ее губы тряслись. Тут дверь смотровой открылась, Эрин обернулась и зарыдала с новой силой.
– Он, – выдохнула она, глядя на Брюса Сибрайта. – Ты это со мной сделал! Ты, сволочь!
Сев в кровати, она запустила в отчима бутылкой. Во все стороны полетели брызги воды. Брюс Сибрайт вскинул руки, чтобы защитить от удара голову.
Кристал вскрикнула и кинулась к кровати:
– Эрин! Боже! Девочка моя!
Она плашмя бросилась на постель, но Эрин отпрянула от матери и сжалась в комочек у изголовья, глядя на нее с обидой, гневом и отвращением.
– Отойди от меня! – закричала она. – Ты всегда делала только то, что он говорит! На меня тебе было наплевать!
– Детка, это неправда! – воскликнула Кристал.
– Правда, правда! Почему ты не заставила его мне помочь? Ты хоть что-нибудь предприняла?
Кристал рыдала, тянулась к дочери, но не дотрагивалась до нее, будто та была защищена невидимым силовым полем.
– Прости меня! Прости!
– Убирайся! – взвизгнула Эрин. – Вот отсюда! Оба убирайтесь!
Из коридора прибежал больничный охранник. Лэндри взял Кристал за плечи и повел к двери.
Вайс закатил глаза и пробормотал:
– Ну, вот и встретились родные люди.
41
Сразу вслед за Лэндри позвонила Молли. Я уже одевалась. Сказала ей, что еду в больницу, хотя и понимала: к палате Эрин меня не подпустят на пушечный выстрел. Если попадусь на глаза Брюсу Сибрайту, меня точно выведут из здания, а может, мне придется даже переночевать в участке за казенный счет. Что ж, в конце концов, меня предупреждали.
Несмотря на все это, я немедленно отправилась в больницу.
В приемном покое мне навстречу тут же бросилась Молли, бледная от страха, с возбужденно горящими глазами. Облегчение от мысли, что сестра уже в безопасности, боролось с тревогой: что такого могли с ней сделать, если ей надо лежать в больнице?
– Неужели Брюс взял тебя с собой? – спросила я.
– Нет. Я приехала с мамой. Они там ссорятся. Вы сможете к ней пробиться, чтобы поговорить?
– В ближайшее время – нет.
– А я?
Бедная девочка. В ее глазах горела такая надежда – и такая боязнь разочарования. В этой свистопляске у нее никого, кроме меня, нет. Любимая старшая сестра для нее единственный по-настоящему родной человек. А кто знает, насколько теперешняя Эрин похожа на ту, что Молли обожествляла всего неделю назад… Если б в моей власти было оградить ее от всего этого! Но единственное, что доступно мне, – не пополнить собой список тех, кто ее предаст.
– Не знаю, Молли, – сказала я, погладив ее по голове. – Скорее всего, сегодня тебя к ней не пустят. Может, через денек-другой.
– Как вы думаете, ее изнасиловали? – спросила она.
– Есть такая вероятность. Доктор осмотрит ее, возьмет определенные анализы…
– Освидетельствование на изнасилование, – кивнула Молли. – Я знаю, что это такое. Я же смотрю «Новых детективов». Если ее изнасиловали, преступника можно вычислить по образцам ДНК.
– Эрин у нас, и это сейчас главное. Может быть, она сама опознает похитителей. А если и нет, Молли, мы все равно их достанем. Ты наняла меня на работу. И я не уволюсь, пока все не закончится. А когда именно закончится, буду решать сама.
– Елена… – Молли подняла ко мне серьезное личико. – Мне по-прежнему страшно. Эрин вернулась, а мне все равно страшно!
– Знаю.
Я обняла ее за плечи, а она уткнулась головой мне в грудь. Я понимала, что сейчас одна из тех минут, что отпечатываются в памяти навсегда. Кто-то обратился ко мне за утешением, и я смогла утешить.
Из коридора послышалась громкая ругань. Голоса приближались, и я поняла, что мне самое время исчезнуть.
– Выясню, что смогу, – пообещала я Молли. – Позвони утром.
Она кивнула.
Я прошла мимо вахты и шмыгнула в дамскую комнату, уверенная, что Кристал не заставит долго себя ждать. Полминуты спустя она появилась, плачущая, вся в потеках черной туши для ресниц и размазанной губной помаде.
Мне стало ее жалко. В чем-то Кристал была намного больше ребенок, чем Молли. Всю жизнь мечтала о солидном муже, уютном доме и тому подобных вещах, но понятия не имела, что жизнь куклы Барби имеет не меньше недостатков, чем самая горькая бедность. Видимо, ей никогда не приходило в голову, что неправильный выбор человека перечеркивает все социально-экономические выгоды.
Она нагнулась над умывальником, смывая с лица слезы и тушь. Я подождала, когда она приведет себя в порядок, и подошла ближе.
– Кристал, я могу чем-нибудь помочь?
Она взглянула на меня, ладонью вытирая щеки.
– Вы что здесь делаете?
– Меня вызвала Молли. Я знаю, что Эрин нашлась.
– Она меня ненавидит. Ненавидит, и я ее не виню, – призналась Кристал. Смотрела она прямо перед собой, в зеркало, и говорила со своим отражением. – Все пропало. Все пропало…
– Но ведь ваша дочь вернулась.
Кристал покачала головой:
– Нет. Все пропало. Что мне теперь делать?
Я бы начала с того, что подала на развод с Брюсом Сибрайтом и обобрала бы его как липку. Но я ведь злая и мстительная. Поэтому советовать не стала. Какое бы решение ни приняла эта женщина, похода в суд ей все равно не избежать.
– Она во всем винит Брюса, – сказала она.
– А вы нет?
– Да, – прошептала Кристал. – Но на самом деле это я виновата. Я одна.
– Кристал, ваша жизнь – не мое дело, и вы наверняка меня не послушаете, но я все равно скажу. Может, это и ваша вина. Может, вы всю жизнь только и делали, что выбирали что-то не то. Но жизнь ваша не кончена, и жизнь Молли тоже. У вас есть еще время все исправить. – Я тяжело вздохнула. – Вы меня не знаете, и потому вам неизвестно, что я большой специалист по разрушению собственной жизни. Но недавно я обнаружила, что каждый день дает мне новый шанс. И вам тоже.